Половое воспитание детей
Шрифт:
Крайне неблагоприятное влияние оказывает искажение нормальных образцов родительского поведения. Дело не только в невротизации детей, но и в возможности деформации установок маскулинности — фемининности. Сложилась своеобразная традиция сводить разговор о таких искажениях к проблемам плохого отца — пьяницы, дебошира, злостного неплательщика алиментов и т. д. Образ этот тщательно изучен на всех уровнях — от сатирического до научного. Плохие отцы продолжают существовать, закрывать на это глаза нельзя. Но нельзя и сводить проблему только к отцам, тем более, что в ходе демократизации половых ролей участие отцов в воспитании детей очень выросло. Изменилось и материнство. Сегодня мать — не только мать и хозяйка. Это занятая на работе наравне с мужчиной женщина, стремящаяся к самореализации не только в супружестве и материнстве, многогранная и развивающаяся личность. За всем этим порой оказывается на заднем плане традиционно понимаемая фемининность. Свойственный же некоторым женщинам «эмансипационный экстремизм» может ставить их в конфликтную позицию не только по отношению к отцу ребенка (детей), но и к самим детям. Маскулинные авторитарность, доминантность, рассудочность, демонстрируемые матерью,
Для одних женщин полоролевая рассогласованность сопряжена с внутренним конфликтом и они могут нуждаться в психологической или психотерапевтической помощи.
У других дурно понимаемая демократизация половых ролей становится принципом жизни и воспитания собственных детей; в таких случаях помощь семье может оказаться нелегким делом.
Известные трудности в половом воспитании создает и неполная семья, особенно на самых ранних этапах жизни ребенка, когда идет интенсивная половая социализация, освоение половых ролей и идентичностей. Как правило, речь идет об отсутствии маскулинного эталона. Однако формальный анализ ситуации, сводящий все только к физическому отсутствию отца, не достигает цели. Ранее мы показывали [Исаев Д. Н., Каган В. Е., 1986а], что не менее, а часто и более важно психологическое присутствие отца в семье. Отец может быть эффективным воспитателем, присутствуя в доме «незримым третьим». Ключевое значение имеет то, как мать преподносит ребенку образ отца. Понятно, что идеализация неуважаемого человека может быть очень трудна для женщины. Но и развенчание образа отца в глазах ребенка, сведение его «к нулю» нецелесообразно. В случаях, когда нам удавалось убедить женщину в этом и в доме появлялся портрет отца, мы неоднократно наблюдали разительные изменения поведения и мальчиков, и девочек (в возрасте от 3 до 5 лет), ранее производившего впечатление биологически деформированного.
Появление в семье отчима или мачехи может вызвать у ребенка, уже пережившего распад семьи, дополнительное эмоциональное напряжение. Если с «новым родителем» не устанавливаются должные отношения, а это зависит не только от каждого в отдельности, возможны реакции протеста, оппозиции, ухода, которые могут толкнуть ребенка к любым лицам, проявляющим искреннюю или показную расположенность.
Необычный психологический климат может создаваться в семьях, где есть душевнобольные. Неправильная оценка реальности, бредовое мышление могут резко затруднять воспитание детей. Болезненные мысли родителей или родственников, касающиеся сексуальности, могут приводить ребенка на грань совращения или болезни.
Однако и вне каких-либо чрезвычайных обстоятельств ребенок так или иначе может подвергаться сексуальной стимуляции. Она исходит из разговоров взрослых, порой слишком откровенного флирта, анекдотов, бытовой информации, специальной и массовой литературы, случайных наблюдений и проч. — прогнозировать все эти ситуации не представляется возможным. Не все такие влияния воспринимаются детьми и тем более не все становятся реальной сексуальной стимуляцией. Они могут быть ею, если ребенок не иммунизирован против нежелательного толкования вопросов пола, если они опережают или подменяют половое воспитание, если в семье или с воспитателями обсуждение всего, что интересует и волнует ребенка, невозможно, и, таким образом, он лишен необходимой помощи и коррекции. Обмен сведениями в группах спонтанного досуга, в школе со сверстниками и т. д. является по существу взаимной дезинформацией. Длительное сохранение таких влияний, как правило, небезразлично для психосексуального развития.
Даже внимательные к сексуальным сторонам воспитания взрослые не всегда улавливают связь многих своих действий с сексуальной стимуляцией ребенка. К ним, в частности, относятся некоторые физические наказания и клизмы. Битье по ягодицам, особенно по обнаженным и в некоторых позах ребенка (лежащего на животе, находящегося в коленно-локтевом положении или на спине с поднятыми ногами), может вызывать сексуально приятные, иногда — оргастические ощущения, эрекции и т. д. Сексуальной стимуляции способствует и чередование битья с ласками («бью и жалею» — говорят одни, «побьешь, но ведь потом жалко» — говорят другие и целуют ребенка, прижимают его к себе). У части детей, испытавших сексуально положительные переживания и ощущения при наказании, средством последующего самоутешения может становиться мастурбация. У некоторых ассоциация физической боли или унижения с сексуальными реакциями может стать отправным пунктом формирования мазохистических наклонностей. Некоторые дети прямо провоцируют физические наказания, чтобы еще раз испытать достигнутое, пусть даже такой ценой, «приятное».
Некоторые педиатры полагают, что клизмы — повторные и реже единичные — у детей 3–7 лет могут вызывать сексуальные ощущения. Это касается прежде всего тех случаев, когда постановка клизмы производится интенсивно, активно и резко. У одних детей сексуальные ощущения при этом вызывают чувство вины, других побуждают к задержке дефекации, вызывающей сходные с клизмой ощущения или вынуждающие к ее постановке. Сексуальная окраска этих лечебных манипуляций усиливается и у детей, теми или иными путями ранее подвергавшихся сексуальной стимуляции. Мы не говорим уже о том, что при постановке клизмы возникают переживания стыда, так направленно формируемые у детей самими же взрослыми, а мать, выполняющая эту одновременно неприятную и приятную процедуру, может вызывать у ребенка напряженное или враждебное отношение.
Тягостные переживания и тяжелые субъективные ситуации возникают у детей и подростков с анатомической интерсексуальностью: не мальчики среди мальчиков и не девочки среди девочек, они требуют и особого деонтологического подхода, и адекватной своевременной помощи. В ее построении следует исходить не только из биологических возможностей (лекарственных и оперативных), но и из уже сформированной половой идентичности. Чрезвычайно серьезные душевные противоречия возникают при рассогласовании детерминант пола, в частности при направлении развития в сторону транссексуальности, когда ребенок, переживая себя субъектом одного пола, воспитывается по типу другого, соответствующего паспортному, пола. Внутренний конфликт особо обостряется, начиная с 5–6 лет, когда восприятие себя и воспитанная идентификация входят в глубокое противоречие. Один из наших пациентов, мальчик 8 лет, знал, что будет мужчиной, строил маскулинные планы на будущее, но чувствовал себя девочкой, предпочитал бы быть в будущем женщиной, в сновидениях видел себя девушкой, за которой ухаживает молодой человек. Коллизии такого рода не могут быть разрешены силами воспитателя или педиатра. Они требуют квалифицированной медицинской и психологической помощи. Сказанное не исчерпывает всего спектра трудностей и помех, которые могут возникать в ходе реализации мер по половому воспитанию. Более подробно они рассматривались нами ранее [Исаев Д. Н., Каган В. Е., 1986а]. Здесь же уместно напомнить об обстоятельстве, указанном в свое время А. Кемпинским (1975) в несколько иной связи. Число возможных комбинаций существующих трудностей складывается в разноструктурные и по-разному влияющие на психосексуальную дифференциацию комплексы. Поскольку число факторов, влияющих на нее, представлено более чем двумя, то число таких комплексов резко возрастает (например, при наличии всего пяти факторов — генетический, органические влияния, общение со сверстниками, воспитание взрослыми, медицинские процедуры — оно составит 120). Это должно предостерегать врача и воспитателей от упований на успех узко локальных мер и напоминать о необходимости осуществления полового воспитания как широкого, многофакторного, целостного и в итоге — системного процесса, лишь в адекватном контексте которого обретают значение отдельные меры.
Развращение и насилие
Диапазон направленных непосредственно на ребенка сексуальных стимуляций весьма широк — от кокетливого заигрывания до попыток инцестуозного поведения, от замаскированного или неосознаваемого эротизма до прямых искушений или провокаций на улице, в собственном доме. Частоту таких случаев не следует переоценивать, но каждый из них заслуживает внимания. Знаки обольщающего внимания вызывают у ребенка противоречивый комплекс переживаний: они льстят, возбуждают, приятны, но они же беспокоят, могут тревожить и угнетать. Разрешить это противоречие ребенку трудно: он не может ни отреагировать, ни ослабить, ни — тем более — реализовать возникающее эмоциональное и сексуальное напряжение. Чувственно-эротические стимуляции не соответствуют актуальным потребностям ребенка, он не готов к этой стороне жизни и оказывается перед риском преждевременного стимулирования сексуального поведения. Напряжение нарастает по мере того, как стимулирующий взрослый то одаривает ребенка своим вниманием, то отказывает в нем и удовлетворении новых, им же стимулированных потребностей. Обсуждение таких коллизий внутренне невозможно для ребенка, к тому же возможности его нередко ограничиваются взрослыми. Все это особенно касается девочек уже с дошкольного возраста.
Взрослые не всегда отдают себе отчет в значении своего поведения для детей. Стремление матери привязать к себе сына, отнюдь не связанное с сексуальной стимуляцией, порождает ситуацию, когда, боясь «перерезки эмоциональной пуповины» между собой и ребенком, она невольно подавляет в нем черты маскулинности. Некоторые специалисты прямо ставят вопрос о совращающих и даже инцестуозных матерях. Терминология представляется избыточной, но стоящие за ней явления нуждаются во внимании. Чаще всего это матери, проживающие вдвоем с сыном. Они либо ведут весьма свободную жизнь, либо имеют одного-двух «друзей», но дети при этом оказываются вовлеченными во все перипетии их жизни. Многие из таких женщин эмоционально нестабильны, алкоголизируются. Они постоянно проявляют к детям чувственно окрашенное внимание: много обнимают, целуют, излишне внимательны к соблюдению детьми генитальной гигиены и проявлениям у них полового развития, не исключается тесный телесный контакт (например, совместный сон), склонны слишком настойчиво предостерегать от опасностей совращения и чересчур детально знакомить детей с такими ситуациями. Они могут вести себя с мальчиком, у которого уже пробуждается сексуальность, как будто он еще «не понимает» — раздеваться и переодеваться при нем, недостаточно контролировать свои позы и жесты. Некоторые позволяют сыновьям помогать им в переодевании, вольно или невольно побуждают их к телесным ласкам (например, груди), порой используя их как средство «утешения» чем-то расстроенного сына. До генитальных контактов это не доходит, но сочетание стимуляции с невозможностью ее разрядки может ввергать мальчика в состояние хронической фрустрации. Матери же понять этот внутренний конфликт не могут, как и критически отнестись к собственному поведению, порицая сына или жалуясь другим на его «испорченность». Мальчики воспринимают это довольно болезненно, равно как и такие высказывания, как «мой маленький любовник». Контакт с матерью — этим единственным близким человеком — расстраивается или оказывается под угрозой расстройства. Мрачность, угрюмость, недоверчивость, иногда пассивность, нередко сосуществуют у таких детей со вспышками сексуально окрашенного поведения, которые нередко выражаются в социально нежелательных или конфликтных формах. Подобная ненамеренная, неосознаваемая матерью и ребенком, трудно выявляемая и анализируемая сексуальная стимуляция ставит воспитателей ребенка и врачей перед нелегкими задачами поиска адекватных и эффективных мер коррекции.
Ненамеренную сексуальную стимуляцию можно обнаружить и в некоторых семьях (вполне благополучных, с достаточным уровнем культуры), где родители из благих побуждений стремятся во что бы то ни стало освоить ультрасовременное, но чуждое им самим отношение к полу. Следуя подобного рода «прогрессивным рецептам», они могут стараться демонстрировать свою наготу, привлекать внимание к ней. Это часто приводит к нарастанию внутреннего напряжения с более или менее явной сексуально-эротической окраской и у них, и у ребенка. У детей в зависимости от пола, характера, этапа полового развития и т. д. это может разряжаться либо в инфантильном поведении, либо в сексуально агрессивных действиях.