Полное собрание стихотворений

Случевский Константин Константинович

Брави

Д.П. Сапиенце

Я был удалым молодцом!Неслись со струн моей гитарыЛюбви и молодости чары.Я был удалым молодцом!О мне в стенах монастырейИдет молва, разводят лясы,И крупный смех колеблет рясыСвятых отцов и матерей.Не раз гонялися за мной,Смущались поисками сбиры;Меняя вслед за мной квартиры,Не раз гонялися за мной.В изображении сожглиМеня, не могши взять в натуре!То был позор прокуратуре:В изображении сожгли!Я знал, где судьям путь лежал, —Пошел на станцию возницей;Со мной кто ехал – мчался птицей!Я знал, где судьям путь лежал...И помню я, как я их вез.Дорога кручами бежала.Они не чуяли нимало,Зачем, куда и кто их вез.И обо мне их речь была.Молчу и слышу за спиною —Толкуют: как им быть со мною?Их откровенна речь была...Узнал я, кто меня продаст,Какую он получит ценуПо уговору за измену, —Узнал я, кто меня продаст.Узнал! Но вот изгиб пути.Над темной кручею обвалаДорога резкий крюк давала,Чуть означался край пути.А судьи ту же речь ведут...Я обернулся к ним: «Синьоры!Недаром славны наши горы:Ведь это я, синьоры, тут!»Мне не забыть их глупых глаз,Что вдруг расширились не в меру!Я разогнал коней к барьеру,Бичом хватил их в самый раз,Пустил из рук весь ком вожжей...Прыжок к скале... Что дальше было,Как их по кручам вниз дробило, —Не видел... Жалко мне коней!Да, был я бравым молодцом!Неслись со струн моей гитарыЛюбви н молодости чары...Да, был я бравым молодцом.

Горящий лес

Л.Б. Вейнбергу

Еду я сквозь гарь леснуюВ полночь. Жар палит меня;Страх какой-то в сердце чую,Ясно слышу дрожь коня.По пожарищу заметныЧудищ огненных черты, —Безобразны, злы, несметны,Полны дикой красоты;Заплетаются хвостами,Вдоль дымящихся корнейВьются, щелкают зубамиИ трещат из дымных пней.Пламя близко подступает,Жар лицо мое палит,Ум мутится, мысль блуждает, —Будто тлеет м дымит!Слышу сказочные были...Речь идет о чудесах...Уж не тризну ль тут творили,Сожигая царский прах?Мнится: в утренней прохладе,На кровати расписной,Царь лежит в большом наряде,Стиснув меч своей рукой.Очи мгла запечатлела,Исказила смерть черты;На поленницах, вкруг тела,В груды сложены щиты,Копья, цепи, луки, брони,Шкур мохнатые ковры,В ночь зарезанные кони,Круторогие туры,Гусли, бронзовые билаИ труба, что, в бой звала,И ладья, что .с ним ходила,И жена, что с ним жила...Все сгорело! Стало тише...След дружинников исчез...От могильника, все выше,Стал пылать дремучий лес;Бьется красными волнами,Лижет тучи в небесахИ царя, с его делами,Развевает в дым и прах;Полон ратью огневоюЧудищ в обликах .людских,Он в погоню шлет за мноюБестелесных чад своих!Конь мой мчится, лес мелькает,Жар сильней, душнее гарь!Слышу, слышу: окликает,Нагоняет мертвый царь!Он, как я, в седле высоком,Но на огненном коне,Близко чуется, под боком,Жмется стременем ко мне;Говорит мне: «Гость желанный,Улетим, отбросив страх,К той стране обетованной,Где журчат ручьи в лугах,Где, познав любовь фиалки,Ландыш, что ни ночь, бледней,Где красавицы-русалкиЖдут таких, как ты, гостей, —Где, под светом влаги синей,Много звезд морских цветет,Лес кораллов, бел как иней,Отеняя их, растет;Где под тихой глубиноюДаже солнца мощный лик,Охлаждаемый волною,Светит скромен, невелик;Там, поющим струйкам вторя,Будешь ты, как струйка, петьИ о жизни, полной горя,Не захочешь пожалеть!..О, поверь мне! Смерть прекрасна,Смерть приветлива, нежна,Только с виду самовластна,И костлява, и страшна...»Шепчет царь еще мне что-то...Мчимся мы по жердняку;Различаю я болото...Вижу сонную реку...Сгинул царь! В борьбе с трясинойСтал пожар и шлет за мной,В темень ночи воробьиной,Дым, как пламя, огневой...

Петр I на каналах

Как по шпилям, верхам, шатровым куполамЛетним утром огонь разгорался!Собирался царь Петр в самый мирный походИ с женой Катериной прощался:«Будь здорова, жена! Не грусти, что одна;Много, видишь, каналов готово;Еду их осмотреть, чтоб работе спореть...Напиши, если что... Будь здорова!»Глухо дебри лежат, над болотами спят...Много дела – да силы-то малы!Надо дебрь разбудить, чтоб ей тоже служить...Пусть, мол, глянут по дебри каналы!Где в колесном возке, где на бодром конеЕдет царь вековыми лесами;Изучает страну, во всю ширь и длинуНаблюдает своими очами...«Надо, надо взглянуть! Норовят все надуть!Может, даже совсем не копают?Поглядишь – простецы эти жмоты-купцы!А где страху им нет – надувают!»День за ночью идет, потеряешь им счет,Если ехать судьба без дороги!Вот каналы пошли и блестят вдоль земли,А землянки людей что берлоги.И куда ни взгляни, только щепки, да пни,Да отвалы идут земляные!Гонит царская мочь, гонит пролежни прочьСо здорового тела России.Близок царь! Весть бежит! Привирает, мутитИ повсюду царя упреждает...Призадумался вор! Царь-то больно востер!Знаем, как, если нужно, кончает!«Ой, уж как-то нам быть? Как нужде пособить?Ведь не вырыто нами и третиИз того, что должно?.. Умирать суждено...Стукнет, гикнет: «А нуте-ка, дети!»Нет, родные, шабаш, чуть появится наш!Разве, братцы, на хитрость пуститься)Землю вырыть в длину, подогнать в ширину, —Остальное потом углубится!»Собирался весь скоп. Повалил землекоп.Уж платили-то, знатно платили !И каналы прошли как им быть вдоль земли,Провели и воды напустили...Яркий вечер горит, густо дебрь золотит,И у самой у крайней лопатыЦарь с дубинкой в руке, в распашном армяке,Поверяет работы и платы.И как в небе заря – так лицо у царяВсе сияет! Он жалует смехом!И уж радостен он, и уж как подаренНеожиданным вовсе успехом!А поодаль стоит молчаливый синклитХитрецов, мудрецов на захваты!«Уж вот на! Удалось! У Петра сорвалось!Не замай наших! Мы ли не хваты!»Не пылать бы заре! Не блестеть бы воде!Не валиться бы на воду мошкам!Не казну б воровать, не Петра надувать,Не подменивать блюдо лукошком!Головой царь поник... Потемнел его лик...Дума черная радость хоронит...«Отчего тут вода, – вздумал царь, – не туда,Куда надо бы ей, мошку гонит?»По откосу долой сходит тяжкой стопойИ, к воде подошедши, нагнулся,И дубинку воткнул... Чуть конец затонул...Подождал это царь... Оглянулся!..Ох! Не небу гореть! Не царю бы краснеть!Все, бледнея, молчанье хранили...А из царских очей, звезд вечерних ярчей,Две слезы, две звезды проступили...Ну, а там по пятам, в поученье ворам,Как должно, принялись за расправу...Прав был вор, говоря про обычай царя:Сокрушит, если что не по нраву!

О первом солдате

(Песня Семеновского полка)

Дело было очень просто:Первый жил солдат БухвостовДвести лет назад;С ним Петровская бригадаНародилась из наряда,Стала в первый ряд!Непригожи были, малы,Фузеи да самопалы,Увалень – народ!Ну, а все же с тем народомВышли первым мы походомВ Кожухов поход.У стрельцов поднялись смехиОт кожуховской потехи;Стрелец говорит:«Сочинитель всех затеевБомбардир Петр Алексеев —Чудеса творит!»И потешные чудили!Артикул, устав учили,Брали крепостцы,А как было все готово,Очутились у Азова, —Вот так молодцы !Стрельцы видят, осерчали,Петру смертью угрожали;Царь заговорил:«Hy-ха вы, моя пехота,Вы птенцы, души забота,Я ль вас не любил!Не пора ли кончить разом,Чтобы был конец проказам,Козням старины!»Петр сказал... Замолкли шашни...Мало ль что видали башниКремлевской стены?!Лиху было не до смеха!Росла царская потеха,Росла божья рать!И задумал король швецкийРост потехи молодецкой,Русский рост унять!Сам он был малоголовый,Шустрый, вострый и толковый, —Дал Полтавский бой!Лейб-гвардейцы были точны,Гнали до ПереволочныИх перед собой...Порешив Ништацким миром,Занялись гвардейцы пиром, —Горевал сосед!Заварили браги, бражкиВ честь Хмельницкого Ивашки,Праздник делу вслед.Петр тогда болота вытерИ поставил город ПитерДвести лет назад...Вот как было дело простоС той поры, как жил Бухвостов,Первый наш солдат!

О царевиче Алексее

Было то в стране далекой,Лет, без малого, чай, двести!..На поморье калабрийском,Где на самом видном местеГород есть, Бари зовется,Льнущий к морю, как к невесте, —Ясным утром, очень рано,По обету и по чести,К Николаю-чудотворцу,Мирликийскому святому,Караван тащился русский,А вести пришлось Толстому.Из Сент-Эльмской цитадели.Дали крюк! Жаль, по-пустому:Приближаться б им скорееБлиже к дому, ближе к дому...Дом тот – крепость в Петербурге,Еле конченная кладкой;Казематы чуть просохли;Появились для порядкаЦарства нового, Петрова...В царстве – точно лихорадка!Глухо ходит недовольствоИ с Петром играет в прятки.Во Владимире на КлязьмеВ ночь к царице ЕвдокииХодят в келью, скрытно, тайно,Люди всякие лихие:На царя куют оковы,На погибель всей России,Ходит Глебов с Досифеем,Лопухин, еще другие!Извести Петра им надо,Извести его скорее!Их надежды, все надеждыВ царском сыне Алексее!Воцарится – уничтожитВсех замеченных в затеях,Иностранцев, гладко бритых,Щеголяющих в ливреях!Потому: царевич – постник,Вырос в строгом, древнем чине,Мыт и чесан по закону,Бабьей ласкою, и нынеОн союзников вербуетНа подмогу, на чужбине...Все надежды, все надеждыВ Алексее, царском сыне!К Николаю-чудотворцуКараван его подходит...Взгляд царевича больногоНеспокойно, робко бродит;Он с чухонки ЕфросиньиТусклых глаз своих не сводит!Ей одной живет и дышит,Раскрасавицей находит.Удивились в храме ликиВизантийских преподобных, —'Увидав впервые русских,Кое в чем себе подобных,Хоть и в платьях непривычных,Узких, куцых, неудобных;Больше всех дивил царевичВзглядом глаз пугливо-злобных!И царевич с ЕфросиньейДолго рядышком молилисьИ, пожертвовав на церковь,В дальний путь домой пустились;Путешествия в те годыЧасто месяцами длились...Обещал им Петр прощенье,Лишь бы только возвратились!Не прошло и полугода,Над Невою, в каземате,Над царевичем шли пытки,Не в застенке – при палате;Потянули всяких грешныхК объясненью и расплате...Мало ль что у нас бывалоС краю света, в нашей хате!«Замышлял ли ты, царевич,Погубить дела ПетровыИ разрушить в государствеВсе великие основы?Ты ковал ли на РоссиюВ иностранных царствах ковы?Были ль на цареубийствоЗаговорщики готовы?»Отвечал царевич смутноОколесные признанья...Обратились к Ефросинье, —Поддалась на увещанья!Все открыла: как, что было,В чем имелись ожиданья,Все, что ей царевич выдалТемной ночью, в час лобзанья!Черной рабскою душоюПродала, кого любила!Жизнь не раз уже рабамиПредстоявшим рабству мстила...Собрал Петр большую думу,И та дума порешила:Казни заслужил царевич, —И не трон ему – могила!..А уж что за это времяПетр испытывал – словамиПередать нельзя! в грядущемДальнозоркими очамиУж чего не прозревал он?Говорят, что он, часамиНеподвижен, недоступен, —Одержим был столбняками!Не для сладких сантиментов,Не для временной забавыИз своих тесал он мыслейОснования державы!Неспроста стрельцов сгубил онВ разливной крови расправыИ на дыбу гнал крамолу,Ассамблеей гладил нравы!«Погубить ли мне РоссиюИли сына?– Бог с ним, с сыном!..»И поставлен Петр ВеликийНад другими иcпoлинoм!Как его, гиганта, меритьНашим маленьким аршином?Где судить траве о тыне,Разрастаясь по-над тыном?

Новгородское предание

Да, были казни над народом...Уж шесть недель горят концы!Назад в Москву свою походомСобрались царские стрельцы.Смешить народ оцепенелыйИван епископа послал,Чтоб, на кобылке сидя белой,Он в бубны бил и забавлял.И новгородцы, не переча,Глядели бледною толпой,Как медный колокол с их вечаПо воле царской снят долой!Сияет копий лес колючий,Повозку царскую везут;За нею колокол певучийНа жердях гнущихся несут.Холмы и топи! Глушь лесная!И ту размыло... Как тут быть?И царь, добравшись до Валдая,Приказ дал: колокол разбить.Разбили колокол, разбили!..Сгребли валдайцы медный сор,И колокольчики отлили,И отливают до сих пор...И, быль старинную вещая,В тиши степей, в глуши лесной,Тот колокольчик, изнывая,Гудит и бьется под дугой!...

Корона патриарха Никона

Ф. М. Маркову

Есть в Патриаршей ризнице -в МосквеСреди вещей, достойных сохраненья,.Предмет большого, важного значенья,Дававший пищу некогда молве,Теперь в нем смысл живого поученья,И этот смысл не трудно уловить...Корона Никона! В ней – быть или не бытьЦарева друга, гордого монаха,В ней след мечты, поднявшейся из праха;И так и чувствуешь какой-то смутный страх,Как бы стоишь у края грозной кручи...Двум бурям не гудеть из той .же самой тучи,Двум солнцам не светить на тех же небесах!И так и кажется: с церковного амвона,Первовестителем духовного закона,Он, Никон, шествует народ благословить;Покорный причт толпится; услужитьТоропится... На Никоне корона!Вот эта самая! По узкому путиВ неясном шепоте проносится толпою,Что будет летописью, быв сперва молвою:«Смотри, смотри! Бес вышел мир пасти!Два ценные венца несет над головою,Их будет семь! Он в злато облечен,Идет святителем, в нем бес неузнаваем,В святом писании он назван Абадонн...Слыхали ль? Нет? В ночи к палате царскойКольчатым змеем бес по лестнице всползал,Играл с венцом царевым, проникалВ синклит духовный и в совет боярский...Смотри, смотри, как шапка-то горит!Царев венец на ней не по уставу!То бес идет! Ведет свою ораву,Он тех прожжет, кого благословит»...Молва, молва! В твоем ли беспокойномЖивом сознанье слышится порой,В намеке быстром, в помысле нестройном,Призыв набатный силы вечевой!В твоем ребяческом и странном измышленьеГорит в глубокой тьме, в таинственном прозренье,Сторожевая мысль по дремлющим умам!Созданиям молвы, как детям в царство бога,Открыта издавна широкая дорогаДо недр истории, ко всем ее мощам...Корона! Шутка ли? Забытая, немая,Объята грезою несбывшегося сна,Она лежит теперь безмолвна и пышна,Того, что думалось под ней, не разглашая.Вокруг оглавия поднялись лепестки,Блестя алмазами, высоко проступилиИ царственным венцом отвсюду окружилиМонашеский клобук, зажав его в тиски.В ней мысль воплощена, рожденная недаром!Отвага в ней была и на успех расчет...В ней были мор и смрад, и веяло пожаромВсего того, чем силен стал народ!В ней что-то чуждое воочию слагалось:К родной нам церкви язва присосалась,Опасным замыслом был мощный ум объят,Годами бед и зол неслыханных чреват.Но где-то там, внизу, в толпах, сознали рано,Стихийной силою всей чуткости своей,Что может изойти из гари и туманаДвух перевившихся в единое огней!Борьбой неравною народ мог быть осилен!Как с патриархом быть – он сам пути нашел:Ведь Никон – еретик, он книги перевелНеверно с истиной, в них ряд улик обилен, —И Никон пал, и начался раскол...Народ метет порой великим дуновеньем...Наскучив разбирать, кто прав и кто велик,Сквозь мысли лживые, с их долгим самомненьем, —Он продвигает вдруг свой затемненный лик:«Я здесь, – гласит тогда, – и вот чего желаю!Вот это, – молвит, – мне по сердцу, по плечу!Чего мне надобно, ясней других я знаю,А потому-то вас, как грезу сна, свеваю,Вас, жаждущих того, чего я не xoчy!»Народ... Народ... Он сам сложил свое былое!Он дал историю! В ней все его права!Другим успех и мощь в том или в этом строе,Жизнь в наслоениях, законы в каждом слое,Призванья пестрые... Но нам нужна Москва,Москва единая над неоглядной ширьюРазбросанных везде рабочих деревень,Нам, нам, – нехитрый быт, родных поверий сеньИ святость догмата, с Каноном и Псалтырью!Нам песня, полная суровой простоты,И дни короткие, и жгучие метели,И избы дымные, и жесткие постели;Несдержанный разгул, безумные мечты...Нам заповедный труд томительных исканий,Особый взгляд на все, на жизнь, на смерть, на честь...Но у кого же, где в годины испытанийМы силы черпаем, которые в нас есть?Чей голос слышится, когда, гудя громами,Война кровавая струит свинцовый дождь?!Народ несет хоругвь отборными сынами, —Чтоб закрепить могильными холмамиЖивой своей души испытанную мощь!Народ давал руля, когда в глухих порывахТяжелых смут, среди кипящих волн,Случалось проводить в бушующих извивахСтремнин губительных наш заповедный челн...И будет так всегда...О! Кто ж вести возьметсяНарод на новый путь неясных благостынь!И что дадут ему за то, что отберется?Что тронет сердце в нем, и чем оно забьетсяНад усыпальницей развенчанных святынь?Кто душу новую, из новых сочетаний,Путем неведомых и темных волхвований,Как вызов божеству, на русский люд соткет,И этой новою, улучшенной душоюНаполнит в нем все то, что станет пустотою, —И что же, что тогда заговорит народ?..

Село Филемониха

(Ростовское предание)

Задумались яновцы... Горе стряслось!Досталась победа Ростову!У яновцев ратное дело – хоть брось!Ростовскому князю побить их пришлось, —Ушли подобру-поздорову...А хуже всего, – это стыд у людей, —Ростовский княжой воеводаБез Фили, красавицы-дочки своей,Седлать не подумает ратных конейИ делать не станет похода.А дочка – куда как она хороша!На людях не в меру спесива,А в битве, когда разгорится душа,Красавица тяжким концом бердышаКрошит и изводит на диво.Взрастала – ребятам грозою была,На них расправляла ручонки,А выросла – косы и облик челаНе ферязь жемчужным кольцом обвила —Сдавила их сталь ерихонки.Один был у Фили от детства дружок,Товарищ всем ратным забавам,Даренный родителем пес Ветроног;Чутьем за три поприща слышать он мог,А силою – царь волкодавам.У яновцев только и речи о том:Как быть им для нового боя?И шлют, недовольные князем-отцом,В далекие страны гонца за гонцом,Чтоб княжича звать – Улейбоя.Приехал к ним княжич и сделал почин;Он ратное дело исправил,Он войско устроил, он выстроил тын...И едет разведать по утру один:Кого где ростовец поставил?Играет откормленный конь под уздой;Сверкая доспехи бряцают;Неладится княжичу! Сам он не свой:И грезится, словно в лесу, за листвойВсе девичьи лики мелькают...С досады коня своего горячит,А видит все то же да то же!Вот смотрит: поляна, конь ратный стоит,И ратник под кущей черемухи спит,И пес подле них на стороже!Залаял проклятый!.. То Филя! ОнаВскочила, готовится к бою,В седле очутилась, звенят стремена...А кудри так густы, а грудь так пышна —Глаза проглядеть Улейбою!«На меч мой, – кричит он, – я сдаться xoчy!»А Филя коня поднимает,Давно бы дала она волю мечу,Да только вот кудри ползут по плечуИ ей разобраться мешают?Да только вот солнце слепит, и невмочьБлистает доспех Улейбоя, —Тесна ей кольчуга в плечах – как помочь?И пятится конь боевой – тянет прочьОт злого, нежданного боя.И к стремени ластится пес, норовитСкорее подальше убраться,На диво ему, если Филя молчит!Поджал он свой хвост, скалит зубы, ворчит,А лаем не смеет сказаться!И как это сталось? Пошли наутек,Как будто бы сами собою,И конь златогривый, и пес Ветроног,И храбрая Филя... Им вслед ветерокБежал над помятой травою;С лазоревых цветиков шапки долойСрезались краями копыта,Чтоб кланялись Филе, с ее красотой,Пристыженной тем,' что не пышной фатой,А тяжкою сталью покрыта;Что сил нет управиться с буйным конем,Что повод коню отпустила;Что мчалась, зардевшись мечтой-забытьем,Боясь оглянуться, и в бегстве своем —Победу с собой уносила!Был сговор и свадьба... Веселье пошло,Как княжича с Филей венчали!В селе новый терем глядел так светло,В нем пир шел горою – и это селоС тех пор Филемонихой звали!

Витязь

Вышел витязь на поляну;Конь тяжелый в поводу...»Где, мол, быть беде, изъяну,Я туда теперь пойду.Там, где в тучах за морямиМучит деву Черномор;Злыми где богатырямиПолон темный, темный бор;Где недобрый царь изводитВойско доброго царя;Аспид-змей по людям ходит,Ядом жжет и душит зря, —Там нужда в моей защите...»Смотрит витязь: старичокВдруг предстал! В помятой свите,Желт, морщинист – как сморчок;Скорблен долгими годами,Очи востры, нос крючком,Борода висит клоками,Словно сбита колтуном.«Здравствуй, витязь! Ты отколе,А еще верней: куда? !» —»Погулять хочу на воле,Посоветуй, борода!» —«Про какую ж это волюТы задумал погулять?» —»Злым я людям не мирволю!Черномора б мне сыскать!От него спасу девицу!Злого змея поборюИ отдам свою десницуВ помощь доброму царю!» —«Значит, ищешь Черномора?Да какой же он на вид?Много, знать, в тебе задора.Сильно кровь в тебе кипит!Ну, да быть тебе с победой,И прославишься ты въявь!» —»Старче! Знаешь что – поведай?Силу витязя направь!» —«Что ж, могу...»И начал старчеМира зло перечислять...Что ни сказ, то лучше, ярче...Мастер был живописать!Говорит ему день целый,И другой он говорит...Витязь, словно очумелый,Жадно слушает, молчит!Созерцает он крамолу,Дерзость мерзости людской,Опустил он очи долуИ поникнул головой...И туда бы, значит, надо,И туда, и там беда!И, своим рассказам рада,Продолжает борода...Есть бы нужно! Выпить впору!И давно уж время в путь!Больше в россказнях задора,Не кончаются ничуть!Конь издох – лежит стреножен;Точит ржавчина копье!Меч глядит из ветхих ножен, —Борода же все свое.Витязь повести внимает...Говорят, что до сих порВыйти в путь ему мешаетИ морочит – Черномор!

Каменные бабы

На безлесном нашем юге,На степных холмах,Дремлют каменные бабыС чарками в руках.Ветер, степью пролетая,Клонит ковыли,Бабам сказывает в сказкахЧудеса земли...Как на севере, далеко,На мохнатых псах,Даже летом и без снегаЕздят на санях.Как у нас в речных лиманахСтолько, столько рыб,Что и ангелы господниСчесть их не могли б.Как живут у нас калмыки,В странах кумыса,Скулы толсты, очи узки,Редки волоса;Подле них живут татары,Выбритый народ;Каждый жен своих имеет,Молится – поет.Как, в надежде всепрощенья,Каясь во грехах,Много стариц ждут спасеньяВ дебрях и скитах;Как, случается порою,Даже до сих пор,Вдруг поймают люди ведьму —Да и на костер...Как, хоть редко, но бывает:Точно осовев,Бабу с бабой повенчают,Лиц недоглядев...Как живых людей хоронят:Было, знать, село —Да по бабью слову скрылось,Под землю ушло...Слышат каменные бабыС чарками в руках,Что им сказывает ветер,Рея в ковылях!И на сладкий зов новинкиШлют они за нимЗа песчинками песчинки...И пройдут, как дым!