Полукрылые. Черные песни забвения
Шрифт:
Мысли Артема перескочили от синеволосого одноклассника к Элле, чью тайну он сегодня случайно узнал. Ужасная ситуация, конечно. Прийти домой и обнаружить собственную маму в таком состоянии. Но еще ужаснее то, что стало причиной. Неудивительно, что Вихрева – такая заноза.
«Хоть и очень симпатичная», – внезапно сам себе признался Артем и улыбнулся уголками губ, вспомнив, как перебирал ее волосы.
Но, с другой стороны, это очень глупо – винить в произошедшем собственную птицу. Полукрылые не выбирают, обладателями каких способностей станут. Как сказала Вероника Сергеевна, птица не появляется из ниоткуда, вы уже такие,
Поезд все так же равномерно покачивался, набирая ход. Гипнотический стук колес незаметно делал свое дело, и Артем сам не заметил, как отключился. Во сне ему казалось, что он плывет на лодке по бескрайнему морю. Синева простиралась во все стороны, и лишь на горизонте плавно переходила в небесную лазурь. Чувство безысходности и одиночества навалилось на него с невероятной силой. Он был совершенно один посреди всей этой нескончаемой воды и не понимал, что делать дальше, куда плыть. Да и стоит ли пытаться? Ему все равно не хватит сил догрести до берега. Вот если бы он умел летать…
Волны с шипением и негромким стуком накатывались на борта, ветер подхватывал соленые брызги и бросал в лицо. Солнце палило нещадно, и Артем наклонился к воде, чтобы смочить горящую кожу. По отражению прошла рябь, и в следующую секунду он увидел, как черты его лица начали заостряться. Нос превратился в клюв, а уши втянулись и стали почти незаметны. Непослушные русые волосы отрастали на глазах, тяжелели и обретали цвет – ярко-алый, с огненными оранжевыми всполохами. Мир вокруг вдруг залило теплым заревом, и, подняв голову, Артем увидел, как вокруг пламенеющим багрянцем полыхнул закат, который противоречил всем законам природы, ведь солнце только что стояло в зените. Парень-птица встал в покачнувшейся лодке, расправил руки-крылья и, оттолкнувшись изо всех сил, взлетел.
Из журнала наблюдений за Полукрылыми
Известный алконост: Алевтина Степановна
Внешний вид:? (пока не нашел информации)
Мифология: это райская птица с головой и руками девы, которая обитает в славянском раю, Ирие. Пение алконоста настолько прекрасно, что услышавший его забывает обо всем на свете.
Особая способность: внушать нужные мысли, ставить запреты произносить определенные слова, рассеивать внимание, отвлекать.
Глава, в которой не птица красит человека, а человек птицу
Как известно, в поезде долго не поспишь. Так что ничего удивительного, что следующий день начался рано. Вот только, ко всему прочему, начался он с шелеста разворачиваемой фольги и с запаха копченой колбаски. Артем, не открывая глаз, принюхался. Да, действительно, колбаса! Или бекон? Он повернулся на бок и посмотрел вниз. Их соседка по купе уже успела раздобыть у проводника стакан чая в классическом железном подстаканнике и теперь раскладывала на столике обильный завтрак. Хуже всех, конечно, приходилось Редькину – фольгой шуршали прямо у него над головой. Но Артему его жалко не было, наоборот, он только порадовался такому обстоятельству.
Потянувшись и оглядевшись по сторонам, Артем увидел, что Черниченко тоже уже проснулся, но еще валялся на своей полке и копался в телефоне. А вот Камиль, кажется, еще спал. Во всяком случае, лежал он на своем верхнем боковом, отвернувшись к окну. Часы в телефоне показывали всего восемь утра – несусветная рань для воскресного пробуждения. Но делать было нечего, Артем понимал, что снова уже не заснет. По крайней мере, не под колбасные ароматы.
Спустившись и сходив умыться, Титов вытащил из своего рюкзака банан и бутылку с питьевым йогуртом и уселся завтракать под спящим Камилем. Хотя, судя по тому, как тот ворочался, спать ему осталось недолго. Еду в поезд собирала, конечно же, мама. Артем даже и не знал, что она положила в контейнеры. К сожалению, обедать явно придется вместе с ней, вероятно, под пристальным вниманием докапывающейся до него сладкой парочки. Не отвертеться! Зато завтрак он с независимым видом упаковал себе сам.
Никита наконец тоже спустился и устроился рядом с недовольным Максом. Пожилая женщина в их купе уже убрала (или съела?) все свои припасы и теперь маленькими глотками прихлебывала горячий чай вприкуску с булочкой. При этом она крайне неодобрительно косилась на экстравагантную прическу Ника, которую вчера, похоже, не успела разглядеть в полумраке. Наконец соседка не выдержала:
– А не рано тебе волосы красить, юноша?
Юноша с синими прядями сразу же понял, что обращаются к нему, не впервой, и поднял глаза от телефона.
– Это редкая врожденная аномалия. Генетическая. – И Ник с умным видом поднял палец.
За последние пару лет цвет его волос постоянно становился предметом обсуждения, поэтому у него было заготовлено несколько вариантов ответов. Ник особенно гордился, когда удавалось сразу правильно оценить спрашивающего и первым же ответом прервать дальнейшие вопросы. В этот раз не повезло. Или Никита ошибся с утра пораньше, или бабуле очень хотелось поговорить. В поезде ведь скучно.
– Да что ты говоришь? – оживилась она. – Аномалия? А мама твоя в курсе?
– И мама, и папа, и школьный врач. У меня и справка есть, хотите, покажу?
Справки у Черниченко, конечно, не было, но она никогда и не требовалась. После упоминания про официальный документ любопытствующие обычно переставали любопытничать. Так получилось и в этот раз. Соседка буркнула что-то себе под нос и отвернулась к окну, всем видом демонстрируя, как ей не повезло с попутчиками.
На самом деле, Ник мог бы и не отвечать, а пропеть пару нот, и назойливая женщина сразу же задремала бы. Или задумалась, глядя в окно. Или внезапно снова проголодалась бы и поспешила к проводнику за очередным стаканом чая. Конечно, воздействие бореада, да еще и птенца, могло сработать только по мелочи. Зато алконосты, тем более взрослые и опытные, и не такое могли внушить. Причем кому угодно, хоть человеку, хоть Полукрылому.
Но это все равно не имело никакого значения, потому что всем птенцам запрещалось выпевать в присутствии людей. Конечно, иногда подростки все-таки нарушали это правило, но не стоило и пытаться делать это сейчас, под бдительным надзором двух взрослых.
В памяти Артема всплыл давнишний разговор с мамой.
– Ну и к-какой смысл иметь суперсилу, – ворчал он недовольно, узнав про этот запрет года полтора назад, – если в-все равно н-нельзя н-ничего делать?
– Вот потому и нельзя, что очень хочется, – улыбалась в ответ Милена Игоревна. – Способности новые, заманчивые. Дух захватывает от открывающихся перспектив, а ответственности никакой.