Помолвка (Рассказы)
Шрифт:
— Что зря голову ломать? — хрюкнул боров. — Все равно ничего не выйдет.
— Ну, ясно, — сказала лошадь. — Ты никогда ничего не хочешь сделать для Дельфины и Маринетты. Только и знаешь, что ябедничать отцу с матерью.
— Ничего я не ябедничаю. Просто я считаю, что такую задачу, как эта…
— Ладно, помолчи!
Все снова принялись думать, но так ничего и не придумали. У гусынь окончательно разболелась голова, а коровы стали клевать носом. Даже лошадь то и дело отвлекалась и глядела по сторонам. И вот, посмотрев в сторону
— Так, так. Вы, я вижу, не торопитесь, — сказала ей лошадь. — Вы что, не слышали сигнала?
— К вашему сведению, я должна была снести яйцо, — сухо ответила курочка. — Надеюсь, у вас нет принципиальных возражений против этого?
Она заняла свое место в первом ряду, среди других куриц, и лишь после этого осведомилась о причине сбора. Пес, который уже почти потерял надежду на успех, не хотел даже вводить ее в курс дела. Он и мысли не допускал, что какая-то курица может придумать что-нибудь путное там, где потерпел неудачу весь коллектив. Однако Дельфина и Маринетта решили, что хотя бы из вежливости надо объяснить ей, что происходит. Пес еще раз изложил ситуацию и еще раз прочитал условия задачи:
— «Общинный лес занимает площадь в шестнадцать гектаров…»
— Ну и что? Не понимаю, что вас тут смущает, — заявила белая курочка, едва лишь пес кончил читать. — По-моему, все очень просто.
У девочек даже щеки порозовели от волнения, они уже смотрели на белую курочку как на свою спасительницу. Между тем животные обменивались не очень-то лестными замечаниями по ее адресу.
— Ишь какая умная выискалась!
— Ничего она не решила!
— Просто фасонит.
— Выпендривается.
— Где ей, с ее куриными мозгами!
— Послушайте, да дайте же ей сказать! — закричал пес. — Боров, заткнись! И вы, коровы, помолчите немного. Ну, так что ты придумала?
— Повторяю, все очень просто, — ответила белая курочка. — Даже странно, что никто об этом не подумал раньше. Ведь общинный лес в двух шагах отсюда, через дорогу. Лучший способ узнать, сколько в нем дубов, вязов и берез, это пойти и посчитать. Я уверена, что если мы все возьмемся за дело, через час, самое большее, задача будет решена.
— Вот это да! — воскликнул пес.
— Вот это да! — воскликнула лошадь.
А Дельфина и Маринетта так обрадовались, что даже не знали, что сказать. Они выпрыгнули из окошка, подбежали к белой курочке и, встав на колени, принялись гладить ей перья на спине и на груди. Животные столпились вокруг, все наперебой поздравляли, хвалили белую курочку; даже боров, который явно завидовал ей, не мог скрыть своего восхищения:
— Какое, однако, способное пернатое! — сказал он. — Вот уж никогда бы не подумал.
А белая курочка скромничала и говорила, что не заслуживает таких похвал.
Наконец пес и лошадь положили конец этому потоку комплиментов, напомнив, что дело не ждет, и вся компания, под предводительством Дельфины и Маринетты, отправилась в лес. Там прежде всего потребовалось научить каждого распознавать дуб, вяз и березу. Затем весь лес разделили на сорок два участка — по числу взрослых особей (цыплятам, гусятам, котятам и поросятам поручили считать кустики земляники и ландыша). Боров тут же стал ворчать, что ему дали самый плохой участок: сплошное мелколесье! Вот участок белой курочки ему бы подошел.
— Послушайте, любезный, — сказал ему курочка, — я решительно не знаю, почему вас привлекает мой участок, но что я знаю твердо, так это то, что люди правильно говорят: «Глуп, как боров».
— Сама дура! Подумаешь, решила какую-то паршивую задачку, так теперь и задается. Да ее кто угодно мог решить.
— А я что говорю? Маринетта, дайте, пожалуйста, мой участок борову и выделите мне какой-нибудь другой, как можно дальше от этого грубияна.
Маринетта удовлетворила ее просьбу, и все принялись за работу. Животные считали деревья, а девочки ходили от участка к участку и записывали цифры в черновые тетрадки.
— Двадцать два дуба, три вяза, четырнадцать берез, — говорила гусыня.
— Тридцать два дуба, одиннадцать вязов, четырнадцать берез, — говорила лошадь.
И они начинали считать снова. Работа шла быстро, и казалось, что все произойдет без осложнений. Три четверти деревьев были уже сосчитаны, а селезень, лошадь и белая курочка закончили свои участки, когда вдруг из глубины общинного леса донесся пронзительный визг:
— Спасите! На помощь!
Это кричал боров. Девочки бросились на крик и прибежали к месту происшествия одновременно с лошадью. Боров мелко дрожал всеми своими четырьмя конечностями, а перед ним стоял огромный дикий кабан. Кабан злобно смотрел на борова и сердито выговаривал ему:
— Вы кончили орать, дурак несчастный? Я вам покажу, как будить порядочных зверей среди бела дня! И вообще, с такой рожей, как у вас, надо сидеть дома, а не расхаживать по лесу. А вы, дети, живо в берлогу! Нечего вам тут болтаться.
Его последние слова относились к дюжине веселых полосатых кабанят, которые крутились вокруг борова, а некоторые даже играли в пятнашки у него под животом. Они были ростом с кошку и очень веселые. Может быть, им-то боров и обязан был своим спасением, потому что кабан не мог броситься на него, не рискуя задавить при этом пару-другую собственных детей.
— А это еще что за публика? — заворчал кабан при виде девочек и лошади. — Мы где, в лесу или на большой дороге? Только машин не хватает. Нет, с меня довольно!
У него был такой сердитый вид, что девочки очень испугались. Они было застыли на месте, бормоча извинения; но, заметив кабанят, тут же забыли про кабана и закричали, что никогда в жизни не видели такую прелесть. Они бросились гладить и целовать кабанят, а те, довольные, что есть с кем поиграть, весело и дружелюбно похрюкивали.