Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)
Шрифт:
Бух! Бух! Бух!
Одновременно с ударами тяжелой трости Джефф схватил свой фонарик и пистолет и направился к двери. Он нашел ручку, открыл дверь и ворвался в другую комнату, где остановился. Включив фонарик, он осветил комнату и ногтем большого пальца снял предохранитель пистолета.
Потом коротко и нервно хохотнул над своей глупостью.
Там был Брюс, удобно расположившийся в кровати, трость стояла у стены там, где он ее оставил. Сквозь маленькое окошко пробивался слабый дневной свет. Возможно, Брюс заметил это и постучал, чтобы разбудить друга и дать ему знать,
Двух ударов было бы достаточно, чтобы дать понять, что он видит что-то, а именно рассвет. Может быть, Брюс проснулся только наполовину, постучал и снова погрузился в сон, во всяком случае, бояться было нечего. Джефф подошел к кровати и сказал:
— Сдается мне, ты был прав, Брюс. Не о чем беспокоиться.
Он замолчал, осознав, что Брюс смотрит вверх. Но, невзирая на открытые глаза, он не бодрствовал. В свете раннего дня Джефф был поражен ужасом, взглянув в эти широкие застывшие зрачки и окружавшие их белки. Он прижал руку ко лбу Брюса, наклонился, чтобы послушать сердце. Лоб был холодным, сердце не билось. Брюс Барлоу был мертв.
Вне себя Джефф выбежал из внутренней комнаты, нашел ключ в двери и повернул его. Он бросился вниз, давя шарики с ртутью, и, пробегая, уронил автоматическую камеру. Он достиг входной двери, открыл ее. Пробежав через весь сквер, он попал в круглосуточную закусочную, откуда начал как безумный названивать в ближайшую больницу. Прибыла машина скорой помощи, но бесполезно. Брюс Барлоу умер из-за сердечной недостаточности. А за все те годы, что Джефф знал его, тот ни разу не пожаловался на сердце. У Джеффа было только одно объяснение этой смерти.
Вызывающее дрожь, неотвязное, подавляющее ощущение, которое Джефф пережил в том доме и ухитрился постепенно стряхнуть с себя, должно быть, захватило Брюса врасплох, со смертельным результатом.
Только Джефф, стойко перенесший все прежние приключения, мог определить существование невидимого ужаса, который исходил, казалось, от стен этого дома, ужаса, словно вобравшего в себя убийственную силу, дабы излить ее на всякого, кто осмелится бросить ей вызов!
После дознания дом закрыли. Годами он оставался незанятым, все более и более ветшая. В течение всех этих лет Джефф Шелби старался забыть о той трагедии, которая унесла жизнь его лучшего друга Брюса Барлоу. Но часто он просыпался по ночам, вспоминая ужасную темноту, и снова слышал те панические удары.
Слышал ли их Джефф Шелби в действительности? Этот вопрос он задавал не только себе, но и людям, занимающимся психологией.
Они пришли к следующему заключению.
Возможно, Брюс услышал какие-то странные звуки, потом увидел необычную фигуру и наконец почувствовал, что. вступил в смертельную схватку с какой-то неизвестной силой. Он вспомнил о сигналах и дал их, но слишком поздно. К тому времени сила полностью материализовалась из нереальности в реальность, из этого следует, что потом, она вернулась в нереальность и была поглощена окружающими стенами.
Эта теория граничила со сверхъестественным. Те, кто придерживался обычного взгляда, считали, что Брюс во сне перенес инфаркт.
Это создало иллюзии в его воображении — слуховые, визуальные и ощущение надвигающейся опасности. В отчаянии он мысленно передал обещанные удары как единственный возможный контакт своему другу. Уже настроенный на эту волну, Джефф уловил эти телепатические вспышки и поверил, что удары были реальными, какими они до некоторой степени и были для столь чувствительного ума.
Несколько лет спустя у этого случая были трагические последствия. Находясь в увольнении, два матроса попали в заброшенный дом на Рэдгейт-Сквер и стали искать место для ночлега. Естественно, они выбрали место, где, по их мнению, их вряд ли найдут и прогонят. Им оказалась внутренняя спальня в глубине четвертого этажа. Там они сдвинули кровати и погрузились в сон.
На следующее утро одного матроса нашли мертвым во внутреннем дворе. Второго подобрали на улице в полной невменяемости. Из Нью-Йорка вызвали Джеффа Шелби, чтобы он дал показания в пользу обвиненного матроса. Он так и сделал. В один из моментов просветления выживший матрос был в состоянии рассказать, что произошло с ним и с его товарищем.
Вот что он поведал:
— Я проснулся. Что-то приближалось к моему другу. Я не знаю, что это было, но он крикнул: «Я слышу это! Я вижу это! Оно схватило меня!» И тогда он вырвался из этого кошмара, убегая к окну, хватая руками воображаемую решетку, да только ее там не было, и он вывалился в окно. Но тьма все еще была здесь, поворачиваясь, чтобы идти на меня, и я не стал ее дожидаться. Тьма настигла меня в дверях, но я рванулся от этой силы и выбежал в коридор, потом вниз и на улицу…
Услышав это, Джефф Шелби подумал, что и он мог пережить это, если бы тоже спал во внутренней спальне, как собирался. В случае с охотниками за привидениями тьма, убившая Брюса Барлоу, нашла свою добычу и растворилась, прежде чем другая жертва вошла в спальню.
ЗАГАДКА ГРОБНИЦЫ
Пассажирский лайнер «Странник» как раз обогнул Дельфиний Мыс, когда Ирэн Морроу в первый раз увидела Клифф Айлэнд. Ее брат Рой показал, как он появляется в поле зрения, и Ирэн воскликнула:
— Какая красота! Это очень, очень здорово!
Вид действительно был великолепным: группа серых крутых обрывов возвышалась, как стены и башни заколдованного дворца, плывущего по чистому голубому небу. Когда лайнер повернул к востоку от острова, гранитные вершины заблистали в свете заходящего солнца, словно на страницах волшебной сказки.
Когда-судно подошло ближе, остров, казалось, увеличился в размере, создавая другую удивительную иллюзию. Неожиданно темный мыс закрыл солнечный свет, и вода — скрылась под пеленой мрака, разреженного только известковой белой пеной волн, разбивавшихся о холодные серые камни внизу. В одно мгновение сияние исчезло, и остров стал дряхлым и отталкивающим. Перемена поразила Ирэн, поскольку она повторяла свои слова с энтузиазмом, заставляя себя умерятьих:
— Это очень, очень красиво! Но, вместе с тем, странно и нечисто.