Полное собрание сочинений. Том 4. 1898 — апрель 1901, Ленин Владимир Ильич (Ульянов)

Полное собрание сочинений. Том 4. 1898 — апрель 1901

на обложку

Ленин Владимир Ильич

Шрифт:

8. Струве говорит, что я приписал Марксу апологетически-буржуазную теорию Сэя – Рикардо (52), – теорию гармонии между производством и потреблением (51), – теорию, стоящую в кричащем противоречии с учением Маркса об эволюции и конечном исчезновении капитализма (51–52); что поэтому мое «совершенно справедливое рассуждение» о том, что Маркс и во II и в III томе подчеркивал присущее капитализму противоречие между безграничным расширением производства и ограниченным потреблением народных масс, «совершенно выбрасывает за борт ту теорию реализации,, защитником которой в прочих случаях» являюсь я.

И это утверждение Струве точно так же неверно и точно так же основано на вышеуказанном недоразумении, в которое он впал.

Откуда взял Струве, что я понимаю под теорией реализации не анализ процесса воспроизводства и обращения всего общественного капитала, а теорию, говорящую лишь, что продукты обмениваются на продукты, теорию, учащую о гармонии между производством и потреблением? Струве не мог бы показать разбором моих статей, что я понимал теорию реализации во втором смысле, ибо я прямо и определенно говорил, что понимаю теорию реализации именно в первом смысле. В статье: «К характеристике экономического романтизма», в том параграфе, который посвящен выяснению ошибки Смита и Сисмонди, говорится: «Вопрос именно в том, как

происходит реализация, то есть возмещение всех частей общественного продукта. Поэтому исходным пунктом в рассуждении об общественном капитале и доходе – или, что то же, о реализации продукта в капиталистическом обществе – должно быть разделение… средств производства и предметов потребления» («Этюды», 17) [50] . «Вопрос о реализации в том и состоит, чтобы анализировать возмещение всех частей общественного продукта по стоимости и по материальной форме» (ib., 26) [51] . Не повторяет ли Струве то же самое, говоря – как будто бы против меня, – что интересующая нас теория «показывает механизм реализации… поскольку такая реализация осуществляется» («Н. Об.», 62)? Противоречу ли я той теории реализации, которую я защищаю, когда я говорю, что реализация происходит «лишь среди затруднений, среди постоянных колебаний, которые становятся все сильнее по мере роста капитализма, среди бешеной конкуренции и пр.» («Этюды», 27)? [52] – когда я говорю, что народническая теория «не только показывает непонимание реализации, но еще содержит в себе к тому же крайне поверхностное понимание противоречий, свойственных этой реализации)) (26–27)? [53] – когда я говорю, что реализация продукта, происходящая не столько на счет предметов потребления, сколько на счет средств производства, «есть, конечно, противоречие, но именно такое противоречие, которое имеет место в действительности, которое вытекает из самой сущности капитализма» (24) [54] , которое «вполне соответствует исторической миссии капитализма и его специфической социальной структуре: первая» (т. е. миссия) «состоит именно в развитии производительных сил общества (производство для производства); вторая» (т. е. социальная структура капитализма) «исключает утилизацию их массой населения» (20)? [55]

См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 143, 154. Ред.

Там же, стр. 156, 155, 151. Ред.

См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 147. Ред.

9. По вопросу о соотношении производства и потребления в капиталистическом обществе у нас со Струве, по-видимому, нет разногласия. Но если Струве говорит, что положение Маркса (которое гласит, что потребление не является целью капиталистического производства) «носит на себе явную печать полемического характера вообще всей системы Маркса. Оно тенденциозно…» (53), то я решительно оспариваю уместность и справедливость подобных выражений. Что потребление не является целью капиталистического производства, это факт. Противоречие между этим фактом и тем фактом, что в конечном счете производство связано с потреблением, зависит от потребления и в капиталистическом обществе, – это противоречие не доктрины, а действительной жизни. Теория реализации Маркса именно потому, между прочим, представляет громадную научную ценность, что она показывает, как осуществляется это противоречие, что она выставляет это противоречие на первый план. «Полемический характер» носит «система Маркса» не потому, что она «тенденциозна» [56] , а потому, что она дает точное изображение в теории всех тех противоречий, которые имеют место в жизни. Поэтому, между прочим, остаются и будут оставаться неудачными все попытки усвоить «систему Маркса», не усваивая ее «полемического характера»: «полемический характер» системы есть лишь точное отражение «полемического характера» самого капитализма.

Предостережением против употребления подобных выражений мог бы служить классический пример господ а la А. Скворцов, который видит тенденциозность в теории Маркса о средней норме прибыли.

10. «Каково реальное значение теории реализации?» – спрашивает Струве и приводит мнение г. Булгакова, который говорит, что возможность расширения капиталистического производства осуществляется на деле, хотя и рядом кризисов. «Капиталистическое производство растет во всем мире», – указывает г. Булгаков. «Этот аргумент, – возражает Струве, – совершенно несостоятелен. Дело в том, что реальное «расширенно капиталистического производства» совершается вовсе не в том идеальном или изолированном капиталистическом государстве, которое предполагает Булгаков и которое, по его предположению, довлеет себе, а на арене мирового хозяйства, где сталкиваются самые разнообразные ступени экономического развития и различные формы хозяйственного быта» (57).

Таким образом, возражение Струве сводится к тому, что в действительности реализация совершается не в изолированном, самодовлеющем, капиталистическом государстве, а «на арене мирового хозяйства», т. е. посредством сбыта продуктов в другие страны. Легко видеть, что это возражение основано на ошибке. Изменится ли сколько-нибудь вопрос о реализации, если

мы не ограничимся внутренним рынком («самодовлеющий» капитализм), а сошлемся на внешний? если мы вместо одной страны возьмем несколько стран? Если мы не будем думать, что капиталисты бросают свои товары в море или отдают их даром иностранцам, – если мы не будем брать единичных, исключительных случаев или периодов, то очевидно, что мы должны принять известную равномерность вывоза и ввоза. Если данная страна вывозит известные продукты, реализуя их «на арене мирового хозяйства», то зато она ввозит другие продукты. С точки зрения теории реализации, необходимо принять, что «внешняя торговля только замещает туземные изделия (Artikel – товары) изделиями другой потребительной или натуральной формы» («Das Kapital», II, 469. {25} Цитир. у меня в «Н. Об.», с. 38 [57] ). Берем ли мы одну страну или комплекс стран, сущность процесса реализации от этого нисколько не изменяется. В своем возражении г. Булгакову Струве повторяет, след., старую ошибку народников, которые связывали вопрос о реализации с вопросом о внешнем рынке [58] .

См. К. Маркс. «Капитал», т. II, 1955, стр. 471.

См. настоящий том, стр. 46. Ред.

Разбор этой ошибки народников был сделан много в «Этюдах», стр. 25–29. (См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 153–158. Ред.)

На самом деле между этими вопросами нет ничего общего. Вопрос о реализации есть абстрактный вопрос, относящийся к теории капитализма вообще. Берем ли мы одну страну или весь мир, основные законы реализации, раскрытые Марксом, остаются те же самые.

Вопрос о внешней торговле или о внешнем рынке есть вопрос исторический, вопрос конкретных условий развития капитализма в той или другой стране в ту или другую эпоху [59] .

11. Остановимся еще несколько на том вопросе, который «давно занимает» Струве: какова реально-научная ценность теории реализации?

Ibid. Ср. «. Об.», № 1, стр. 37. (Настоящий том, стр. 44–45. Ред.)

Совершенно такая же, какова ценность всех остальных положений абстрактной теории Маркса. Если Струве смущает то обстоятельство, что «совершенная реализация есть идеал капиталистического производства, но отнюдь не его действительность», то мы напомним ему, что и все другие законы капитализма, открытые Марксом, точно так же изображают лишь идеал капитализма, но отнюдь не его действительность. «Мы имеем целью, – писал Маркс, – представить внутреннюю организацию капиталистического способа производства лишь в его, так сказать, идеально среднем типе» («in ihrem idealen Durchschnitt». «Das Kapital», III, 2, 367; рус. пер., с. 688) {26} . Теория капитала предполагает, что рабочий получает полную стоимость своей рабочей силы. Это – идеал капитализма, но отнюдь не его действительность. Теория ренты предполагает, что все земледельческое население вполне раскололось на землевладельцев, капиталистов и наемных рабочих. Это – идеал капитализма, но отнюдь не его действительность. Теория реализации предполагает пропорциональное распределение производства. Это – идеал капитализма, но отнюдь не его действительность.

См. К. Маркс. «Капитал», т. III, 1955, стр. 844.

Научная ценность теории Маркса состоит в том, что она разъяснила процесс воспроизводства и обращения всего общественного капитала. Далее, теория Маркса показала, как осуществляется то присущее капитализму противоречие, что громадный рост производства отнюдь не сопровождается соответствующим ростом народного потребления. Поэтому теория Маркса не только не восстановляет буржуазно-апологетической теории (как это причудилось Струве), а, напротив, дает сильнейшее оружие против апологетики. Из этой теории следует, что далее при идеально гладком и пропорциональном воспроизводстве и обращении всего общественного капитала неизбежно противоречие между ростом производства и ограниченными пределами потребления. В действительности же кроме того процесс реализации идет не с идеально гладкой пропорциональностью, а лишь среди «затруднений», «колебаний», «кризисов» и пр.

Далее, теория реализации Маркса дает сильнейшее оружие не только против апологетики, но и против мещански реакционной критики капитализма. Именно такую критику капитализма старались подкрепить наши народники своей ошибочной теорией реализации. Марксово же понимание реализации неизбежно ведет к признанию исторической прогрессивности капитализма (развитие средств производства, а следовательно, и производительных сил общества), не только не затушевывая этим, а, напротив, выясняя исторически преходящий характер капитализма.

12. «Относительно идеального или изолированного самодовлеющего капиталистического общества» Струве утверждает, что расширенное воспроизводство в нем невозможно, «так как неоткуда взять безусловно необходимых добавочных рабочих».

Я никак не могу согласиться с этим утверждением Струве. Невозможность взять добавочных рабочих из резервной армии – Струве не доказал, да и нельзя этого доказать. Против того, что добавочные рабочие могут быть взяты из естественного прироста населения, Струве совершенно голословно заявляет, что «расширенное воспроизводство, основанное на естественном приросте, арифметически быть может не тождественно с простым, но практически-капиталистически, т. е. экономически, с ним вполне совпадает». Чувствуя, что теоретически нельзя доказать невозможность найти добавочных рабочих, Струве уклоняется от вопроса, ссылаясь на исторические и практические условия. «Я не думаю, чтобы Маркс мог решать исторический (?!) вопрос на основании этой, совершенно абстрактной, конструкции»… «Самодовлеющий капитализм есть исторически (!) немыслимый предел»… «Интенсификация труда, которую можно навязать рабочему, поставлена не только реально, но и логически в весьма узкие границы»… «Безостановочное повышение производительности труда не может не ослабить самого принуждения к труду»…