Полундра!

Иногда бывает так, что одна встреча меняет уже кем-то написанную историю. Так случилось с Рональдом Билиусом Уизли — в возрасте пяти своих лет он встретился с Лавгудами. Рос Рон как сорная трава, и дела до него никому не было, кроме близнецов, очень любивших «подшутить» над младшим братом. Наверное, им нравились слезы ребенка… Маме Молли было не до него, ибо подрастала Джинни, долженствующая принести семье деньги, хотя девочку о ее желаниях никто спрашивать не собирался. Папа был постоянно занят, а Рон большую часть времени проводил на улице.

Пандора пригласила его на чай, познакомила с совсем маленькой Луной, и вот здесь Рон впервые увидел разницу. Обнаружив, что за вопросы жалящее заклинание не следует, мальчик принялся спрашивать. Пользуясь тем, что дома никому до него не было дела, Уизли, презрительно прозванный «шестым», как будто у него не было имени, начал учиться, в чем ему миссис Лавгуд помогала, а мистер Лавгуд дарил то, чего мальчик дома не ощущал — поддержку. Рон обретал уверенность, понимая при этом, что дома его просто не поймут.

Мистер Лавгуд учил мальчика очень многому, так как работал в Отделе Тайн. Он спокойно рассказывал о пророчествах, о том, как можно манипулировать сознанием, постепенно передавая мальчику свое видение ситуации. В его понимании амортенция была сродни насилию, а добиваться своего болью, как было принято у Уизли, — просто некрасиво. И Рон учился вовремя закрывать рот, а главное, думать. Мистер Лавгуд, нашедший восхищенного слушателя в соседском мальчике, учил его воспитывал в в нем привычку размышлять.

До Хогвартса оставался год, когда внезапно и нелепо, прямо на глазах Луны, погибла миссис Лавгуд. Девочку это бы уничтожило, если бы не Рон. Он просто был для нее, ощущая себя так, как будто у него погибла мама. Но при этом уже умеющему думать мальчику не понравилась показная жестокость и непонятность смерти. И он пошел со своими вопросами к Ксено.

— Тетя Пандора никогда не проводила эксперименты при Луне, — заметил Рон. — Что же могло так взорваться?

— А ведь действительно… — погрузившийся в свое горе Ксено выплыть из него смог не сразу, но вот когда это ему удалось, задумался. — Надо еще раз осмотреть лабораторию, — понял он.

— А ты всегда будешь? — Луна вцепилась в Рона, ставшего для нее всем за это время.

— Всегда, моя хорошая, — мальчик не давал ей полностью потеряться, уходя домой только на ночь.

Если бы можно было, Луна не расставалась бы с ним и тогда, но пока было нельзя, ведь мамочка умерла не просто так. Девочка чувствовала черную тучу, будто надвигавшуюся на них всех, черную страшную тучу… Еще и поэтому она боялась расставаться с мальчиком, для которого становилась очень важной. Ведь именно это роднило Героя магического мира и Рона Уизли — необходимость быть нужным.

В лаборатории не было следов какого бы то ни было ритуала, пусть даже взрыв и уничтожил все. Но Ксено напряг свои связи и копал очень серьезно, в итоге так ничего и не найдя. Рон же думал о том, кому и зачем понадобилось убивать женщину на глазах дочери. И с этим вопросом он опять пошел к Ксено. Пожалуй, обдумывание вопросов мальчика и натолкнуло невыразимца на понимание произошедшего: любимую убили, чтобы сломать Луну. И тогда он начал уже обследовать свою кровиночку, довольно быстро обнаружив у нее дар Видящей. Крайне редкий дар мог раскрыться неожиданно, но ему нужно было тепло, а от таких потрясений дочка просто сошла бы с ума. Проверив и себя, Ксено понял, что враг совсем рядом и этот враг угрожает Луне, поэтому начал заниматься с ребятами.

Рон изображал дома туповатого алчного эгоиста, что ему претило, но так было нужно, чтобы избежать судьбы куклы на веревочках, а собой становился только с Луной. Такая тайная жизнь ему в чем-то нравилась. Время шло, и к Хогвартсу между детьми загорелся робкий огонек первых чувств. Ксено на людях демонстрировал сошедшего с ума, а вот на работе становился совсем другим, коротко объяснив сослуживцам, в чем дело.

— Значит, ты уверен, что играет белобородый, — вздохнул начальник Отдела Тайн. — И министр у него на побегушках.

— Может, и не на побегушках, — задумчиво ответил Ксено. — Но что-то явно тут не так. Посмотрим, что будет в Хогвартсе у Рона.

— Ты о нем тепло говоришь, — заметил его не только шеф, но и друг.

— Он мне как сын стал, — ответил ему мистер Лавгуд. — Да и Луна без него не выживет.

— Ясно, — кивнул начальник. — Будем наблюдать.

Отдел Тайн самостоятельно действовать не мог, пока дело касалось подозрений. А вот у Дамблдора вполне достало бы сил зачистить их всех, поэтому действовать требовалось очень осторожно. Ну а пока разбирались со странностями, Рон все больше времени проводил в компании Луны, разумеется, рассказывая дома, как он над ней издевается, поэтому миссис Уизли была спокойна. Почему мама спокойна, уже хорошо умевший подслушивать Рон знал — в Хогвартс должна поступить какая-то «грязнокровка», которую надо было приворожить к нему. Привораживать предполагалось зельями… В общем, идея мальчику не нравилась. Не нравилось ему и быть Уизли…

За день до отъезда в Хогвартс Рон узнал, что такое «профилактика». И что такое «пыточное», он тоже узнал. Только вот надеявшийся запугать сына Артур немного опоздал — после такого он перестал восприниматься отцом. Возможно, именно это могло стать последней каплей, но почему-то не стало. Обменявшись сквозными зеркалами с Луной, Рон отправился в путь. Мисс Лавгуд обещала не плакать, зная, что все равно будет.

***

Итак, вокзал… Увидев, как одет Герой Магического Мира, Рон многое понял. Особенно тот факт, что у Гарри Поттера нет особого смысла жить, поэтому надо дать ему опору. Гермиона ему казалась просто испуганной девочкой, отчего-то пытавшейся командовать. Пока все происходило именно так, как предполагал Ксено, думавший, что мальчика Гарри разрекламировали очень не зря. Оставалось только понять зачем.

Гермиона поначалу показалась Рону тупой. Девочка была начитанной, но при этом совершенно не понимала сути прочитанного, не делая выводы. Точнее, выводы-то она делала, но очень уж странными эти выводы были. По крайней мере, сам Рон при таком информационном голоде выводы делать поостерегся бы, но мисс Грейнджер поначалу ничего не смущало. Нельзя сказать, что Рон не пытался, но…

— Ну вот ты называешь своих родителей магглами, — спокойно пытался объяснить он считающей его тупым мисс Грейнджер. — Правильно?