Полночный воин (Хранительница сокровищ)
Шрифт:
Гейдж устроился поближе к очагу и привалился к теплым камням.
— Могу я узнать, с чего это ты так добра ко мне?
— Я отдохнула и согрелась, а ты нет.
— Раньше ты не очень-то думала о нас обоих.
— Как нелегко быть с тобой! Вечно ты стремишься все дотошно выяснить. Даже заботу о себе воспринимаешь подозрительно. Как трудно тебе предлагать свою помощь! — Бринн открыла дверь, чтобы позвать солдат, и в комнату ворвался резкий ветер. — Не снимай полотна. — И она вышла.
Бочонок солдаты унесли. Бринн вернулась
— Малик сидит на пороге у домика Эдвины.
— Знаю. Я подходил к нему, когда шел мимо, но он ответил, что так надо.
— Какая глупость! На улице ледяной холод. Наверное, Эдвина права, я заставлю его пройти в дом.
— Оставь их в покое. Малику не понравится, что ты вмешиваешься.
«Похоже, он прав», — подумала Бринн. Малик обычно знал, что делает.
— Давай ужинать, — поторопил ее Гейдж.
Она наклонилась над огнем, к котлу с кипящей похлебкой.
— Удалось достать лодки?
— Всего четыре. — Гейдж взял у нее из рук деревянную ложку и миску. — И то совсем маленькие. На каждую едва поместится человек восемь, так что придется оставить здесь часть людей Лефонта и всех лошадей.
— В Гвинтале тебе не понадобится армия.
— Надеюсь! — Он доел похлебку, а потом сказал: — Но все в жизни меняется, и Гвинтал, может, уже не тот спокойный остров, каким ты знала его.
— Там все по-прежнему, — поспешила уверить его Бринн. — Гвинтал никогда не изменится. Еще похлебки?
— Нет! — Он поставил миску на пол. — Мне надо кое о чем рассказать тебе.
У Бринн тревожно забилось сердце.
— Что случилось?
Он снял с себя полотно и встал.
— Мне надо показать тебе кое-что. — Гейдж, не одеваясь, подошел к своей одежде, лежавшей на стуле, и достал кожаный кошелек. — Похоже, мы не первые чужестранцы в этой прибрежной деревне. Неделю назад здесь был некто молодой светловолосый и симпатичный.
— Ричард?
— Он не назвался. — Гейдж открыл кошелек. — Но он хотел попасть на остров к северу отсюда. Взял лодку и молодого мужчину в помощь, а заплатил вот этим.
Взглянув на его ладонь, Бринн увидела свой небольшой рубин.
— Твой? — спросил он.
— Да. Делмас, как я и думала, отдал его Ричарду.
— Ты права. — Он вложил рубин ей в руку. — Этот юноша, Уолтер, оставил камень отцу, чтобы тот сохранил рубин до его возвращения. Он будто предчувствовал, что, отправляясь в путь с Ричардом, не стоит брать с собой ничего ценного.
От камня веяло холодом и враждебностью. Совершенно чужой камень. Она носила рубин с самого детства, но сейчас она не могла избавиться от странного ощущения, будто не имеет к нему никакого отношения: он не принадлежит ей после того, как послужил жаждой наживы Делмасу и хитрому коварству Ричарда.
— Этот Уолтер наверняка повез Ричарда в Гвинтал, но он не сумеет пристать к берегу.
— Если Ричарду все же удастся попасть на остров, то нам, возможно,
— Он не сумеет найти дорогу! — уверенно повторила она и, подойдя к своей кожаной сумке в углу, положила туда рубин. Вряд ли она сможет надеть его снова на шею. — Гвинтал находится в безопасном месте от него.
И все же, как она ни старалась успокоить Гейджа, возможное появление Ричарда смутило ее. Он шел не вслед за ними, а опередил их и явно готовился к неожиданной встрече.
Взяв в охапку шерстяные одеяла, сваленные в углу, Бринн поднесла их к камину.
— Это наши собственные. Я вытрясла их сегодня днем. На кровати одеяла грязноватые, боюсь, в них могут оказаться насекомые. — Она расстелила их у огня. — Мы отправляемся завтра?
— Да, рано на рассвете.
— Тогда спать. — Она сняла платье и легла. — Ну, что стоишь? Ты ведь устал.
— Ладно. — Гейдж лег и отвернулся от нее. — Спокойной ночи.
Бринн не понимала, что происходит. Он отказался от нее, не может быть. Она устроилась поудобнее, стараясь не дотрагиваться до него.
— Спокойной ночи.
В комнате сгустилось молчание, и только хруст потрескивавших поленьев нарушал тишину.
— Почему? — тихо спросил он.
Она сама едва не задала ему тот же вопрос, когда он повернулся к ней спиной.
— Почему ты так ласкова со мной сегодня? — снова спросил он.
— А почему ты был так добр ко мне в Кайте?
— Так, значит, в благодарность?
— И да, и нет. Тебе было тяжело, и мне захотелось помочь. — Она помолчала, а потом неуверенно спросила: — Почему ты не обнимешь меня? Слишком устал?
— Я никогда не видел тебя такой, как в Кайте, тебе было так плохо, и я подумал, что тебе необходимо время, чтобы оправиться.
Снова доброта.
— Когда ты обнимаешь меня… мне приятно. Я чувствую себя очень одинокой и немного испуганной. Если тебя не очень затруднит…
Его руки обвились вокруг нее. Тяжелые, теплые, оберегающие.
— Не затруднит, — хрипло проговорил он.
— Спасибо. — Она крепко прижалась к Гейджу. Волосы на его груди попахивали мылом и травами, которые она добавила в воду. — Я не хочу мешать тебе.
— Напрасные старания. Ты всегда волнуешь меня. — Его руки крепко обняли ее. — Спи. Тебе надо отдохнуть. Завтра нам предстоит неприятное путешествие по этому холодному морю.
— Да… — Она обняла его. Ей хотелось поговорить с ним, но она понимала, что должна лежать спокойно, не мешая ему заснуть. Гейдж вынес весь этот ужасный холод и ветер ради нее. — Нам обоим надо выспаться.
Сквозь сон она слышала могучие удары волн о скалистый берег и мрачное завывание ветра. Разбушевавшаяся стихия только усиливала удовольствие от тепла, исходившего от жаркого очага, и от защищенности, которую она испытывала, тесно прижавшись к Гейджу.