Помни имя свое
Шрифт:
— Понял.
В «помогайке» патрульной машине — было, как и положено, три человека: полицейский-водитель, старший патруля в звании лейтенанта или старшего лейтенанта и просто патрульный. На всех троих — был один автомат, но лучше бы не было — стрелять из него ни один толком не умел. Еще — у них были пистолеты, новенькие Грачи — но двое из троих сдали зачет по стрельбе за бутылку водки…
Еще на троих было два фонаря — один из патрульных забыл фонарь дома, еще один был сломан.
Милиционер — водитель
— Может, подождем, пока группа прибудет? Затопчем улики еще… — сказал лейтенант, тщательно скрывая страх.
— Ничего не затопчем. Пошли. Халиков, возьми фонарь, осмотри джип.
Халиков, молодой сельский парень, который пошел в милицию чтобы закрепиться в городе — держа в одной руке пистолет, в другой фонарь — подошел к внедорожнику, посветил в салон. Там было такое, что он едва не выронил оружие. На осколках стекла, на капоте, в салоне — всюду была кровь. И трупы — в машине была куча трупов в самом прямом смысле этого слова.
— Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант, тут…
Лейтенант подбежал от машины, где он стоял и «слушал эфир».
— Аллах всемогущий…
Сержант, полицейский-водитель в это время — держа автомат наизготовку — подошел к кабине «КамАЗа». Со стороны водителя дверь — настежь, за рулем — труп, кровь аж на землю капает со ступеньки кабины. Он посветил дальше и обнаружил, что у ворот особняка — еще один труп, лежит навзничь. Кровь в свете фонаря — была почти черной.
— А… шайтан…
Сержант начал осторожно обходить «КамАЗ», подошел к нему сзади, со стороны кормы. Полог был откинут, он посветил туда фонарем — вроде ничего нет. Поднялся, придерживаясь рукой на борт, посветил и…
В первый раз в жизни понял, что значит выражение «превратился в соляной столб».
— Е… твою мать…
Как только сержант обрел дар речи, причем почему то русской, а не татарской — он бросился бежать от этой страшной машины.
— Что там? — лейтенант испугался не на шутку — еще трупы?
— Хуже. Какие-то провода и бочки, полный кузов. Вызывай саперов, и давай за угол отъедем. А то ща как рванет!
Лейтенант побелел как мел.
В это же время — Рено Логан остановился за углом небольшого пятиэтажного дома в новом районе — тут были приличные, кирпичные дома. Совсем недавно построенные, с большими квартирами, два балкона на квартиру. Богато жили в Татарстане, богато даже в таких городишках, как Агрыз.
Три человека вылезли из машины. Сноровисто разобрали снаряжение. Почти новая Бенелли М4, Сайга, МР-156 с тактическом варианте со складным прикладом. Травматические и один настоящий, милицейский ПМ. За травматику сейчас гоняли, патронов было не купить — но кому надо, у того все что надо было…
— Ну, где?
— Четвертый этаж. Квартира слева, одиннадцатая… — обреченно
Один из боевиков — сноровисто пристегнул его к ручке двери машины изнутри. Вынул ключ из замка зажигания.
— Здесь посиди.
Бегом, придерживая оружие — бросились к первому подъезду. Путь им — преградила стальная дверь с кодовым замком, ночью ждать пока кто откроет — можно до второго пришествия.
Один из боевиков — отошел, посмотрел наверх. Крыша над подъездом, выше — стекло.
— Подсади…
Самый здоровый из них — подсадил Генку, маленького и юркого удмурта на крышу. Тот немного повозился там. Снизу услышали, как звякнуло разбитое стекло, потом — сыграла нехитрую мелодию, открываясь, дверь.
— Двигаемся!
Поднялись наверх, раскатали черные шапочки-гондонки, превратившиеся в маски. Сняли с предохранителей оружие.
Дверь — стальная, с глазком. Просто так не вскроешь, солидно сделано. Такие — сейчас обычно на точках стоят, где наркоту продают, просто так не сшибешь. Этаж — тоже нехороший. Если бы пятый — сверху бы, на балкон спустились, второй — с крыши подъезда по газовой трубе перескочили бы…
А тут — четвертый…
Один из боевиков показал на ружье.
— А если адрес левый, татарин соврал? Прикидываешь?
Да уж…
Решили — внаглую. Один из бойцов — нахлобучил свою полицейскую фуражку, достал удостоверение. Глазок вроде как примитивный. А сталь — она не только с одной стороны защищает, с двух.
— Встань правее….
Постучали в дверь. Еще раз. Сначала ничего не было, потом — послышалось какое-то шевеление. Секунда за секундой — летели как безнадежно опаздывающий поезд…
— Откройте, полиция!
Бах!
Стеклянный глазок взорвался изнутри стеклянными брызгами, в квартире — глухо громыхнуло.
— Су…а!
Один из бойцов, самый опытный, раньше служивший в ОМОНе — дернул на себя «полицейского», вскинул Бенелли, выстрелил по замку.
Нет!
Новый выстрел — грохот закладывает уши, пахнет горелым порохом и раскаленным металлом. На месте замка и чуть повыше, где, по мнению ОМОНовца может быть защелка засова — рваные дыры…
— Есть!
В квартире оглушительно жахнуло, дверь рвануло из рук от удара дроби с близкого расстояния. ОМОНовец — просунул ствол в дверь, несколько раз нажал на спуск, посылая в квартиру картечь заряд за зарядом. Обернулся, вырвал у стоящего за ним полицейского МР-153, сунул ему Бенелли. Патроны одни и те же, перезарядит.
Толкнул стволом искалеченную дверь, на всякий случай шарахнул еще пару раз, заглянул. На полу — кто-то лежит и явно дохлый — не успел спрятаться, сразу под ружье и попал. Больше никого нет — только пороховой дым и искалеченные картечью внутренние двери.