Полное собрание стихотворений
Шрифт:
Он очень желал бы уйти в мир иной из «этой» жизни вместе со своей спутницей:
Лишь бы только не разлучило Нас ничто на глухом пути, Лишь бы вместе хватило силы До Высоких дверей дойти. Дай, друг друга мы перекрестим Как привыкли уже давно. А что нас туда пустят вместе, Это, милая, решено.Он реже обращается к ней в стихах, как к женщине, как к человеку, чаще она присутствует в его стихах, как дух какой-то, сопровождающий все, а скорей всего она растворяется во всем, что он видит и о чем пишет:
ТакДа, в поэзии Кленовского Маргарита Денисовна была и звездой, и закатом, прибоем, деревцем, листочком и цветком.
Хотя в стихах я говорю Все об одной любимой - Я разный облик ей даю Всегда неповторимый. Быть может, я хочу вплести Тебя во все, что было Мне на земном пути И дорого и мило?А в жизни эта женщина была, как Шаховской назвал ее, ближайшим ангелом своего мужа. Шаховской посвятил на эту тему ей стихотворенье
Жене привязанной златою нитью Ко всякому и слову и событью Траунштейнского поэта записного Что песнью заражает наше слово. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Жене певца, что с ангелом небесным Беседует путем ему известным.Уж с ангелами-то Кленовский немало побеседовал в своих стихах. Многие критики отмечали это в своих статьях. Например, Г.Струве, рецензируя книгу «Неуловимый спутник», писал: «Этот “легкий ангел”, этот “неуловимый спутник” проходит по всей книге Кленовского, по всей его поэзии, где касанья к запредельному, к нездешнему соседствуют с вещественно-плотным восприятием предметного мира» [43] . Высказался и Юрий Офросимов по поводу ангелов в своей статье «Рифмованные догадки»: «Ангелы-хранители, своим почти реальным присутствием, раздражая некоторых современников, в образе «неуловимых спутников» чувствуют себя, как дома, в поэзии Кленовского» [44] . Олег Ильинский считал: «Ангел для него столь же (если не более) реален, чем васильки в ржаном поле» [45] .
43
Новый журнал. 1956. №47. С.268.
44
Офросимов Ю. Рифмованные догадки: О поэзии Д.Кленовского // Новый журнал. 1967. №88. С.121–122.
45
Новый журнал. 1971. №103. С.291.
Шаховской, видя, что тема ангельская близка Кленовскому, его мироощущению, посоветовал сделать эту тему своей, «чтобы он учел их сиротство в этом мире, среди людей, редко учитывающих их реальность». Он советовал Кленовскому написать книгу об ангелах, на что Кленовский шутливо ответил: «Ангелов же я, действительно, ощущаю реально, как нечто иное “оттуда”. Боюсь только, Владыко, что Вы по доброте душевной преувеличиваете мои духовные возможности! Хотя я, конечно, только некая “проводка” для слова “оттуда”, но и для этой скромной роли нужна все-таки доброкачественная “аппаратура”» [46] .
46
Иоанн Шаховской, архиепископ. Переписка с Кленовским. С.22.
Часто в письмах, да, наверное, и при встречах, разговаривали они на теологические темы. 7 апреля 1963 г. Шаховской писал Кленовскому: «Ваши стихи в № 10 “Мостов” еще более зрелые, чем раньше, чистое у них звучание, и лишь один духовный диссонанс есть в первом стихе: “А между тем до Бога далеко”. Это плохая строка, потому что неверная: Бог безмерно ближе к человеку, чем ангелы! Ибо только Он “везде Сый и всея Исполняяй”. И нельзя Бога ставить как бы рядом с Ангелами, соразмерять их» [47] .
47
Там же. С.135.
Кленовский согласился с Шаховским и изменил строку: «А между тем Он так недалеко…», написав своему другу 19 апреля 1963 года: «Должен, однако, признаться Вам, Владыко, (ожидая новой нахлобучки…), что представляя себе духовный мир, как некую сложнейшую организацию, я привык обращаться, если можно так выразиться, к младшим ее сотрудникам (у них и время больше и мне с ними как-то проще), конкретно к моему ангелу-хранителю, а уж он замолвит за меня слово перед Богом, а то и сам, где может, выручит. Это от чувства своего ничтожества и малости, конечно. Ну как может Бог тратить на меня драгоценную Свою Субстанцию!? Есть у него дела поважнее! Вот отсюда и представление “до Бога далеко”, хотя расстояние создано, конечно, мной самим, а не Богом. Но быть с Богом запросто я не решаюсь…» [48] .
48
Там же. С.136.
Позже Кленовский написал на эту тему стихотворение, вошедшее в сборник «Почерком поэта» (1971):
Нет, с Богом говорить я не умею! Его обитель мне едва видна. Ни в дверь к Нему я постучать не смею, Ни дотянуться до Его окна, Другое - Ангел, он в прихожей Бога Меня принять и выслушать готов И мы порой беседуем немного. Словами - я, а он - без всяких слов. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но мне порой вот этот путь окольный К живому Богу кажется грехом И мне тогда и совестно и больно И начинаю я мечтать о том, Что может быть, когда-нибудь наскучат Беседы эти за стеной И выйдет Он и скажет мне: "Не мучай Себя! Войди! Поговори со мной!"Почему-то вера в Бога (по крайней мере, в поэзии) как бы покачнулась с годами у Кленовского. Хотя рядом всегда был (если не физически, то духовно) его друг и духовный наставник архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Если в 1950 г. он писал о Боге радостно, доверительно:
Бродя весной по солнечным дорогам, Что паутинкой по холмам легли, Так хорошо беседуется с Богом В скупых просторах неба и земли.