Поминайте наставников ваших… Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников
Шрифт:
Выполняя разные, в том числе и очень трудные, послушания, Батюшка в первую очередь стремился утвердиться во внутреннем человеке (Еф. 3, 16). Духом своим всегда старался предстоять перед очами Божиими, подражая преподобному Сергию, про которого в акафисте читаем: «Радуйся, пред лицем Божиим, яко раб пред Господем, ходивый; радуйся, пред Оным, яко сын пред Отцем, яко ученик пред Учителем, шествовавый… яко воин пред Воеводою готов сый вся повеленная Им творити». Хождению перед Богом наш духовный отец учил и своих духовных детей.
Игумен
Его диссертация «Сокровенная жизнь и богопознание по “Добротолюбию”» была не только теоретическим трактатом, но и его личной духовной практикой на протяжении шестидесяти лет монашества, он был делателем непрестанной Иисусовой молитвы.
Лаврский архимандрит Захария (Шкурихин) сказал о его молитвенном подвиге:
– В монастыре тесное общение между братией. Всегда видно, молится человек или просто ворон считает. Отец Наум молился.
Был случай, когда Батюшка дежурил у мощей преподобного Сергия – молился, поминая имена в синодиках. А в это время бес, пребывавший в одержимой женщине, стал говорить:
– Молится-то, молится-то как! Тысячи, тысячи из ада выводит!
Батюшка подозвал эту несчастную женщину и что-то ей сказал. Бес умолк. Так когда-то и апостолы запретили одержимой бесом женщине, когда, идя вслед за ними, она взывала:
Сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения (Деян. 16, 17).
Почему он ей запретил? Да потому, что от бесов даже правду не следует слушать.
Строгим Старец был только к себе, а в отношении других всегда говорил, что «лучше склоняться к милосердию». Он не накладывал епитимий, кроме каких-то исключительных, вопиющих случаев, не требовал от других сугубых подвигов, но каждому давал наиболее полезные и спасительные в его ситуации советы. В качестве же епитимии мог, например, после исповеди не благословить причащаться в Лавре, а отправить на литургию в Ильинскую церковь. Другие храмы в Сергиевом Посаде (Загорске) были тогда закрыты.
Господь рано благословил Своего раба даром прозорливости. Многие люди отмечали: все, что говорит этот монах, лучше исполнить – себе же во благо. На исповедь к молодому иеромонаху потянулось множество людей. Он открывал им волю Божию – благую и спасительную.
Свою прозорливость Старец скрывал. Однажды мы шли в Лавру с Ниной Комаровой и она говорила: «Конечно, он прозорливый».
А Батюшка, встретив нас, как бы между прочим возразил ей:
– Говорят – прозорливый. Прожорливый – вот как надо говорить!
Вообще Батюшка не искал и не желал духовничества, этот крест он нес за послушание своему духовному отцу.
О владыке Иоасафе
Хочется сказать и о духовном отце Батюшки – архиепископе Иоасафе (Овсянникове; 1904–1982). Отец Наум благоговейно почитал его и для решения духовных вопросов приезжал туда, где служил владыка: и в Пермь, и в Ростов-на-Дону.
Владыка Иоасаф отличался добросердечным и милостивым отношением к людям, за что и стяжал ответную любовь паствы. Особенно он любил молодежь. Мы чувствовали это и откликались на его доброе отношение к нам.
Пермскую епархию архиепископ Иоасаф возглавлял с 1966 по 1973 год.
Игумения София (Комарова), вспоминая то время, говорила:
Архиепископ Иоасаф (Овсянников)
– Владыка не был красноречив. Проповеди говорил очень короткие. А народу было в те годы в кафедральном соборе – яблоку негде упасть. И хочется подойти поближе послушать, но невозможно. Скажет, бывало: «Дорогие братья и сестры!» Половина собора плачет. Еще скажет: «Любите друг друга» – плачет уже почти весь собор, такая благодать исходила от него.
Родился владыка Иоасаф в Белгородской губернии. Он рано остался сиротой и позже вспоминал, как стоял он, шестилетний мальчик, на крыльце их убогого домишки, когда его позвали:
– Вася, мама умирает!
Он вошел и увидел, как изо рта его матери вышел огонь, – так душа рабы Божией Ксении отлетела ко Господу.
Детство его было трудным, голодным. Мальчик нередко приходил на могилу матери и плакал у ее креста: «Мама, я есть хочу». По молитвам матери Господь не оставил отрока Василия. Его взяла на попечение благочестивая женщина, продолжавшая воспитывать ребенка в любви к Богу. С особым благоговением и с горячей молитвой она научила его обращаться к Матери Божией.
Позже на своей хиротонии владыка скажет:
– Я всю жизнь, особенно в трудные моменты, а их у меня было немало, чувствовал на себе ласковую и твердую руку Богоматери.
Василий часто гостил в Белгородском монастыре у своей тетки, монахини Неофиты. А в Харькове, где он учился в железнодорожном техникуме, Господь сподобил его познакомиться с епископом Онуфрием [10] , который жил там как ссыльный с 1923 по 1926 год. Власти разрешили ему совершать богослужения. Владыка Иоасаф вспоминал, что в годы студенчества он жил крайне бедно, испытывая нужду во всем. Однажды в день своего Ангела он, двадцатилетний юноша, как обычно подошел после службы ко кресту и получил от ссыльного архиерея конфету. «Только скушай сам!» – многозначительно сказал владыка. Когда Василий развернул фантик, то вместо лакомства обнаружил бумажную купюру. На эти деньги он купил себе новые брюки и рубашку. С той «конфеты» и началось их знакомство. Позже он стал алтарником у владыки Онуфрия.
10
Архиепископ Онуфрий (Гагалюк) мученически закончил свой жизненный путь в 1938 г. В августе 2000 г. на Юбилейном Архиерейском Соборе канонизирован в сонме новомучеников и исповедников Российских.
Василий с детства любил Церковь, поэтому решил выбрать, как владыка, монашеский путь. Между тем он имел благообразную внешность, и девушки, подруги его сестры Зинаиды, искали его внимания. В какой-то момент молодой человек усомнился в правильности выбранного пути, но в один из дней увидел на стене своей комнаты слова из Апокалипсиса о том, что сугубо славить Бога будут не осквернившие себя с женами (Откр. 14, 3–4). Этого было достаточно, чтобы пресечь его колебания.
В 1937 году Василий тайно принял монашеский постриг в честь глубоко почитаемого им святителя Иоасафа Белгородского. Спустя пять лет его рукоположили в священный сан. В 1944 году он вступил в число братии Почаевской Лавры, а в 1950 году назначен настоятелем Кременецкого мужского монастыря на Украине. В это же время он поступил в Ленинградскую духовную семинарию на заочное отделение, причем сразу в третий класс. По окончании семинарии продолжил учебу в духовной академии, которую окончил в звании кандидата богословия. После закрытия в 1953 году обители в Кременце служил некоторое время в Полтаве, затем во Фрунзе и Ташкенте.