Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву
Шрифт:
II. Настоящее Постановление вступает в силу с момента его принятия.
Председатель Верховного Совета РСФСР Р. И. Хасбулатов
Москва, Кремль, 1 ноября 1991 года
Накануне открытия V съезда мы долго беседовали с Ельциным относительно кандидатуры российского премьера. Он задал мне вопрос, как я лично отношусь к Юрию Скокову, которого он намерен рекомендовать в качестве премьера. Я высказал свое положительное отношение, сказав, что Скоков уже работал в правительстве Силаева и его, скорее всего, парламентарии утвердят, как это рекомендует президент. Через часа два он звонит мне — говорит, что подумал и решил предложить Верховному Совету утвердить не Скокова, а академика
Около полуночи, когда я едва зашел к себе в квартиру, снова звонит Ельцин, сообщает, что он намерен выдвинуть кандидатуру Святослава Федорова и просит моей поддержки. Я — в полном недоумении, но обещаю поддержку, тем более что был рад этой кандидатуре в большей степени, чем предыдущим. Считал, что Федоров — самый удачный премьер для России в создавшихся условиях. И конечно, обещал Ельцину оказать поддержку в утверждении Федорова Святослава премьером российского правительства.
Святослав Федоров, известный новатор, талантливый ученый и врач-глазник, основатель комплекса «Микрохирургия глаза», человек с оригинальными экономическими идеями, многие из которых он воплотил, создавая свое крупное предприятие. (Я его консультировал в 1996 г. в организации им комплекса.) Он стал широко известным в стране и в мире врачом-ученым, новатором, выдвигал смелые идеи относительно реформ, публиковал их и, будучи блестящим полемистом, отстаивал свои идеи. Это была действительно очень удачная находка — с назначением Святослава Федорова на пост российского премьера. Уже за полночь звонит Федоров — спрашивает, действительно ли Ельцин и я, мы оба желаем, чтобы он стал премьером? Я ему передаю свой разговор с Ельциным. Федоров отвечает, что дал Ельцину согласие и он, Федоров, развернет перед Верховным Советом серьезную программу практического исполнения всех тех решений, которые приняты съездом, согласно докладу Ельцина. Заверяет, что «у нас не будет проблем во взаимоотношениях Правительство — Верховный Совет». Он — доволен. Я — доволен. А что произошло уже через два дня, на V съезде, — известно…
Таким образом, несмотря на сильнейшие сомнения в верности избранной ельцинской командой (о которой еще ничего не было известно) модели экономического реформирования, V съезд народных депутатов предоставил Ельцину самые благоприятные законодательные возможности для осуществления глубоких реформ. Он просил одобрить основные положения его обращения — съезд в своих постановлениях их одобрил. Ельцин просил дать ему право назначать губернаторов — он получил такое право. Ельцин просил дать ему право создавать и изменять структуры правительства — он такое право получил. Ельцин просил предоставить ему законодательные полномочия, выходящие за пределы установленных в Конституции и Законе о Президенте прав, — он их получил. Абсолютно все то, чего хотел Ельцин, — ему было предоставлено съездом народных депутатов (несмотря на сильнейшие возражения одних, сомнения и тревоги других).
Эти сомнения и тревоги усилились, когда на собравшейся в Кремле сессии Верховного Совета (на следующий день после выступления президента) Ельцин предложил совершенно неожиданные кадровые решения. Он просил парламент утвердить его, Ельцина, главой правительства. Далее президент также предложил назначить в качестве двух первых заместителей Геннадия Бурбулиса, который будет заниматься политическим вопросами, и Егора Гайдара, который должен обеспечить реформу в экономике. Оба эти предложения вызвали откровенное негодование среди парламентариев, поскольку ни первый, ни второй не были известны в стране как специалисты — ни в области политики, ни в области экономики. Бурбулис — давний сторонник Ельцина еще с периода его работы в Свердловске, преподаватель научного коммунизма в техникуме, стал народным депутатом СССР и был одним из помощников Ельцина. Ничем он не выделялся, его знали только в узком кругу руководства Верховного Совета. Гайдар работал в журнале «Коммунист», а в последний период — в газете «Правда», заведовал отделом экономики.
Выдвижение этих неизвестных и, как вскоре прояснилось, довольно посредственных людей на первые роли в российской политике в наиболее ответственный период ее истории — это рассматривалось нашими депутатами, испытанными бойцами с тоталитарной системой, отбросившей могущественный
28 октября 1991 г. Большой Кремлевский дворец.
Заседание V съезда народных депутатов РСФСР
16 часов
Вопрос: Выборы Председателя Верховного Совета России.
Председательствующий: Исаев Б.М. Вопросы к Руслану Имрановичу. Пожалуйста, первый микрофон.
Гаврилов А.А., Московский территориальный избирательный округ, Рязанская область.
Уважаемый Руслан Имранович, поясните, пожалуйста, свою позицию по Курилам — приходится слышать разные толкования, а также но событиям в Чечено-Ингушетии и Дагестане — где вы были в последнее время — что там происходило и что вы предприняли в свете этих событий?
О ситуации в Чечено-Ингушетии и Дагестане
Хасбулатов Р.И. Первый вопрос — относительно Курильских островов.
(…Множество разных лиц выдвигали разные «идеи» относительно мирного договора с Японией.)
Я сейчас считаю, что единственная более или менее имеющая право на существование концепция — это концепция поэтапного развития этого процесса в рамках общего урегулирования отношений с Японией, то есть длительный исторический этап, который предполагает необходимость установления самых дружеских экономических, культурных и прочих связей. Именно об этом говорилось делегацией Верховного Совета во время ее пребывания в Японии в сентябре этого года. Мы одновременно передали премьер-министру господину Кайфу послание Президента РСФСР, в котором также подтверждалась идея о поэтапности развития этого процесса, получившая одобрение на предыдущих съездах народных депутатов России.
Другие вопросы делегация Верховного Совета в Японии не обсуждала. Более того, когда выступил один из известных российских деятелей с предложением, что необходимо, ссылаясь на Договор 1855 г., передать эти острова Японии, мы попали в достаточно сложное положение, потому что при каждой встрече нам задавали вопрос: ну как же, вы ничего нового не привносите, а только повторяете положение Горбачева, а вот ваш «известный деятель» (Григорий Явлинский) предлагает передать эти острова Японии. Вот то, что я могу сказать по Курилам. И если хотите более подробно по этому аспекту, то Владимир Ильич Новиков, координатор депутатских групп, имеет, кажется, все отклики мировой печати, в которых отражена наша позиция в этой части, вы сможете с ними познакомиться.
Вопрос по Чечено-Ингушетии. Я в самый разгар событий в Чечено-Ингушетии прибыл туда на один день после прибытия из Токио. К моему прилету там уже была значительная группа народных депутатов во главе с Медведевым и Рудкиным. В ней были также Госсекретарь при Президенте РСФСР Бурбулис, министр Полторанин, заместитель министра внутренних дел генерал Абрамов, один из руководителей российского КГБ, — в общем, большая группа людей, которая пыталась содействовать урегулированию этого кризиса. И к моменту моего прилета была уже достигнута ка-кая-то основа для договоренности. Так складывалась общая ситуация.
Практически парламент уже был разогнан, бывшее его здание оккупировано и окружено. Председатель Верховного Совета республики уже подал в отставку. Чуть ли не половина депутатов уже сдали свои депутатские удостоверения. То есть к этому времени уже практически не существовало депутатского корпуса и верховной власти в республике. «Группа» к моему прилету, как я сказал, уже провела серьезные переговоры. Обстановка была сложная. Почти 100 тысяч людей стояли на площади днем и ночью, готовые на любые действия, ожидая результатов от нашей деятельности.