Полное собрание стихотворений

Апухтин Алексей Николаевич

О, где теперь она? В какой стране далекой Красуется ее спокойное чело? Где ты, мой грозный бич, каравший так жестоко, Где ты, мой светлый луч, ласкавший так тепло?

Стилистическая и интонационная неоднородность сюжетных вещей Апухтина приводила к тому, что композиторы часто брали для своих музыкальных произведений лишь отдельные части стихотворных текстов поэта, вычленяя относительно самостоятельные лирические мотивы. Но в этой жанровой неоднородности, в сочетании эпического и лирического начала – своеобразие и притягательность сюжетных стихотворений и поэм Апухтина.

Судьбы героев многих стихотворений Апухтина (таких, как: «В убогом рубище, недвижна и мертва…», «Старая цыганка», «Год в монастыре», «Из бумаг прокурора») яснее прочитываются в контексте всего его творчества, в контексте русской литературы второй половины XIX века. В этом случае многое в этих судьбах если не проясняется до конца, то существенно уточняется. Мы начинаем видеть их не исключительный, а общий смысл. Ущербность, неуравновешенность, болезненность героев этих произведений в сознании читателя так или иначе связываются с социальными

недугами общества, нравственной атмосферой русской жизни тех лет.

Какое-то поветрие больное, Зараза нравственной чумы – Над нами носится, и ловит, и тревожит Порабощенные умы… –

сказано в поэме «Из бумаг прокурора». Особенность многих произведений Апухтина 80-х годов в том, что теперь он осмысляет характер героя в его конкретной социально-исторической обусловленности. Судьба человека включается в поток времени.

И в заключение – об одном общем свойстве поэтических произведений Апухтина: они, как правило, рассчитаны на непосредственную эмоциональную реакцию, на сопереживание, это поэзия узнаваемых и близких каждому чувств. В одном стихотворении Апухтин признался, что истинные «минуты счастья» для него – когда

Блеснет внезапно луч участья В чужих внимательных очах.

Время – почти сто лет, прошедшие со дня смерти Апухтина, – подтвердило, что его поэзия имеет право на внимание взыскательного читателя.

Стихотворения

К родине

Далёко от тебя, о родина святая, Уж целый год я жил в краях страны чужой И часто о тебе грустил, воспоминая Покой и счастие, минувшее с тобой. И вот в стране зимы, болот, снегов глубоких, Где, так же одинок, и я печально жил, Я сохранил в душе остаток чувств высоких, К тебе всю прежнюю любовь я сохранил. Теперь опять увижусь я с тобою, В моей груди вновь запылает кровь, Я примирюсь с своей судьбою, И явится мне вдохновенье вновь! Уж близко, близко… Всё смотрю я вдаль, С волнением чего-то ожидаю И с каждою тропинкой вспоминаю То радость смутную, то тихую печаль. И вспоминаю я свои былые годы, Как мирно здесь и счастливо я жил, Как улыбался я всем красотам природы И в дебрях с эхом говорил. Уж скоро, скоро… Лошади бегут, Ямщик летит, вполголос напевая, И через несколько минут Увижу я тебя, о родина святая!

15 июня 1853

Павлодар

Жизнь («О жизнь! Ты миг, но миг прекрасный…»)

О жизнь! Ты миг, но миг прекрасный, Миг невозвратный, дорогой; Равно счастливый и несчастный Расстаться не хотят с тобой. Ты миг, но данный нам от Бога Не для того, чтобы роптать На свой удел, свою дорогу И дар бесценный проклинать. Но чтобы жизнью наслаждаться, Но чтобы ею дорожить, Перед судьбой не преклоняться, Молиться, веровать, любить.

10 августа 1853

Орел

Песня

Ах! Зачем тебя, Полевой цветок, Житель вольных мест, С поля сорвали, В душной комнате Напоказ людям Тебя бросили? Не пахнёт в тебя Запах сладостный Золотой весны, Не увидишь ты Солнца летнего, И не будешь ты С дрожью радости Слушать осени Бурю грозную… День пройдет, другой… Где краса твоя? Смотришь – за окном Уж былиночка.

3 мая 1854

Санкт-Петербург

Цветок

Река бежит, река шумит, Гордясь волною серебристой, И над волной, блестя красой, Плывет цветок душистый. «Зачем, цветок, тебя увлек Поток волны красою? Взгляни, уж мгла везде легла Над пышною рекою; Вот и луна, осенена Таинственным мерцаньем, Над бездной вод средь звезд плывет С трепещущим сияньем… Прогонит день ночную тень, От сна воспрянут люди, И станет мать детей ласкать У жаркой, сонной груди, И божий мир, как счастья пир, Предстанет пред тобою… А ты летишь и не томишь Себя кручиной злою, Что, может быть, тебе уж жить Недолго остается И что с волной цветок иной Беспечен понесется!» Река шумит и быстро мчит Цветок наш за собою, И, как во сне, припав к волне, Он плачет над волною.

29 июня 1854

Павлодар

Два поэта

Блажен, блажен поэт, который цепи света На прелесть дум и чувств свободных не менял: Ему высокое название поэта Дарит толпа с венком восторженных похвал. И золото бежит к избраннику фортуны За гимн невежеству, порокам и страстям. Но холодно звучат тогда поэта струны, Над жертвою его нечистый фимиам… И, насладившися богатством и чинами, Заснет он наконец навеки средь могил, И слава кончится похвальными стихами Того, кто сам толпу бессмысленно хвалил. Но если он поймет свое предназначенье, И станет с лирою он мыслить и страдать, И дивной силою святого вдохновенья Порок смеющийся стихом начнет карать, – То пусть не ждет себе сердечного привета Толпы бессмысленной, холодной и глухой… И горько потечет земная жизнь поэта, Но не погаснет огнь в курильнице святой. Умрет… И кое-где проснутся сожаленья… Но только внук, греха не видя за собой, Смеясь над предками, с улыбкою презренья, Почтит могучий стих холодной похвалой…

Июль 1854

Павлодар

Старая дорога

Я еду. На небе высоко Плывет уж бледная луна, И от селенья недалеко Дорога старая видна. И по дороге неизбитой Звонки проезжих не гудят, И лишь таинственно ракиты По сторонам ее стоят, И из-за них глядят уныло Уж полусгнившие столбы Да одинокая могила Без упованья и мольбы. И крест святынею своею Могилы той не сторожит, Лишь, наклонившися над нею, Угрюмо шепчет ряд ракит. И есть в окрестности преданье, Что на могиле страшной той Пресек свое существованье Один страдалец молодой. Однажды в ночь сюда пришел он И имя Бога не призвал, Но, адских мук и страсти полон, Он в грудь вонзил себе кинжал. И неотпетая могила Дана преступника костям. В ней песня слышалась уныло, И тень являлась по ночам. Всегда с боязнью и тревогой Крестьянин мимо проходил,– И скоро новую дорогу Труд человека проложил…

10 августа 1854

Москва

«Ты спишь, дитя, а я встаю…»

Ты спишь, дитя, а я встаю, Чтоб слезы лить в немой печали, Но на твоем лице оставить не дерзали Страдания печать ужасную свою. По-прежнему улыбка молодая Цветет на розовых устах, И детский смех, мой ропот прерывая, Нередко слышится в давно глухих стенах! Полураскрыты глазки голубые, Плечо и грудь обнажены, И наподобие волны Играют кудри золотые… О, если бы ты знал, младенец милый мой, С какой тоскою сердце бьется, Когда к моей груди прильнешь ты головой И звонкий поцелуй щеки моей коснется! Воспоминанья давят грудь… Как нежно обнимал отец тебя порою! И верь, уж год как нет его с тобою. Ах, если б вместе с ним в гробу и мне заснуть!.. Заснуть?.. А ты, ребенок милый, Как в мире жить ты будешь без меня? Нет, нет! Я не хочу безвременной могилы: Пусть буду мучиться, страдать!.. Но для тебя! И не понять тебе моих страданий, Еще ты жизни не видал, Не видел горьких испытаний И мимолетной радости не знал. Когда ж, значения слезы не понимая, В моих глазах ее приметишь ты. Склоняется ко мне головка молодая, И предо мной встают знакомые черты… Спи, ангел, спи, неведеньем счастливый Всех радостей и горестей земных: Сон беспокойный, нечестивый Да не коснется вежд твоих. Но божий ангел светозарный К тебе с небес да низойдет И гимн молитвы благодарной К престолу божию наутро отнесет.