Половина собаки
Шрифт:
— Да вы что, правда, нашли золото? — всполошилась Труута.
— Земля в Майметса дороже золота! — балагурил Мадис.
У девочек в корзине действительно была земля и смесь соломы с каким-то мусором.
Новое платье Трууты вызвало всеобщее восхищение, и шляпу ее мы все перемерили по очереди. Теперь, когда я увидела отца живым и здоровым, щемящий ужас за него показался мне младенческим. Ну что может случиться с моим отцом?
Странно, погреб не казался таким жутким и темным, как вчера, в нем было только грязновато, как верно заметила Труута.
— Прочь с дороги! — крикнул Мадис, вынося на дневной свет новый кусок доски.
Глядя на его радостное лицо, никто бы не смог подумать, что только вчера он сидел мрачный за столом и клялся сбежать на великие стройки.
С трудом удерживая доску в равновесии на плече, Мадис декламировал:
— «А еж поучал из кустов: „Ребром, ребром, сын Поролайненов отважный!“»
Но тут он заметил моего отца, смутился и сказал, извиняясь:
— Но это не тот Еж… в «Калевипоэге» еж с маленькой буквы и сам маленький, и к тому же самка…
Сдерживая смех, отец пошел обратно к школе.
— Учитель, покажите, пожалуйста, Пилле тоже тот документ, который мы нашли в погребе! — попросила Лейла.
Учитель Сельге, усмехаясь, почесал затылок.
— М-м-да, куда же я его дел?..
Он медленно шарил по карманам и в конце концов нашел то, что искал, в нагрудном кармане.
Это был маленький пожелтевший листок бумаги, сложенный в несколько раз. На листке было написано красными чернилами: «Здесь могут найтится сакровищи».
— Кто же мог это написать? — спросила я у учителя.
Он пожал плечами.
— Может, вы с Тынисом?
— Здесь было так темно, что даже пальцем в рот не попасть. И… учитель, неужели вы думаете, что я пишу с такими ошибками?
— Пилле у нас круглая отличница, — сообщила Труута.
— Но эта бумажка выглядит такой старой! — считала Лейла. — Олав, наверное, прав, ее мог оставить помещик. Интересно, что за сокровища это могут быть?
— Наверняка золото, серебро и хрусталь, — предполагала Труута. — Ой, что же мы с ними сделаем? Разделим между собой?
— Прежде чем делить, хорошо бы сначала все-таки найти эти сокровища, — считала я.
Дело казалось мне слегка подозрительным. Разве же так бывает: новый учитель приезжает познакомиться со школой, где ему предстоит работать, и сразу находит такой документ, о существовании которого жители Майметса никогда и не подозревали? Но, с другой стороны, все же было бы здорово предполагать: а вдруг наш класс действительно обнаружит какие-то древние сокровища! Такие случаи ведь бывали, по крайней мере, в кино и книгах.
Труута повесила свою шляпу на куст жасмина, мы нашли себе на двоих такую же корзину, как у Тийны с Лейлой, и принялись вместе с другими выносить мусор из погреба. Было захватывающе интересно думать, что с каждой вынесенной корзиной мусора растет возможность найти клад. Ученики других классов, явившиеся в школу за учебниками, время от времени приходили посмотреть на нас и расспрашивали, но Труута сердито прогоняла всех:
— Исчезните! Это мероприятие нашего класса, и смотреть тут не на что!
Мне она шепнула:
— Этого еще только не хватало, чтобы сокровища растащили по всему миру! Раз этот документ нашел наш классный руководитель, значит, клад принадлежит нашему классу. Девочки возьмут себе украшения, а мальчишкам останутся мечи, кинжалы и запонки.
— Ты так уверена, что там найдется… достаточно кинжалов? — усмехнулась я. И вдруг вспомнила, как Тынис шепнул мне на ступеньках погреба: «Там, в молочном бидоне, что-то есть!»
8
Мне стало немножко жаль, что на сей раз Тынис не явился: как-никак ведь бидон — его находка, и во имя справедливости ему-то и следовало бы вынести этот бидон из погреба. Может быть, Мадис и Олав тогда относились бы к Тынису чуть приветливее: если бы выяснилось, что именно он-то и нашел эти сокровища.
В погребе хотя и светил большой фонарь, который используют в автомобилях вместо предупреждающего об опасности треугольника, но у задней стены было все же так сумеречно, что «потайного хода» Тыниса и ямы никто еще не нашел. И какая же я бестолочь! Надо ж было предупредить других, чтобы они не упали в яму!
Я легко нашла в стене нишу, которую Тынис считал потайным ходом.
— Осторожно, какая-то яма! — предупредила Труута.
Очевидно, у меня и впрямь зрение похуже, чем у других, я еще только искала взглядом углубление, а Труута уже его заметила.
— Пилле, ты упала? Пилле, где ты? — испуганно воскликнула Труута.
Спрыгнув в яму, я совсем не ударилась: прыгнуть туда — это совсем не то, что упасть. И тут же я почувствовала прикосновение холодного металла к своей икре, бидон, очевидно, упал на бок, когда Тынис с его помощью выбирался из ямы. Бидон не был большим, едва мне по колено, и подать его из ямы оказалось вовсе не тяжело. Я крикнула:
— Труута, принимай! Да ухватись же за дужку, слышишь?
— Ой, бомба! — завопила Труута и рванула прочь.
— Труута!
Руки устали держать «бомбу» на весу, и я уже было собралась опустить бидон, когда пришли Олав, Мадис, Тийна и учитель Сельге.
— Ты подвернула ногу? — испуганно спросил учитель.
— Да возьмите же вы, наконец, это сокровище, ничего со мной не случилось! — рассердилась я.
— Дети, отойдите подальше! — приказал учитель и взялся за «ушки» бидона.
Я, честное слово, не знаю, как выглядят бомбы, но уж обычный молочный бидон узнаю даже на ощупь.