Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры"

Кейн Рейчел

— Ты кое — что забыл, — ответил Джереми и указал длинным, худым, грязным пальцем на мистера Прилизанного, съежившегося внутри клетки. — Он только что услышал, куда мы собираемся. Мы не можем быть в безопасности, пока он знает. Надо избавиться от него.

— Нет, — сказал Майкл. Он подошел к прутьям и присел, а когда он заговорил дальше, я услышала этот страшный тон вампира в его голосе. Он не часто его использует, но когда все же делает это, он обладает настоящей силой. — Посмотри на меня.

Он ждал, и после

долгих нескольких вдохов мистер Прилизанный открыл лицо и встретился с глазами Майкла. Я не могла видеть их, но я знала, как они будут выглядеть — светящиеся, красные, страшные, если вы не тонули в этом бассейне малинового и не в состоянии чувствовать вообще ничего.

У Майкла была одна из самых сильных забудь — обо — мне способностей, которую Амелия когда — либо видела, и он доказал это сейчас низким, умеренным тоном:

— Бедный Джереми умер от голода в клетке. Повтори.

— Бедный Джереми умер от голода в клетке, — повторил мужчина унылым, спокойным голосом.

— И тебе от этого очень плохо.

— Мне от этого очень плохо. — Я видела, как глаза мистера Прилизанного вдруг наполняются горячими слезами, которые бегут по щекам беспорядочными дорожками. — Господи…

— Тебе настолько плохо, что ты больше не запустишь шоу такого рода. Не с теми, кто не подпишется на это и будет получать деньги. И никаких вампиров. Настоящих.

— Настоящих, — эхом повторил он. Его голос дрожал, как и его плечи. Вау. Майкл действительно покачнул его мир, и не в хорошем смысле. — Мне жаль, мне так жаль…

— Сколько человек знает о Джереми?

Мистер Прилизанный назвал их, но это был узкий круг людей — он, мистер Мертвый Бетти и еще одна женщина по имени Айсис, которая спала в своем трейлере возле колеса обозрения.

— У тебя есть ключ от этой клетки? — наконец спросил Майкл. Когда мужчина кивнул, он сказал: — Брось его мне.

Мистер Прилизанный бросил его, и Майкл без труда поймал в воздухе. Он бросил его на тело мистера Бетти и нахмурился от дела рук Джереми.

— Нам нужно сделать это менее… вампирским, — сказал он.

Я медленно подняла пистолет и нож.

— Я буду сожалеть об этом, — сказала я, — но думаю, знаю, как это сделать.

Лучше пропустить то, что произошло дальше, за исключением того, что я сделала вид тела мистера Бетти, словно он был атакован ножом в шею, а затем в него выстрелили. Достойный коронер — как те на телевидении — определил бы, что раны посмертные, но сомнительно, что в этом городке есть какой — нибудь хороший коронер. Если только работники карнавала сообщат о смерти, в чем я сомневаюсь.

Это бы прокатило. Я почувствовала слабость, позже, и Майкл схватил меня, когда я, шатаясь, пыталась встать. Он обнял меня и держал крепко в течение нескольких долгих секунд, а затем прошептал:

— Ева…

— Я в порядке, — сказала я и сглотнула подступающую тошноту. —

Просто еще один чертов день в Морганвилле.

— Ты слишком много смотришь телевизор.

— Возможно. Итак? Что насчет этой Айсис?

— Я позабочусь об этом, — ответил Майкл и ослабил объятие, чтобы между нами оказался воздух, но он не отпустил меня. Я люблю его за это — за то, что знает, что мне нужно и когда. — Я люблю тебя.

Я выдавила усмешку.

— И тебе того же, жеребец. Ты любишь меня только за мое умение увечить тело.

Его улыбка померкла, и не было никаких следов вампира в его голубых глазах. Он выглядел как мальчик, в которого я влюбилась в средней школе. Мстительный ангел. Ни разу не павший.

— Нет, — сказал он. — Я люблю тебя за тебя. Всегда.

Я поцеловала его, что было странно, учитывая обстоятельства, но мне нужно вновь почувствовать его руки вокруг меня, твердый, надежный вес его тела и прохладный, сладкий вкус его губ. Мне нужно знать, что все нормально.

Он сказал без слов, что все хорошо.

Затем он отступил назад, посмотрел на Джереми и сказал:

— Я здесь, чтобы помочь тебе, но клянусь Богом, если ты хоть пальцем ее тронешь, я порву тебя на части. Все ясно?

Джереми пожал плечами, что, как я догадалась, было его версией да, и Майкл посмотрел на меня. Молчаливый диалог был примерно таким: Ты в порядке? Да. Люблю тебя. Тоже тебя люблю. И т. д. Ну, и где — то в этом взгляде он также предупредил меня держать нож и пистолет в руках, с чем я не собиралась спорить в любом случае.

— Нам пора идти, — сказал Джереми, когда Майкл исчез в открытой двери. — Не хочу, чтобы мой человеческий босс вспомнил что — нибудь.

Он был прав, но я плохо себя чувствовала, уходя — Майкл не сказал оставаться на месте, но мне было неудобно от мысли, что он может быть не в состоянии немедленно найти меня, если я попаду в беду. Потому что Джереми — беда. Он словно источал вокруг себя черную дымку — что — то призрачное в моем периферийном зрении, словно он был затуманен. Я должна сконцентрироваться и смотреть прямо на него, чтобы чувствовать, что он здесь. Полезное умение, возможно, но на самом деле страшно, когда я чувствовала себя как теплокровная добыча хладнокровного, голодного хищника.

Хотя он сдержал свое слово. Он не трогал меня и шел в трех шагах впереди, зная, что я не хочу, чтобы он был у меня за спиной. После того, как мы вышли из комнаты, я остановилась, потому что совершенно забыла, что это Мрачная Карусель… что я нашла эту комнату в первую очередь из — за адаптированных в темноте глазах Майкла.

Я ни черта не видела.

Я слышала слабый смешок Джереми в нескольких футах, и я увидела вспышку чего — то, что, возможно, было его глазами. Жутко.

— Нет фонарика? — спросил он. — У мертвого парня должен быть.