Полуночные тени. часть 2
Шрифт:
Он побежал, но бежать здесь оказалось бесполезно. Багровый туман оплетал ноги, хватал за руки, душил, обвивая удавкой шею. Воздуха не хватало, да и был ли здесь вообще воздух? Грудь разрывало болью, каждый шаг отдавался ударом молнии вдоль хребта, перед глазами плясали черные мушки, складываясь в ненавистное лицо.
«Ты убил меня, щенок, но я отомщу!»
– Я убью тебя снова!
«Попробуй».
Марти хотел выхватить меч, но щупальца тумана стянули руки, плетью ударили по ногам. Королевский пес упал на колени.
«Вот так, – взвихрилось беззвучным смехом лицо мертвеца. – Это тебе подходит, щенок. Этим и кончится, ты будешь стоять на коленях и умолять… умолять… умолять! Я дождусь тебя, помни!»
Марти проснулся в ледяном поту, сердце бешено билось, а во рту стоял мерзкий привкус крови. Полная луна окрашивала ночь серебром, превращала снежинки в звезды, а звезды – в туманные огоньки. Полная луна, солнце мертвых, размывающее границы между миром живых и нижним миром…
Ночью Анегарду пришла странная мысль. «Неправильный план». Два тревожных слова разбудили его не хуже набата, громом стучали в висках, ворочались колючим льдистым комом в животе. Странная мысль – потому что Анегард, хотя сам того не особо замечал, привык уже полагаться на опыт и умения королевского пса, верить его решениям. Что же теперь не так?
Игмарта ищут в Азельдоре как убийцу герейновского мага. Но теперь он – Герейн. К тому же на королевского пса напасть – не на менестреля безродного, это уже покушение на власть короны, выходит, и магу поделом, и город при должном нахальстве можно в виноватые загнать. А уж нахальства у Игмарта хватит.
Нет, в Азельдоре опасаться особо нечего. Что же не так?
Анегард встал, подошел к окну. Лунный свет заливал замковый двор, отбрасывал странные зыбкие тени, вихрился туманной дымкой. Где-то в этом тумане тени сгущались в голодных тварей. Лотар не слышал их сейчас, но ощущал терпеливое ожидание, полное уверенности. Они знали, что их час придет.
– Тебе нельзя ехать, – сказал он утром.
– С какого перепугу? – нахмурился королевский пес.
– Только ты защищаешь сейчас свой замок и всех людей в нем. Твари чувствуют тебя. Только твое присутствие не дает им напасть.
Игмарт длинно выругался. Спросил бесцветным голосом:
– Уверен?
– Да, – резко ответил Анегард. – Или ты думаешь, что барон Лотар не отвечает за свои слова?
– Прости. – Марти нахмурился. – Так это что получается, мне теперь отсюда и нос не высунуть?
– Не знаю. По деревням своим, наверное, можешь проехаться. А вот далеко лучше бы не отъезжать.
– Прежний Герейн вполне себе отъезжал.
Анегард пожал плечами, не зная, какими словами выразить смутное впечатление:
– Он ими командовал, а ты… Может, тебе что-то сделать нужно, как-то свое право доказать. Я не понимаю. Только чувствую, ждут они чего-то. И так, знаешь, уверенно ждут. Как будто они здесь хозяева, а не ты.
Марти снова выругался и застонал, запустив пальцы в волосы.
– Что же делать?..
– Зигмонда ждать. Разобраться пока, что здесь творится, бумаги еще раз пересмотреть, людей расспросить подробно. В Азельдор я один могу съездить, отправлю…
– Нет! – королевский пес и договорить не дал. – Не поедешь. Извини, Лотар, не отпущу. Мне твой дар здесь нужен.
Анегард подавил раздражение. Резкое «не командуй» просилось на язык, но, пожалуй, новоиспеченный Герейн прав: человек, способный слышать нелюдь, здесь может оказаться не просто нужным, а жизненно необходимым.
– И еще, Лотар, – продолжил Игмарт, – обойдется пока что его величество без нашего доклада, без пленников и без тех писем. Не хочу я твоих ребят отпускать. Нюх, знаешь ли, не советует.
– Как скажешь, – мрачно согласился Анегард. – Я тебе сейчас для чего-нибудь нужен?
– А в чем дело?
– Если нет, пойду на башню, послушаю.
– Иди, – Игмарт, похоже, уже думал о чем-то другом, и его не волновало, пойдет молодой барон Лотарский на башню, в подвал или вовсе к бесам под хвост. Поэтому ничего больше Анегард говорить не стал.
Башня встретила холодным ветром, крупным снегом в лицо. Тишина здесь стояла – по-настоящему зимняя, сонная, обманчиво безопасная. Темнел у подножия холма лес, полускрытый снежной завесой, серой лентой извивалась дорога, за белыми проплешинами полей едва угадывались соломенные крыши приземистых крестьянских домов. Белесый печной дым стелился к земле, растворялся в снежной пелене – еще немного, и почудится, что по всей округе и вовсе люди не живут. В такую погоду бесполезно искать птицу-глаза и осматривать землю с высоты, как собирался сделать Лотар, зато очень хорошо слышно чужую тревогу. Закрыть глаза, отпустить самый краешек своей души в надмирье, вслушаться…
Тихо.
Тихо, но не спокойно. Размытым фоном, не до конца затихшим эхом – застарелый, привычный страх. Как болотная ряска, затянувшая светлую гладь озера, как плесень, въевшаяся в столетние камни. И не найти концов: слишком давно, слишком много следов для того, чтобы потянуть за незримые нити и вызнать, выследить, где скрывается источник этого страха. Плесень, она и есть плесень: расползлась…
Лотар сжал кулаки, досадливо тряхнул головой. Видно, придется Игмарту самому искать. Или ждать, пока доберется сюда Зигмонд, уж тот, наверное, быстро с герейновским наследством разберется. Пока же – только быть начеку постоянно.
Спустившись, он нашел Марти в кабинете. Тот сидел на полу, вокруг неровными стопками громоздились бумаги: отдельно старые пергаменты, отдельно свитки и прямоугольники писем, растрепанные книги с хозяйственными записями, какие-то разрозненные листы…
– Никогда не умел с бумажным хламом разбираться, – затравленно пожаловался Игмарт. – Здесь нужен, я не знаю, архивариус какой-нибудь. Кто вообще всем этим хозяйством занимается, скажи мне?
– У нас – управляющий, – Анегард хмыкнул. – Только проверять его надо временами, а то от безнадзорности воровать начинает.