Помеченный смертью
Шрифт:
– Я ему завидую, – признался Даруев. – Спит сном младенца.
– У него еще будут проблемы.
– Будут проблемы? – насторожился Даруев.
– Да, при пробуждении. То, что я называю реакцией возврата. Ему будет немного неуютно.
– Почему?
– Это как после операции. Человеку удалили аппендицит, и после этого – боль еще некоторое время. Почему? Ведь все прошло нормально, его, можно сказать, спасли от верной гибели, перитонит развивался, еще бы чуть-чуть – и все, но врачи успели – а боль все равно есть. Потому что организм потревожили, вошли в него нагло и грубо, с железным скальпелем. Здесь то же самое. Была одна память, ее забрали, вложили новую, а мозг протестует – вот вам и реакция возврата.
Рябов шевельнулся, и Даруев, предупреждающе подняв руку, в мгновение оказался рядом.
– Веки дрожат? – спросил из своего кресла доктор.
– Да.
– Значит, уже все. Потормошите его.
Даруев тряхнул за плечо спящего, и тот открыл глаза. Рябов некоторое время смотрел прямо перед собой, потом перевел взгляд на Даруева.
– Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – ответил Рябов и поморщился.
– Что такое?
– Голова кружится.
– Это пройдет, – пообещал доктор, приближаясь. – Еще какие-нибудь неприятные ощущения есть?
– Нет.
– Теперь маленький тест. Как вас зовут?
– Кирилл.
– Фамилия?
– Митяев.
– Где вы находитесь?
– В пансионате.
– В каком?
Легкое замешательство на лице Кирилла и первый румянец на щеках – смутился.
– Не знаю.
– Не знаете? – удивился Даруев.
– Названия не знаю. Это пансионат Росгидромета. Ведь правильно?
– Да, – поспешно ответил Даруев. – А как вы здесь оказались?
– Вы меня привезли в этот пансионат, Геннадий Константинович, – слабо улыбнулся Кирилл: к чему, мол, эти вопросы, разве сами не знаете?
Теперь предстояло самое главное – убедиться, что вся заложенная ночью информация усвоена и сбоев не будет.
– Вы давно находитесь в пансионате, Кирилл?
– Неделю.
Подумал немного, поправился:
– Восемь дней.
– Что вы делали? Расскажите – день за днем.
И опять недоуменный взмах ресниц – к чему это, ведь сами все знаете.
– Так надо, – мягко сказал Даруев.
Он волновался, и на лбу выступили капли пота.
– Доктор вас сейчас тестировал. Ну, вы знаете, проверка вашего здоровья, и все такое прочее. И теперь, после тестирования – контрольные вопросы. Чтобы убедиться, что все прошло нормально.
Звучало полной абракадаброй, но Кирилл вряд ли мог сейчас дать себе в этом отчет.
– Я понял, – произнес он с готовностью. – Значит, так. В первый день была встреча с руководством. Потом четыре дня писал отчет…
– Где?
– Здесь, в пансионате.
– Вам, кстати, понравилось?
– Что? Отчет писать?
– Нет, я не о том, – засмеялся Даруев. – В пансионате понравилось?
– Да.
– А чем вы еще занимались, кроме написания отчета?
– Бассейн, сауна. Здесь сауна хорошая.
– Да, – подтвердил Даруев и быстро взглянул на доктора. – Сауна великолепная.
Сауны здесь никогда не было.
– Дальше, пожалуйста.
– Два дня я сдавал отчет.
– Кому?
– Руководству. Комиссия – три человека. Терзали меня вопросами. Вот и все. А вчера я отдыхал.
– Да, все верно, – подтвердил Даруев и наконец позволил себе смахнуть пот.
Доктор за его спиной переминался с ноги на ногу. С этой чертовой сауной получилась промашка, и доктор теперь переживал. Даруев понял, в чем дело, сказал негромко ободряющим голосом:
– Ничего страшного.
– Я хотел спросить, – приподнялся в кресле Кирилл. В его глазах угадывалось тревожное ожидание. – Что дальше?
– Ты о чем? – не понял Даруев.
– Что со мной будет?
Он рвался на свой остров и переживал, что его не выпустят.
– Все нормально, – засмеялся Даруев. – Через четыре часа твой самолет. Ты возвращаешься к своим макакам и бананам.
В аэропорт Кирилла Даруев повез лично – на том же самом полумертвом «жигуленке», на котором привез в пансионат восемь дней назад. Кирилл смотрел молодцом и, кажется, даже был весел.
– Чудак-человек! – беззлобно подтрунивал над ним Даруев. – Люди карьеру свою строят, нужные связи заводят в столице, а ты спрятался на своем острове, голову в песок – и ничто тебя не тревожит.
– А мне нравится, – Кирилл нисколько не обиделся и выглядел умиротворенным. – Здесь я не смог бы жить.
Серая лента шоссе стелилась под колеса. Невысокое солнце еще не успело нагреть воздух, и было свежо.
– Посмотри, как прекрасен мир вокруг, – сказал Даруев.
– Там не хуже.
Разговор внезапно оборвался, потому что они одновременно увидели впереди несколько милицейских машин, в беспорядке выстроившихся вдоль обочины. Даруев сбросил скорость. Милиционеров было много. Все они имели озабоченный и хмурый вид. Двое ярко-желтой лентой вымеряли расстояние.
Это было то самое место, милицейский пост. Даруев быстро взглянул на Кирилла. Тот обернул встревоженное лицо:
– Что это?
– Авария, наверное, – пожал плечами Даруев.
– А почему милиции столько понаехало?
– Должно быть, кто-то из больших шишек пострадал.
Даруев прибавил скорость. Через несколько километров они опять увидели что-то подобное – много машин, милиция, хмурые лица.
– Что-то серьезное, – покачал головой Кирилл.