Полунощная Чудь
Шрифт:
Весельчак пошел дальше, Голон и Фаран за ним, сражаясь с ветром, который угрожал выдуть их наружу. Когда они были на середине помещения, Фаран увидел ничем не украшенный каменный трон. Он был вырезан из гранитной плиты, высотой в десять футов. На нем сидела фигура, неподвижная, несмотря на хаос, окружавший ее. Фигура была полностью завернута в коричневый плащ, складки которого ветер даже не осмеливался пошевелить. Руки были втянуты в объемистые рукава, лицо было невозможно рассмотреть из-за тьмы, царившей под капюшоном. У Фарана мелькнула мысль, что плащ вообще пуст — пока он шел вслед за Весельчаком через
Но тут фигура подняла голову, обнажив то, что находилось под капюшоном, и Фаран от неожиданности остановился. Там не было лица, как он ожидал, даже того ужасного, как у тех, кого он видел в прихожей внизу. Зрелище было намного более кошмарное.
Масса дрожащих язычков пламени, то вздымающихся, то опять опадающих, что-то вроде мерцающих красным огненных угольков, которые светятся только тогда, когда на них дует ветер. За этой шевелящейся массой красного и оранжевого можно было разобрать неотчетливые человеческие черты, похожие на серую золу, оставшуюся после листа сгоревшей бумаги, которая на мгновение сохраняет свою форму, прежде чем ее унесет ветер.
Голон тоже остановился, и Фаран слышал рядом с собой его тяжелое, прерывистое дыхание, слышал, несмотря на вой ветра и жужжание скрытой энергии, которая, казалось, наполняла фигуру на троне, как рой разъяренных пчел — улей. Он обернулся: Весельчак уже вернулся обратно и стоял у костяных дверей на дальнем конце помещения; странным образом, даже вид этого уродливого существа казался более приятным по сравнению с тем, что было прямо перед ним. Фаран заставил себя опять поглядеть на фигуру на троне.
Кошмарное создание подняло одну из рук, и они увидели, что в рукаве, действительно, находится только пустота, черная пустота, в которой мелькал магический огонек, создавая слабый намек на руку.
Потом пришел голос, но не из пространства под маской. Как если бы говорило совсем не это существо перед ними, а кто-то другой, издали, быть может с другого плана бытия. Фаран этого не знал, но это был тот самый голос, с которым разговаривал Уртред несколькими минутами раньше. Хозяин Равенспура. Он находился здесь, а также в любом другом месте под серо-коричневым облаком, которое неподвижно висело над вершиной горы.
— Так, — сказал он, — Живой Мертвец, один из тех, кто будет жить вечно. — Опять тишина, за исключением звука пустоты, воющей из-под маски. — Ты видел этот мир, — сказал Хозяин Равенспура. — Теперь ты знаешь, почему эта земля ненавидит человечество. Полунощная Чудь: только тени могут жить здесь. Мир боится нас, потому что мы хороним человеческие надежды. Ты и я очень похожи, Фаран.
Его лицо опять раскалилось, как если подул ветер, раздувший внутреннее пламя, которое казалось источником его жизни. — Все, кто приходят из земли людей, и вообще те, кого боги не прокляли так, как прокляли нас, — наши враги. Но ты другой. Ты отказался от сладкого подарка Богов, надежды на смерть, и в этом ты наш брат, потому что никто из нас, Полунощной Чуди, не знаком со вкусом смерти с тех пор, как боги покинули землю.
— Тебе ненавистен свет солнца: я и мой народ ненавидим любой свет, даже свет луны. Никто из нас не в состоянии вынести сияние светил, оно разрушит наше нынешнее проклятое состояние. Так что только одно
— Так что добро пожаловать к Полунощной Чуди, Народам Ночи, и пускай твоя душа скоро избавится от богов и станет такой же пустой, как моя: тогда и только тогда мы тебя примем по-настоящему, не как тех, кто давным-давно поднялся на Палисады, решив сражаться против этой страны — они по большей части умерли в горах, а те немногие, кто пересек горы были убиты прежде, чем увидели Сломанные Вязы. Они были сумасшедшими, а ты вполне разумен и силен — иначе каким образом ты сумел пройти через логово драконов? — Хозяин замолчал, как если бы ждал ответа. Фаран встряхнулся, он искал слова, но на ум ничего не приходило.
Потом, быть может отвечая на свои собственные мысли, существо перед ним сказало, с намеком на улыбку в том месте, откуда приходил голос. — Ну же, рассказывай, почему ты пришел к нам. Я готов услышать странную историю, даже более странную, чем это место, в которое я возвращаюсь раз в сто лет, давай говори, и побыстрей.
— Господин, — слово с трудом вышло из губ Фарана, так как, за исключением Исса и его слуги Ахерона, последние двести лет он не обращался так ни к человеку, ни к богу и вообще ни к кому, включая Старейшин в Тире Ганге. — Господин, мы пришли сюда не зная точно куда идем, следуя по магическому следу, который начинается в южных землях.
— Никто не приходит сюда зная. — Опять улыбка из бездны. — Продолжай, расскажи о том, что люди называют магией, это развлечет меня, но говори только правду.
— Господин, был маг по имени Маризиан, который построил на Юге город по имени Тралл. С собой он принес туда три магических артефакта и книги богов, Ре и Исса…
— Даже не упоминай их. — прервал его голос, на этот раз со злостью.
Фаран быстро продолжил, как если бы его не прерывали. — Артефакты оставались там в течении столетий и ничто не нарушало их покой, пока один из них, Бронзовый Воин, не ушел из могилы Маризиана и не отправился на Север. Тогда люди забрали другие два, меч и магический жезл. Я ищу их во имя нашего Бога…
— Опять имя, которое я не хочу слышать, — оборвал его голос. — Твой рассказ, однако, мне знаком. Многие приходили сюда в поисках Бронзового Воина, но никто не нашел ни его, ни магического королевства Лорн, так как человеческие глаза не в состоянии увидеть их. Лорн был создан тем, кто называет себя Богом Пламени, очень давно, как убежище для его слуг. Они должны были стать такими же как мы, существами тени. Но мы прокляты, а они живут в раю, оставаясь вечно юными. Долгие десять тысяч лет они живут там, не опасаясь нашего гнева: вначале их защищала магия, которую этот проклятый Бог оставил тому, кого он сделал королем той страны. Потом, когда магия кончилась, к ним на помощь пришла эта магическая тварь, Бронзовый Воин.