Полночный воин
Шрифт:
– Я сам не уверен, чего я хочу… пока. Когда буду готов принять решение, то уверен, к тому времени ты сама все поймешь.
Он повернулся и пошел было к палатке, но на полпути остановился и громко спросил:
– Кто такой Селбар?
Бринн удивленно взглянула на него.
– Что?
– Ты говорила, что доверяешь только этому Селбару, – резко выговорил Гейдж. – Кто он? Твои любовник? Бринн покачала головой.
– Кто он? Говори!
– С какой стати? – обозлилась она. – Ты считаешь,
Гейдж чертыхнулся и скрылся в палатке.
***
Бринн машинально продолжала помешивать бульон, руки у нее дрожали. Она предвидела такой разговор с того момента, как он глазами ел ее, но не думала, что так испугается. Она покрепче сжала черпак.
Гейдж не ударил ее и не воспользовался ее телом. Он пересилил свою злобу. Дурной знак. Теперь это чувство будет в нем зреть, и тогда ей будет уже не под силу справиться с его мощью. Он возьмет ее так же необузданно дико, как и Делмас.
Нет, не так. Темнота и невежество Делмаса не шли ни в какое сравнение с Гейджем Дюмонтом. Только при одной мысли, что этот исполин подомнет ее под себя, ей чуть дурно не стало. Обладание норманна ею было бы подобно гигантской волне, бросающей растерзанное тело на скалы. Как знать, переживет ли она такое насилие над собой?
Разумеется, ей нечего так бояться, она со всем справится. Ведь он возьмет только ее тело. Он не овладеет ее миром, ее Гвинталом, а это самое главное.
Как бы то ни было, а пока ей удалось избежать опасности. Когда придет время следующего сражения, она встретит его с открытым забралом.
***
– Что ты кладешь в этот отвар? – Малик потянул носом воздух, когда она смазывала бальзамом его рану. – Божественный запах.
– Я просто завариваю в воде травы. – Бринн, не отрывая взгляд от раны, старательно избегала глаз Гейджа. Он опять разглядывал ее.
– А какие травы?
– Ты их не знаешь, даже если я и назову, – уклончиво ответила она.
– Ну почему же! В моей стране люди гораздо более искусны во врачевании, не думаю, чтобы англичане могли соперничать с ними.
Чтобы немного отвлечь его от боли, Бринн уточнила:
– В крайних случаях воду рекомендуется заменять.
– Чем? – полюбопытствовал Малик. Она постаралась скрыть лукавую улыбку.
– Собачьей мочой.
– Какая гадость! – Внезапно его осенило. – Теперь мое положение не столько серьезно, как несколько дней назад. Но тогда… Ты…
– Моча еще и отлично прогоняет тоску с души. В таких случаях рекомендуется смешивать четверть чашечки с мясным бульоном…
– Бульон! – Глаза Малика округлились от ужаса. – Ну не настолько уж я был безнадежен!
Бринн печально покачала головой.
– Ты почти умер тогда.
Малик тяжело вздохнул.
– Верно, ничего.
Глядя на его перепуганное лицо, Бринн, откинувшись, весело рассмеялась.
– Успокойся. Я не добавляла ее. Просто я не верю, что собачья моча может помочь вылечиться.
– Слава Богу! – облегченно улыбнулся Малик. Помолчав, Бринн спросила:
– Тебе по-прежнему интересно, какие травы смешивала я?
– Теперь не слишком.
Она улыбнулась.
– И правильно. Ты и так слишком переутомился. Не стоит забивать себе голову тем, что все равно не знаешь и не изменишь. – Она кончила бинтовать рану. – Ну вот, на ночь хватит. Пойду принесу тебе поужинать.
– Я не хочу есть.
– Нет, хочешь. – Бринн встала, и улыбка озарила ее лицо. – Тушеный кролик, пряные травы и ничего больше, честное слово.
– Я принесу котелок. – Гейдж резко направился к выходу. – Было бы жаль прерывать столь милое воркование.
Бринн вся напряглась, когда он прошагал мимо. В разговоре с Маликом она почти не ощущала молчаливого присутствия Гейджа, впрочем, он сам не позволит забыть о себе.
– Это должна делать я. Тебе не стоит беспокоиться.
– Не в моих правилах делать то, что мне не нравится, – резко возразил он, останавливаясь у выхода. – Кроме того, мне надо поговорить с Лефонтом. На закате мы снимаемся с места.
Ее глаза округлились от счастливого удивления.
– Ты последуешь за Вильгельмом? – спросил Малик.
– Нет. Просто надоело его место. Мы разобьем лагерь в лесу в пяти милях отсюда.
– В самом деле? – выдохнула Бринн, радостно улыбаясь.
– Разве ты не слышала, что я сказал? Мне повторять?
– Нет-нет. – Она почти пела от радости. – Не надо.
Увидев озарившую ее улыбку, Гейдж на секунду замешкался и затем вышел из палатки.
– Полагаю, покинуть сие грозное поле битвы было твоим желанием, – сказал Малик.
Бринн согласно кивнула, не отводя глаз от места, где спал Гейдж.
– Но я не думала, что он согласится. Столько забот при смене места лагеря, а у меня не было веской причины, чтобы убедить его.
– Тогда почему ты хочешь уйти отсюда?
– Тебе не по… – Она перехватила его пристальный взгляд. А может, он и поймет ее. Ей прежде не доводилось встречать более чувствительную душу, чем у Малика. – Это гиблое место. Оно наводит на меня печаль.
Малик понимающе кивнул.
– Мне кажется, тебе не только печально здесь…
Малик на самом деле подмечал слишком многое. Бринн решила заговорить о другом:
– Не понимаю, почему он согласился перестать.
– А что, если ему захотелось доставить тебе удовольствие? – Помолчав, Малик уточнил: