Полное собрание сочинений. Том 3. Произведения 1852–1856 гг. Святочная ночь
Шрифт:
Корнаковъ подходитъ къ столамъ, желаетъ выигрывать; одни не замчаютъ его, другіе не оглядываясь подаютъ руки, третьи просятъ приссть....... Пойдетъ ли въ залы, гд танцуютъ: вотъ вертятся 5 или 6 студентовъ, два прізжихъ Гвардейца и вчные недоросли, молодые по лтамъ, но состарвшіеся на московскомъ паркет – Негичевъ, Губковъ, Тамаринъ, два или три устарвшіе московскіе льва, которые уже не танцуютъ, а только любезничаютъ, или ежели ршаются пригласить даму, то длаютъ съ такимъ выраженіемъ, которое можно перевести такъ: посмотрите, какъ я рзвлюсь.
Вотъ въ кругу кавалеровъ стоятъ какъ и всегда неизвстные, неподвижные фраки, зрители, которые, Богъ одинъ знаетъ зачмъ, пріхали сюда; только изрдка между ними замтно движеніе, показывается смельчакъ, робко, или слишкомъ смло проходитъ черезъ пустой кругъ, приглашаешь, можетъ быть, единственную знакомую ему даму, длаетъ съ ней, несмотря на то, что ей это весьма непріятно, нсколько туровъ вальса и опять скрывается за стной стоящихъ мущинъ. Вообще въ московскомъ
128
Здесь кончается вторая редакция рассказа дающая его беловой текст. Дальше воспроизводится текст первой, черновой редакции, начинал с места, непосредственно примыкающего к беловому тексту.
Какія нибудь жалкія, ни съ кмъ не знакомыя, но приглашенныя по проискамъ родственницъ барышни сидятъ около стнъ и дурнютъ отъ злости за то, что, несмотря на ихъ прекрасные туалеты, стоившіе, можетъ быть, мсячнаго труда, никто съ ними танцовать не хочетъ. – Всего не перескажешь, но дло въ томъ, что для К[нязя] Корнакова все это страшно старо. Хотя много старыхъ лицъ сошло и много новыхъ выступило на свтскую арену за его время, но отношенія, разговоры, дйствія этихъ лицъ все т-же самыя. Матерьяльная часть бала, даже буфетъ, ужинъ, музыка, убранство комнатъ, все до того хорошо извстно Князю, что ему иногда становится невыносимо гадко 20й разъ видть все одно и то же. Князь Корнаковъ быль одинъ изъ тхъ богатыхъ, пожилыхъ холостяковъ, для которыхъ свтъ сдлался необходимйшею и вмст скучнейшею изъ потребностей; необходимйшею потому, что въ первой молодости, занявъ безъ труда первое мсто въ свт, самолюбіе не позволяло ему испытывать себя на другой, неизвстной дорог въ жизни и даже допускать возможность другаго образа жизни; скучнйшею-же потребностью сдлался для него свтъ потому, что онъ былъ слишкомъ уменъ, чтобы давно не разглядть всю пустоту постоянныхъ отношеній людей, не связанныхъ между собою ни общимъ интересомъ, ни благороднымъ чувствомъ, а полагающихъ цль жизни въ искуственномъ поддержаніи этихъ постоянныхъ отношеній. Душа его всегда была полна безсознательной грусти о даромъ потерянномъ прошедшемъ и ничего не общающемъ будущемъ, но тоска эта выражалась не тоскою и раскаяніемъ, а желчною, свтскою болтовнею – иногда рзкою, иногда пустою; но всегда умною и благородно оригинальною. Онъ принималъ такъ мало участія въ длахъ свта, смотрлъ на него такъ равнодушно, какъ бы сказать `a vol d’oiseau, 129 что не могъ приходить ни съ кмъ въ столкновеніе; поэтому никто не любилъ его, никто и не нелюбилъ; но вс смотрли съ тмъ особеннымъ уваженіемъ, которымъ пользуются люди, составляющіе свтъ.
129
[с высоты птичьего полета,]
«Encore un tour je t’en prie», 130 говорилъ Сережа своей кузин, обхвативъ ея тоненькую талію и съ разгорвшимся лицомъ, легко и граціозно, проносясь въ вальс уже 10-й разъ черезъ всю залу.
«Нтъ, довольно, я уже устала», – отвчала улыбаясь хорошенькая кузина, снимая руку съ его плеча.
Сережа принужденъ былъ остановиться и остановиться именно подл той двери, у которой, небрежно облокотившись, съ обычнымъ выраженіемъ самодовольнаго спокойствія, стоялъ Князь Корнаковъ и что-то говорилъ <хорошенькой> Графин Ш"oфингъ.
130
[Еще тур, пожалуйста,]
«Вотъ онъ самъ, – сказалъ онъ, указывая глазами на Сережу. – Подойдите къ намъ, – прибавилъ онъ ему, въ то же время почтительно кланяясь хорошенькой кузин. – Графиня желаетъ, чтобы вы были ей представлены».
«Я очень давно желалъ имть эту честь», – съ дтски-смущеннымъ видомъ проговорилъ Сережа кланяясь.
«Этаго однако нельзя было замтить до сихъ пор», – отвчала Графиня, съ простодушной улыбкой глядя на него.
Сережа молчалъ и, красня все боле и боле, придумывалъ, что бы сказать кром банальности, <а кром банальности онъ не зналъ, что сказать>. Князь Корнаковъ, казалось, съ большимъ удовольствіемъ смотрлъ на искреннее смущеніе молодаго человка, но замтивъ, что оно не прекращается и даже, несмотря на всю свтскую рутину Графини, сообщается и ей, сказалъ:
«Accorderez vous un tour de valse M-me la Comtesse? 131 Графиня, зная, что онъ давно уже не танцуетъ, съ удивленіемъ посмотрла на него.
«Pas `a moi, M-me la Comtesse; je me sens trop laid et trop vieux pour pr'etendre `a cet honneur». 132
«Вы
131
[Разрешите тур вальса, графиня?]
132
[Не мне, графиня; я чувствую себя слишком некрасивым и старым, чтобы претендовать на эту честь.]
Сережа не чувствовалъ, какъ скользили его ноги по паркету; ему казалось, что онъ уносится все дальше и дальше отъ окружающей его пестрой толпы. Вс жизненныя силы его сосредоточивались въ чувств слуха, заставлявшемъ его, повинуясь звукамъ музыки, то умрять рзвость движенія, то кружиться быстре и быстре, въ ощущеніи стана Графини, который такъ согласовался со всми его движеніями, что, казалось, слился съ нимъ въ одно; и во взгляд, который онъ отъ времени до времени, съ непонятнымъ для самаго себя смшаннымъ чувствомъ наслажденія и страха, останавливалъ то на бломъ плеч Графини, то на ея свтлыхъ голубыхъ глазахъ, слегка подернутыхъ какою-то влажною плевою, придававшей имъ необъяснимое выраженіе нги и страсти.
«Ну посмотрите, пожалуйста, что можетъ быть лучше этой парочки? – говорилъ Князь Корнаковъ, обращаясь къ кузин Сережи. – Вы знаете, моя страсть сводить хорошенькихъ». —
«Да, теперь Serge 133 совершенно счастливъ».
«Не только Serge, но я увренъ, что и Графин пріятне танцовать съ нимъ, чмъ съ такимъ старикомъ, какъ я».
«Вы ршительно хотите, чтобы я вамъ сказала, что вы еще не стары».
«За кого вы меня принимаете? Я очень хорошо знаю, что я еще не старъ; но я хуже – я надолъ, выдохнулся, такъ, какъ и вс эти господа, которые однако этаго никакъ понять не могутъ; а Сережа, во-первых, новость, во-вторыхъ, женщина не можетъ себ представить, мн кажется, и желать мущину лучше его. Ну посмотрите, что это за прелесть! – продолжалъ [онъ], съ улыбкой наслажденія глядя на нихъ. – И она какъ мила! Я ршительно влюбленъ въ нихъ.....»
133
Написано над зачеркнутым: Alexandre
«Я непремнно скажу это Лиз» (такъ звали Гр. Ш"oфингъ).
«Нтъ, ужъ я давно извинялся передъ Графиней, что до сихъ поръ не влюбленъ въ нее – она знаетъ, что это происходитъ единственно потому, что я ужъ не могу влюбляться; но я влюбленъ въ нихъ обоихъ – въ парочку».
Не одинъ Князь Корнаковъ любовался вальсирующими Сережей и Гр. Ш"oфингъ; но вс нетанцующіе невольно слдили глазами за ними – одни съ чистымъ наслажденіемъ видть прекрасное, другіе съ досадой и завистью. —
Сережа такъ былъ взволнованъ совокупнымъ впечатлніемъ движенія, музыки и любви, что когда Графиня попросила его привести ее на мсто и, поблагодаривъ его улыбкой, снимала руку съ его плеча, ему вдругъ пришло желаніе, отъ котораго онъ едва могъ удержаться – воспользоваться этой минутой, чтобы поцловать ее.
Невинный юноша въ первый разъ въ жизни испытывалъ чувство любви: смутныя желанія, которыми оно наполняло его душу, были для него непонятны – онъ не остерегался ихъ, не боялся предаваться имъ.
Цлый балъ прошелъ для влюбленнаго Сережи, какъ чудный обольстительный сонъ, которому хочется и страшно врить. У Графини оставалась одна 6-я кадриль, и она танцовала ее съ нимъ. Разговоръ ихъ былъ обыкновенный бальный разговоръ; но для Сережи каждое слово имло особенное значеніе, – значеніе улыбки, взгляда, движенья. Во время кадрили, признанный поклонникъ Графини, Д., подслъ къ нимъ. (Сережа объяснялъ себ это почему-то тмъ, что Д. принимаетъ его за мальчика, и почувствовалъ къ нему какое-то чрезвычайно непріязненное чувство); 134 но Графиня была особенно мила и добра къ своему новому знакомому; она говорила съ Д. особенно сухо; но за то какъ только обращалась къ Сереж, въ улыбк и взгляд ея выражалось удовольствіе. Ничто такъ тсно не соединяется и такъ часто не разрушаетъ одно другое, какъ любовь и самолюбіе. Теперь же эти дв страсти соединились вмст, чтобы окончательно вскружить бдную, молодую голову Сережи. Въ мазурк Графиня два раза выбирала его, и онъ два раза выбралъ ее. Длая одну из фигуръ, она дала ему свой букетъ. Сережа вырвалъ изъ него вточку и спряталъ въ перчатку. Графиня замтила это и улыбнулась.
134
В подлиннике нет закрывающей скобки.