Полвойны

Аберкромби Джо

— Он натирает, – пропищал Друин, сдергивая Королевский Обруч с головы. 

— Он уже чувствует его вес, – пробормотала Лаитлин, мягко опуская обруч обратно на его тонкие светлые волосы. – Я похоронила двух мужей. Те браки начинались ради того, что лучше всего для Гетланда, но они принесли мне двух сыновей. И, почти не осознавая этого, к уважению можно привыкнуть. Оно может понравиться. Его даже можно полюбить. – Голос Лаитлин неожиданно надломился. – Почти... не осознавая.

Скара ничего не сказала. Быть Верховной Королевой. Носить ключ от всего Расшатанного моря. Ни перед кем не преклонять колен, никогда. Все народы будут

смотреть на нее как на пример. Девчонка, которой только исполнилось восемнадцать и которая едва может заставить свой желудок повиноваться. Она попыталась успокоить разыгравшееся нутро, когда Ломатель Мечей остановился перед ними. Было бы плохим предзнаменованием забрызгать рвотой сапоги будущего мужа.

— Королева Лаитлин, – сказал он, неловко поклонившись. – Королева Скара... Я хотел бы обменяться парой слов, прежде чем отправлюсь в Скекенхаус. Мы... – Он поморщился, глядя на теснящиеся корабли, одной рукой теребя рукояти кинжалов, что торчали на поясе.

— Поженимся? – закончила за него Скара.

Она всегда знала, что ей не доведется самой выбрать себе мужа. Но девочкой она почему-то представляла себе прекрасного принца, рядом с которым ее голова и сердце будут пребывать в блаженном согласии. Теперь она видела, какой была наивной. Ее голова знала, что Горм будет отличной парой. А сердцу придется приспособиться.

— Простите меня, – сказал он, – если слова любви... тяжелы в моих устах. У меня всегда лучше получалось сражаться.

— Это не тайна. – Удивительно, но нервозность заставила ее чувствовать себя спокойнее. – Цепь, которую вы носите, не из ключей завоеванных дам.

— Не из ключей, и не из них будет цепь моей жены. – Ломатель Мечей протянул цепь, низкое солнце блестело на золоте, серебре и на ограненных камнях. – Навершия мечей Светлого Иллинга и его Спутников, – сказал он, надевая цепь на голову Скары. – Вы славно отомстили за своего деда. – Он расправил цепь поверх мехов на ее плечах. – И заслуживаете гордо носить ее, как я ношу свою.

Скара удивленно посмотрела на сверкающий драгоценный камень в центре цепи – бриллиант размером с желудь в золотых когтях. Она хорошо его знала. Каждую ночь видела его во снах. Он сиял отраженным светом на рукояти меча Светлого Иллинга, когда тот убил Мать Киру и короля Финна.

Скара содрогнулась от отвращения, ей хотелось сорвать цепь и бросить ее в море вместе с воспоминаниями о той ночи. Но, к добру или к худу, они были частью ее, и она не могла отказаться от этого дара. Она выпрямилась, расправила плечи и подумала, что на самом деле тяжесть цепи ей не так уж и не нравится.

Эта цепь подбадривала. Скара прошла сквозь огонь и, словно лучшая сталь, вышла из него сильнее.

Остальным цепь говорила об угрозе. Не важно, какова твоя слава, сделай эту женщину своим врагом и закончишь еще одним куском металла на ее цепи.

— Этот дар достоин Верховной Королевы Расшатанного моря, – сказала она, прижимая цепь к груди. 

— Я хотел немного вас успокоить, раз уж я... возможно, не тот человек, которого вы сами бы выбрали. Хотел сказать, что собираюсь быть хорошим мужем. Полагаться на вас в вопросах монеты и ключа. Принести вам сыновей.

Скара сглотнула, услышав это, но слова были достойными, и Мать Кира ни за что не простила бы ее, если бы она не нашла достойного ответа.

— Не в меньшей степени я собираюсь быть вам хорошей женой. Полагаться на вас в вопросах плуга и меча. Принести вам дочерей.

Грубое лицо Горма изломилось в странной ухмылке.

— Надеюсь на это. – Он глянул на Друина, который во все глаза смотрел на него снизу. – Маленькие люди у твоих ног, которым можно дать будущее. Звучит неплохо.

Скара постаралась не выказывать сомнений. Постаралась победно, с готовностью улыбнуться.

— Мы вместе отыщем путь, рука об руку. – И протянула ему свою руку.

В его огромной покрытой шрамами лапе ее ладонь казалась маленькой и бледной. Словно ладонь ребенка. Но ее хватка была тверже. А его, казалось, дрожала.

— Не сомневаюсь, что из вас получится столь же прекрасный муж, сколь и прекрасный воин, – сказала она, накрыв его руку своей другой рукой, чтобы унять его дрожь.

— Вместе мы будем неодолимыми, как Мать Море и Отец Земля. – Он просветлел, попав на более знакомую почву. – И я начну с того, что принесу вам голову Верховного Короля в качестве свадебного подарка!

Скара поморщилась.

— Я бы предпочла мир.

— Мир наступает, когда убьешь всех своих врагов, моя королева. – Горм высвободил руку, снова поклонился и зашагал в сторону кораблей.

— Эта цепь на его шее должна была научить его, – пробормотала Лаитлин, – что враги никогда не переводятся.

Поле битвы министра 

— Всегда кажется, что у тебя столько времени, – сказала Скифр, глядя на пламя. – Столько замечательных трофеев впереди, столько урожаев надо собрать. Запомни мои слова, голубок мой, прежде чем сможешь их понять: твое чудесное будущее уже стало ворохом старых баек, и впереди нет ничего, кроме праха.

Колл надул щеки. Отблеск огня на лице Скифр напомнил ему об отблеске на лице Рин и об их последней жалкой встрече. Мало кто мог выглядеть столь непохоже, как эти две женщины, но когда настроение грустное, все что угодно навевает грустные воспоминания.

— Выпейте чаю? – отважился предложить он, снимая котелок с огня, попытавшись, чтобы голос звучал бодро и потерпев в этом неудачу. – Может, от него все будет выглядеть не так мрачно...

— Хватай жизнь обеими руками! – резко бросила Скифр, отчего Колл подскочил и едва не опрокинул котелок себе на колени. – Радуйся тому, что у тебя есть. Власть, богатство, слава – все это призраки! Они как ветер, их не удержать. Нет никакого великого предназначения. Любой путь кончается у Последней Двери. Так что веселись в свете искр, которые один человек высекает из другого. – Она закуталась в свою накидку из тряпья. – Это единственный свет во тьме времени.

Колл вернул котелок обратно, чай выплеснулся и зашипел в пламени. 

— Чайку выпейте, а? – И оставил Скифр наедине с ее тьмой, а свою вытащил на свет и отправился на склон холма, откуда уставился сверху вниз на Скекенхаус, резиденцию Верховного Короля.

Башня Министерства возвышалась в центре – идеальный эльфийский камень и эльфийское стекло, вздымающиеся высоко-высоко и срезанные наверху Разбиением Бога. Дальше шла короста стен, выстроенных людьми: башни, купола, крыши, покрывавшие рану, словно уродливый струп. Вокруг самых высоких башенок кружили точки. Голуби, должно быть. Как те, за которыми ухаживал Колл. Несут панические сообщения от министров отовсюду. Или орлы с последними отчаянными приказами Праматери Вексен.