Помни имя свое
Шрифт:
Пресвятой господь…
Президент посмотрел на часы. Потом — на сообщения. С момента появления в Интернете первого сообщения — прошло чуть больше двух часов.
Уму непостижимо. Два часа идет война, а ему никто еще не доложил. Так на Россию нападут — а он знать ничего не будет…
Президент нажал кнопку вызова референта…
— Собирайте Совет безопасности немедленно! Где Томашевский? Немедленно найдите его… нет, сначала по телефону. Собирайте всех, где бы они ни были.
— Господин президент, министр обороны… — референт сконфуженно замолчал.
Президент понял, что
— Позвонить охране, пусть берут его за шкирку, какого угодно и сюда!!! — заорал президент — всю Россию пропили!
— Есть! — струхнул референт, он никогда не видел шефа таким — разрешите…
— Иди!
За референтом закрылась дверь. Президент снова забарабанил по клавишам ноутбука, открывая окно за окном. Он свободно владел английским и переходил с сайта на сайт, пытаясь из сообщений новостных агентств сложить какую-то картину.
Какого черта Пакистану нападать на Афганистан вообще? Они что — совсем? Там же американские части… кто-то из Восточной Европы, кажется, остался еще. Там не меньше пятидесяти тысяч американцев, они же их в порошок…
Звякнул телефон, вертушка, президент взял трубку.
— Господин президент, начальник генерального штаба, генерал армии Томашевский на линии — доложил референт.
— Соединяйте.
Звякнуло, потом донесся голос Томашевского.
— Начальник генерального штаба, генерал армии Томашевский у аппарата.
По голову генерала армии Томашевского президент понял, что и этот — пьян. Уже с утра…
— Вы пьяны? — сухо осведомился Верховный главнокомандующий.
— Никак нет!
— Вы знаете о том, что Пакистан и возможно Китай напали на Афганистан?
Томашевский об этом ничего не знал. Не был он и пьян, по крайней мере, по своим меркам. Вот вчера он заложил за воротник, это да. А сегодня — только похмелился еще…
— Так точно! — бодро отрапортовал он — я как раз хотел…
— Поздно! — снова закричал Президент — поздно хотели! Два часа назад сообщения появились, по всем новостям это идет! Чем вы там вообще занимаетесь!?
Томашевский был кадровым офицером, пусть далеко не лучшим — и криком начальника его было не смутить.
— Мои аналитики готовят материал, товарищ Верховный главнокомандующий — на это нужно время и…
— Немедленно в Кремль — приказал Президент, немного поостыв — я собираю Совет безопасности, Ваше присутствие обязательно. Доложите по ситуации. Все!
Сколько же можно… В последнее время все как с цепи сорвались… министр экономики совсем спился, готовый кандидат в вытрезвитель. Пьют и пьют… Уволить что ли… всех, чтобы остальным неповадно было.
А где других брать?
Звякнуло — линия разъединилась, на линии снова появился голос референта.
— Господин президент, по какой схеме собирать Совет безопасности?
— Только силовиков — бросил Президент — остальные подъедут хорошо, нет — и не надо…
Только еще МИДовских причитаний не хватало…
Снова Президент обратился к компьютеру, к новостным сайтам. На Ютубе уже были ролики, но из них не было понятно, какого черта вообще происходит. Зато были ролики — вырезки
Похоже, что и самом деле, начинается война. В одной передаче сказали, что среди наступающих есть части китайской армии, в других — об этом ничего не было сказано. Но во всех — сказали, что над Афганистаном идут воздушные бои, потери есть с обеих сторон.
Как ни странно — президент почему-то почувствовал облегчение. Раз война начинается там — значит, не затронут Россию. НАТО вляпалось всерьез и надолго…
Только бы удержаться. Только бы не влипнуть. Все нулевые годы — выиграли почти с сухим счетом только потому, что нигде не влипли, отсиживались в стороне, пока НАТО громило то Ирак, то Афганистан, то Ливию, то Сомали, делая все хуже и хуже себе же самим. Только бы и сейчас — отсидеться…
Но червячок, неприятный такой маленький червячок — свербил в голове — нет, не отсидишься. На сей раз — никто не отсидится…
Первыми приехали те, кто находился в Москве — глава правительства Мурдин, министр по чрезвычайным ситуациям Бадаев, директор ФСБ Степанишин, директор СВР Палощук. С последним — президент хотел разобраться, как следует уже с ходу — совсем мышей не ловят паразиты, только шпионов плодят и деньги из бюджета тянут, а проспали и восьмой год, и четырнадцатый и сейчас ни в зуб ногой… это разведка называется. Но немного поостыв, решил что втык даст на самом заседании, а увольнять пока не надо. На переправе коней не меняют…
Вот в этом то — и заключалась главная ошибка кадровой политики последних тридцати лет. Коней на переправе не меняют. Есть очень хорошее выражение — ремонт невозможно закончить, его можно лишь прекратить. Впавшая в раж реформ в конце восьмидесятых годов прошлого века — и через тридцать лет пребывала в состоянии перманентной нестабильности. Вместо того, чтобы просто жить, строить, рожать детей, зарабатывать деньги — и народ и власть постоянно что-то меняли, перестраивали, переделывали — часто плохо понимая, чем новое будет лучше старого. Не находилось… к сожалению не находилось политического деятеля, который мог бы именно прекратить реформы, волевым решением прекратить и сказать — все. Достаточно. Мы будем жить так, как сейчас и через десять лет и через двадцать и через пятьдесят. Увы… политиканов в стране хватало, а вот с политическими деятелями было худо.
Отсюда — и вывод о том, что коней на переправе не меняют. Ситуация нестабильности, подступающего хаоса, часто создаваемая искусственно — заставляла откладывать и откладывать кадровые решения, не оставляла времени на подбор и перетряску команд. Каждый держался в седле, стараясь не выпасть на очередном вираже русской истории. И действовал принцип «возьмемся за руки друзья, чтобы не пропасть поодиночке» — принцип любой торжествующей бюрократии.
Почти одновременно приехали генерал армии Томашевский и министр обороны Белобровкин. Оба недолюбливали друг друга — и оба были пьяны, но пьяны по-разному. Томашевский, кадровый офицер и более чем тридцатилетним опытом возлияний — отлично знал, как скрыть собственное опьянение перед лицом начальствующим и казался вполне нормальным и даже бодрым. А вот министр…