Попаданец - учитель Сталина
Шрифт:
– Не считая близости с Евой Браун и обергруппенфюрером Вольфом?
– Ах, оставьте свой неприличный юмор. В глубине души понимаю, что было... всякое. Однако в этом облике - я высокоморальная британская леди и не вижу причин переступать через принципы. Поэтому до свадьбы ни-ни. Надеюсь, вам ясно?
– Как скажете, мисс. Однако если передумаете - я всегда к вашим услугам. Теперь, за неимением варианта иного времяпровождения, предлагаю продолжить изучение газет.
Через полчаса Мэри разобралась с летоисчислением.
– Они ведут отсчёт от высадки Вильгельма-завоевателя, случившейся в 1066 году. То есть мы в 1901-м
– А шансов встретиться с самими собой, ждущими "Косматку", нет. Как и Питера с Кронштадтом, где она строилась, - Алекс вздохнул.
– Зато я чуть в политике разобрался. Франция в лице Наполеона VII контролирует большую часть Европы, Испания Латинскую Америку, а Британия почти всё остальное, кроме США. Есть небольшие нейтралы - шведы и германцы, они лавируют между Британией и Францией. Теперь самое интересное. Англичане с американцами в состоянии перманентного конфликта. Если и не войны, то конфронтации. Французы с виду на стороне англичан, но ловят рыбку в мутной воде. Испанцы пытаются избежать, но янки захватили Мексику и угрожают двигать дальше на юг, если те не присоединятся к борьбе против Альбиона.
– Зачем вы рассказываете это, кузен? Какое отношение политика имеет к нам с вами?
Алекс отложил газеты.
– Полагаю, вы заметили, дорогая Мэри, мы задерживаемся в мирах, где я занят делом. Боролся за сталинский СССР, и меня выбросило вместе с вами, лишь только сел в самолёт, пытаясь дезертировать. То же самое, начиная с революции и до начала тридцатых. Где мы с вами ещё долго задержались? Пока "Косматку" делали и надеялись на ней воевать. Лишь только на берег сошли, нас попросили в другое время. С симферопольским джентльменом, прошу простить - с товарищем Мыколой, год воевали, пока он не погиб, и боевые действия не закончились. Если мы проявляли пассивность, кузина, больше полугода - ни разу. Например, с Распутиным.
– В той истории вас никак не назовёшь пассивным, - поддела мисс Сью.
– Я же не напоминаю про Наполеона. Извините, напомнил. Как только русская армия его взяла в плен, мы тут же перенеслись к Петру, где месяцев пять просидели пассивными наблюдателями. И в пестелевском Рейхе, и фэнтезийном мире, где я пеликанил, прекращение активной борьбы вскорости влечёт: на выход, леди и джентльмены. Теперь прошу вас ответить на единственный вопрос - вы согласны задержаться подольше в поздней викторианской Англии, или снова рискуем провалиться в какую-нибудь Ассирию или к неандертальцам?
– Фу! Конечно - Англия! Но, мой друг, вас угнетает, что России здесь нет.
– Безмерно, мисс Мэри. России нет, и я сменяюсь с караула. Сгорели вёрсты позади и впереди. И вновь судьба торчать в кофейнях Истамбула...
– Прекратите! Пусть Малинин и хороший певец для своего времени, но мы уже выяснили, что здесь другая музыка. Воспитанный лондонец не может исполнять "Гоп-стоп, мы подошли из-за угла".
– Простите мою печаль о России, дорогая. Но я знаю, что во множестве миров она существует, и это бальзамом ложится на моё израненное сердце. Ради вашего счастья я готов вступить в борьбу и удержать нас в комфортной реальности.
– О, Алекс! Вы - настоящий джентльмен! Мне даже неловко за резкости, которые я вам только что наговорила, - она пересела на банкетку и обвила его шею руками.
– После помолвки я, быть может, даже пересмотрю свою твёрдую позицию... Нет-нет, не распускайте
Он нехотя убрал пальцы с пуговок корсета и попробовал перевести в шутку.
– Должен ли джентльмен называть своё отношение к даме трогательным, если его дама недотрога? Если серьёзно, волею рока я - подданный её величества, той самой королевы, чьи корабли топил в Крыму. Но теперь Британия стала нашим домом. Значит - горе её врагам. Главный противник за океаном, он же вековечный враг России в других измерениях.
– Вы собираетесь воевать с Соединёнными Штатами? Как это мило, дорогой Алекс!
– Мэри даже в ладоши захлопала.
– А я верной Пенелопой буду ждать вас в Лондоне.
"Окружённая десятками кандидатов на руку и остальные части тела", - подумал Покет, но как истинный джентльмен не сказал это вслух.
Глава восемнадцатая. Сила пара и консерватизма.
На следующий день Алекс отправил две телеграммы. Лорд Четвик получил уведомление, что молодой человек просит позволения с ним встретиться по поводу серьёзных намерений относительно судьбы леди Мэри. В эпоху электронных писем тётку Элизабет можно было бы просто поставить в копию, здесь получилась отдельная телеграмма. В ожидании ответа от родственников дуэт потенциальных молодожёнов засел за книги из домашней библиотеки, а также за газеты. Во избежание нежелательных слухов о неадекватности Алекс велел Бюрюмору отвечать визитёрам и по телефону, что ему не здоровится, он доступен только для "дядюшки" Четвика. Последний, заслышав о мнимой болезни, не преминул навестить Алекса лично, без полагающихся по этикету долгих предварительных церемоний.
– Вы бледны, Алекс, - с подкупающей прямотой, характерной для отставных военных колониальной армии, заявил лорд.
– Верно, опять злоупотребляете опиумом?
Удивил так удивил. Повезло вселиться в тело наркомана? Но четыре дня прошло, а ни малейших признаков абстиненции. Если тело Марии раньше курило, то и кузина почувствовала бы тягу. Неужели перенос сработал как наркодиспансер?
– Какой пример подаёте!
– продолжил нравоучение старый хрыч.
– Надеюсь, милую Мэри вы не заразили этим пагубным пороком?
– Как можно, сэр! Я вас уверяю, вот уже неделю не прикасался...
– Неделя - ничто, - бесцеремонно, как и все распорядители большим наследством, перебил его лорд.
– Только через год поверю. Кстати, где моё сокровище?
"В ценных бумагах, наверное", - подумал подозреваемый в наркомании, но Мэри вовремя вплыла в гостиную, выбравшая для встречи с дядюшкой самый скромный наряд из возможных, целомудренный даже по викторианским меркам.
– Прошу вас, не браните Алекса. Ради меня и под моим чутким руководством он стремится стать лучше.
– И со временем имеет шанс превратиться в истинного джентльмена?
– Поверьте, он и сейчас образец британского благородства.
– Вы не объективны, дорогая, - лорд насмешливым взглядом окинул женишка, не находя в нём решительно ничего образцового.
– Но это и к лучшему. Необъективность в устах молодой леди говорит о том...
– Что самое время просить у вас её руки, - Алекс выполнил гражданский долг и облегчённо перевёл дух.