Поминайте наставников ваших… Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников
Шрифт:
Господь восстановил здоровье владыки Иоасафа, и он успел еще немало потрудиться для Православной Церкви.
Владыка любил прославлять Божию Матерь, а певчие, бывало, роптали и не хотели петь акафисты. Тогда архиерей давал им деньги и просил:
– Пожалуйста, возьмите, только пойте для Матери Божией.
За такую любовь и удостоила Царица Небесная архиепископа Иоасафа совершенно дивной кончины. Она призвала любимого послушника в Свой праздник – на Похвалу Пресвятой Богородицы, в вечер пятницы пятой седмицы Великого поста. 2 апреля 1982 года после прочтения первой половины акафиста Божией Матери владыка вошел в алтарь, приложился к Престолу
Когда наступило время выхода для чтения второй части акафиста, священники окликнули сидящего архиерея:
– Владыко, пора выходить!
И никто не отозвался… Господь забрал его боголюбивую душу.
О схимонахине Сергии
Ум и душу, и плотское смешение прием, Богородице, от Твоих ложесн Пречистых Бог Слово поистинне Человек явися.
Не раз я слышала, как просто объяснял Батюшка принцип и смысл человеческого богоподобия:
Вот идет утка с утятами. На кого они похожи? На кур? На гусей? Нет! Но на свою родительницу. Так и мы в молитве называем Бога своим Отцом, говорим: «Отче наш». Значит, мы дети, мы сыны Отца Небесного. А если мы дети, так и должны быть похожими на своего Родителя.
Именно от своей родительницы Пелагии Максимовны Байбородиной (схимонахини Сергии) Батюшка унаследовал многие добродетели.
Пелагия Максимовна воспитала сына в высоком благочестии, научила его главному: любить Бога и хранить свою совесть. Через всю жизнь пронес он понимание того, что церковность и целомудрие – основные характеристики личности православного человека. Все, кто знал схимонахиню Сергию, отмечали высоту ее духа и глубину веры.
Мы часто ездили в Сергиев Посад и являлись в Лавру обычно под вечер. Батюшка в эти часы уже не принимал, поэтому мы шли прямо к матушке Сергии на улицу Штатно-Северную, где она занимала полдома: комнату с кухней и прихожей. В другой половине дома проживала женщина по имени Клавдия, вдова погибшего на войне офицера, которая и опекала матушку.
По натуре мать Сергия была очень живой. Гостей встречала радушно и непременно старалась угостить, накормить. Угощала просто: в основном жареной картошкой, а к ней что-нибудь из скромных запасов в холодильнике.
Мы не обсуждали своих проблем с матушкой, но очень ценили общение с нею. Она умела понять состояние человека и нас, опечаленных, угнетенных какими-либо сложностями жизни, как-то незаметно для нас самих утешала, нередко укладывала отдохнуть. Просыпались мы совсем в другом настроении: бодрые и радостные. Видимо, пока мы спали, она молилась за нас, помогая этим и нам, и своему сыну. Она во всем была ему верной помощницей и другом. Кстати сказать, и на могилке матушки всегда чувствуется это утешение.
Схимонахиня Сергия (Байбородина)
Нередко мать Сергия просила своих гостей почитать ей Жития святых по-славянски, так как Четьи-Минеи на церковнославянском языке воспринимаются значительно глубже. За простотой ее облика и манер таились ясный ум, духовная просвещенность и вкус к слову.
Особенно любила она житие преподобной
Матушка восхищалась ее дерзновением и любовью к Богу, всякий раз при чтении этих строк она хлопала себя ладонями по коленям и восхищенно говорила: «Надо же!» Точно такой жест был характерен и для ее сына.
Она и животных выручала из беды. Однажды пришла матушка после службы домой – как раз был праздник Крещения Господня, – а у нее в сарайчике козочка не может окотиться. Козленочка уже видно было, но что-то мешало ему освободиться. Матушка принесла крещенскую воду, окропила ею козу и повелительно сказала, обращаясь к козленку: «А ну выходи!» И новорожденный тотчас же явился на свет Божий.
Мать Сергия была великой труженицей. И в доме, и в огороде – везде у нее был безупречный порядок, несмотря на ее преклонный возраст.
Речь матушки была неспешной, с мягкими певучими интонациями. Такой говор я слышала в Новосибирске, когда была там в длительной командировке в 1977 году. Вообще – во всяком случае в те годы – мне показалось, что люди там живут в каком-то другом ритме, гораздо более размеренном, чем, скажем, в Перми и уж тем более в Москве. На остановках, если долго не было автобуса, никто не ходил кругами, не раздражался. Разговаривают тоже спокойно и неспешно. Может, потому и матушка была такой, все-таки там ее корни.
Во время столыпинской реформы многие, в том числе ее родители, как и родители ее будущего мужа Александра, перебрались из Центральной России в Сибирь в поисках лучшей жизни. Все они были простыми крестьянами. Детей в крестьянских семьях к труду приучали с малых лет, и в связи с этим мать Сергия вспоминала: у родителей была лошадь по кличке Саврас, и вот маленькую пятилетнюю Пелагию усаживали на нее, вручали вожжи, и она боронила. В какой-то момент девочка не удержалась и упала на пашню.
Ее отец Максим Дмитриевич, увидев это, стал увещевать коня:
– Саврасушка, ты хороший, ты не виноват, подожди, пока я подойду. – Конь уловил мирный дух своего хозяина, понял, что его не накажут, замер на месте, только ушами прядал, и таким образом сохранил жизнь и здоровье маленькой Пелагии.
Родители apxuмандрита Наума
Благочестивые бабушка и дедушка воспитывали Пелагию в православной вере. Дед часто рассказывал о пришествии антихриста, о том, что в последние времена будут «девицы – бесстыдные лица». А бабушка, бывало, посадит ее на колени и учит: