Половое воспитание детей
Шрифт:
Женщина-дочь испытывает потребность в протекции со стороны мужчины, в общении с которым могла бы чувствовать себя слабой, «маленькой девочкой», предметом внимания и восхищения. Часто предпочитает партнера старше себя, ценя в нем не столько сексуальную силу, сколько опыт, знания, умения, искушенность в ласках.
Женщина-женщина агрессивного типа насмешлива, иронична, стремится одерживать верх над мужчиной, в поведении и ласках которого ее привлекают зависимость, податливость, подчиненность и приниженная робость.
Для женщины-женщины пассивно-подчиненного типа идеал — сильный, властный, овладевающий ею мужчина.
Мужчина-отец склонен к покровительству, нуждаясь при этом со стороны женщины в признании, восхищении, подчиненности и зависимости, «угадывании» его желаний и потребностей.
Мужчина-сын подчиняем, зависим, нередко инфантилен, нуждается в опеке и сочувствии со стороны женщины, часто — неудачник, может быть капризным, ждет всепрощающего понимания своих слабостей.
Мужчина-мужчина агрессивного типа — представитель «силового», наступательно-доминантного
Мужчина-мужчина пассивно-подчиненного типа испытывает симпатию и влечение к «сильным женщинам», любит внешние проявления этой силы, некоторой маскулинности в стиле поведения и одежды; он часто зависим, принижен, склонен отдавать инициативу женщине, в том числе и в сексуальном общении. Типы эти не абсолютны, но формируются довольно рано.
Каждый из этих типов сам по себе не «хорош» и не «плох», а может быть оценен лишь по соответствию ролевым ожиданиям партнера (так, ролевое поведение, описанное в только что приведенном высказывании, будет соответствовать ожиданиям мужчины-мужчины пассивно-подчиненного типа, но едва ли ожиданиям, например, мужчины-отца). Это дает возможность с известной долей вероятности прогнозировать гармоничность или конфликтность партнеров. Степень и адекватность «ролевого знакомства» имеет важное значение для успешности брака, подчеркивает С. С. Либих. Отсюда внимание к длительности добрачного знакомства, периода ухаживания. Короткий период ухаживания не обеспечивает достаточного «ролевого знакомства», а слишком длинный (более 1 1/2 лет) рискует снизить эмоциональный накал отношений, на первых порах брака в значительной мере обеспечивающий совместимость [Кутсар Д. Я., Тийт Э. А., 1982]. Но длительность добрачного знакомства измеряется не астрономическим, а психологическим временем: одной паре для глубокого знакомства хватает дня, у другой и на весьма поверхностное знакомство уходят годы. Абсолютное и вечное совпадение ролевых типов и ожиданий едва ли автоматически задано на все время брака, который не свободен от стрессов, разницы темпов социального созревания и профессиональной реализации супругов, множества других факторов и обстоятельств, вскрывающих новые особенности ролевого поведения. Решающее значение при этом обретает тип личностного реагирования и преодоления критических ситуаций [Василюк Ф. Е., 1984]. Наконец, личностные аспекты брака в той или иной мере, но всегда являются противоречивыми. Они — дирижер брачных отношений, но они и очень чутко реагирующая на брачные отношения структура, причем нередко хрупкая. Поэтому всякие попытки найти некие абсолютные критерии совместимости и успешности брака вне конкретной семьи по существу не имеют практического смысла. Среди сексуальных дисгармоний, которые могут дестабилизировать брак, ведущая роль принадлежит функциональным нарушениям [Общая сексопатология, 1977; Частная сексопатология, 1983; Свядощ А. М., 1984; Здравомыслов В. И. и др., 1985]. Недостаточная сексуальная культура, игнорирование потребностей и диапазона приемлемости партнера, монотонизация и стереотипизация сексуальной жизни в семье порождают нарушения, которые, по афористичному определению А. И. Белкина: «Импотенция — это болезнь двоих», являются прежде всего результатом нарушенных межличностных отношений супругов.
Особое внимание привлекают медицинские аспекты развода. Развод и здоровье — взаимосвязанные явления [Мацковский М. С, 1982]. У разведенных чаще соматические болезни, алкоголизм, самоубийства, выше смертность от болезней и в 3 раза больше, чем у семейных, подверженность дорожно-транспортным происшествиям. У разведенных мужчин в 7—22, а у разведенных женщин — в 3–8 раз выше, чем у живущих в семье, частота нервно-психических расстройств. В одних случаях это следствие, в других — одно из условий, но взаимосвязанность развода и здоровья бесспорна.
Дети реагируют на развод родителей в зависимости от возраста. В З 1/2 —6 лет развод родителей вызывает у них чувство вины и самоуничижения. В 7–8 лет они чаще испытывают обиду и злость, особенно — в адрес отца, а в 10–11 лет чувствуют себя обиженными и заброшенными обоими родителями. Причем на этапе половой гомогенизации, как мы отмечали, реакции мальчиков и девочек различны. Лишь в 13–15 лет переживание распада семьи сочетается с более или менее адекватным пониманием причин развода и своих отношений с родителями. Отсутствие мужского контроля и мужской модели в семье затрудняют личностное и полоролевое развитие ребенка. Это усугубляется тем, что около двух лет после развода женщина обычно чувствует себя подавленной и раздраженной и так или иначе переносит это на общение с ребенком. В распавшихся семьях дети больше, чем в счастливых, но меньше, чем в сохраняющихся конфликтных, подвержены психическим расстройствам.
Наконец, необходимо подчеркнуть, что, хотя семейное функционирование чрезвычайно многоаспектно, медико-психологические его аспекты в возрастающей мере требуют участия врача не только в разрешении ряда связанных с медициной сторон брака, но и в подготовке к семейной жизни.
Семейные установки молодежи
Представления молодежи о браке итожат опыт прошлого и создают прообраз будущего семьи. Отражая в большей мере желания, чем реальные брачные потенции, они, тем не менее, интересны уже потому, что позволяют уточнить многие стороны подготовки к семейной жизни.
Серьезных исследований в этой области немного. Одно из них выполнено Э. Тийт (1982), и результаты его согласуются с прогнозами развития семейно-брачного института, принадлежащими С. И. Голоду (1984). Девиз «Вступим в брак, так как любим друг друга» постепенно уступает место девизу «Вступим в брак, так как уважаем и любим друг друга». В представлениях об идеальном браке наиболее ценными и предпочитаемыми его свойствами выступают взаимопонимание, уважение, доверие; за ними следуют любовь, нежность, привязанность, которые девушки оценивают выше, чем юноши. Личные качества супругов включают в себя, наряду с общепризнаваемыми честностью, добротой и проч., ряд культурально различающихся черт (интеллигентность или чувство юмора, или традиционные стереотипы маскулинности и фемининности). Рекреативные и прокреативные функции семьи в модели идеального брака преобладают над экономическими. Интересно, что модель идеальной семьи не соответствует прогнозам о симметричной, биархатной семье; женщины, отмечает Э. Тийт, на протяжении нескольких поколений смогли убедиться не только в достоинствах, но и в недостатках симметричной семьи, и их идеал сдвинут чуть назад — к не совсем симметричному, но зато более реалистичному и естественному распределению ролей в семье. Как нам кажется, это расхождение данных Э. Тийт с прогнозами является прежде всего результатом некорректных формулировок прогнозов: симметрия живого всегда не абсолютна, а социально-психологическая симметрия семьи — это не соотношение 1:1, а равные для каждого из супругов возможности личностной (а значит — фемининной и маскулинной, т. е. различной) самореализации; здесь уместнее говорить о золотом сечении, чем о золотой середине. Опрошенные девушки хотели иметь мужественного, с сильным характером, более образованного и активного, чем они сами, супруга, высказывая готовность взять на себя основную часть домашных работ. Высокой ценностью в модели идеального брака обладает отдельная жилплощадь, тогда как моральная поддержка старших, зажиточность, происхождение и социальное положение супруга отчетливо снизились в ценности. Хорошие отношения с друзьями оцениваются выше хороших отношений с родителями супруга. Добрачная девственность все больше утрачивает свое ценностное значение, но супружеская верность остается высокой ценностью. К алкоголизации и курению супруга относятся настолько терпимо, насколько они не нарушают отношений в семье.
Для построения воспитательной работы важны не только представления об идеальном браке, но и то — как они формируются. Мы уже приводили данные Т. И. Юферевой (1980) о представлениях старшеклассников о роли мужчины и женщины в семье. В другом исследовании Т. И. Юферева (1982) сравнила представления учащихся 7—8-х классов, воспитывающихся дома и в интернате. Для воспитанников интерната ценность семьи оказалась по понятным причинам повышенной. Это способствует идеализации ими образа семьянина и отношений в семье. Складывающаяся у них идеализированная модель брака расплывчата и не наполнена конкретно-бытовым содержанием. Вместе с тем, у них существует аффективно насыщенный и четкий образ того, какими не должны быть мужчина и женщина в семье. Это порождает конфликтную систему ролевых требований: завышенные идеалы сочетаются с элементарностью требований к реальному поведению. У растущих в семье идеальные представления о мужчине и женщине связаны с внесемейными сферами жизни и не распространяются на семью. Эмоционально-нравственный аспект отношений мужчины и женщины в семье не входит в число эталонных представлений. В отличие от растущих вне семьи, у них страдает идеальный аспект эталонов половых семейных ролей.
Н. Н. Толстых (1980) подчеркивает, что выявляемые у старших подростков представления о браке и любви как явлениях тождественных наивно-идеализированны и требуют известной коррекции. А. М. Прихожан (1980) обращает внимание на то, что в представлениях учащихся 6—9-х классов о семье доминирует инфантильно-эгоистическая требовательность к супругу при явной недостаточности готовности и желания соответствовать его требованиям.
Обсуждая проблему подготовки к семейной жизни, И. В. Дубровина (1980) подчеркивает, что, наряду с формированием нравственного мира личности и представлений о семейной жизни, необходимо обеспечить и формирование особой системы представлений ребенка о себе как человеке определенного пола, включающих в себя специфические для мальчиков и девочек потребности, мотивы, ценностные ориентации, отношения к представителям другого пола и соответствующие этим образованиям формы поведения. Эта чрезвычайно актуальная необходимость, соответствующая основным задачам полового воспитания, сравнительно недавно стала предметом специального внимания исследователей, выразившегося в изучении формирования представлений о маскулинности — фемининности как одного из условий подготовки к семейной жизни. Ранее мы показывали, что эти две формы знания половых ролей не совпадают: декларируемые знания альтернативно противопоставляют маскулинность и фемининность, тогда как реальные — оперируют этими понятиями как взаимодополняющими. Тот факт, что в ходе подготовки к семейной жизни воспитатели апеллируют к обеим этим формам знания половых ролей, побудил нас к исследованию взаимосвязи семейных и полоролевых ориентации подростков на уровне реального (установочного) знания.