Попаданка для Наместника Смерти
Шрифт:
— О, поверь! Там есть на что посмотреть, — рассмеялся кот, пытаясь разрядить обстановку. — У нас такой орган правопорядка!
— И его, видимо, на него положили! — возмутилась я, скрестив руки на груди. — Этот орган, я так понимаю, тут не работает!
Кот почему-то округлял глаза, а потом сужал. Я не понимала, что он делает.
— Так и скажите, что у нас тут правоохранительная импотенция, раз орган не работает, — заметила я, вспоминая свою сумку.
— Три… Или четыре? — слышалось бухтение кота под креслом. — Если вычесть те две, которые…
— Ты что там считаешь? — удивилась я. Кот поднял на меня глаза.
— Оставшиеся жизни, прикидывая заступиться за тебя или нет? — послышался голос кота.
Глава седьмая. Скотик
Глава седьмая. Скотик
— Так что, видимо, нет ничего удивительного в том, что у меня украли сумку с письмами! — возмутилась я, не обращая внимания на кота.
— У тебя нет знакомых на другом конце мира? Чтобы приютили двух беженцев? — севшим голосом спросил кот.
— А тут еще вы со своим упрямством! — воскликнула я, перечисляя разочарования ближайших нескольких часов. И тут же посмотрела на кота. — А что я не так сказала? Они не сумку у меня отобрали, а надежду! Надежду выбраться отсюда!
— Я разберусь, — послышался голос хозяина. — Сумку тебе вернут. Я позабочусь об этом. И впредь сделай милость. Не доставай меня. Договорились?
— Мне нужно разнести все эти письма! — возразила я. — И ваше в том числе! У меня договор! С самой смертью!
— Так, забирай это несносное блохастое создание, и не мешайте мне работать, — послышался раздраженный голос. Мне глазами указали на дверь. — Или ты хочешь, чтобы вы вместе до конца своих дней разносили эти письма?
Он изменился. Эта подчеркнутая холодная вежливость куда-то улетучилась. Она всем видом намекала, что просто временно погостила в нашем диалоге. И вот вежливость уже собрала чемоданы и отбыла обратно в любовные романы трепетных эпох. Времена, когда "сэры и сэрихи" обменивались любезностями вокруг канделябра.
— Что? — переглянулись мы с котом.
— Я слышал про почтовых голубей. Парочку даже съел в свое время! Но чтобы почтовые коты… Это что-то новенькое! — возмутился кот. И тут же прошептал мне. — Уходим, уходим… Давай, шевелись… Видишь, он не в духах!
Я поняла, что еще немного, и мы доиграемся. Поэтому поспешила встать и направится к двери, изредка поглядывая на то, как перебираются бумаги. Внутри меня еще теплилась надежда, что вслед мне бросят что-то вроде: "Давай сюда свое письмо!", но нет!
Дверь закрылась за нами, как по приказу.
Через мгновенье мы с котом оказались на лестнице.
— Так вот значит, как он отплатил мне за шерсть в чае! Я значит, чесался, старался, а он… — обиженно закатил глаза кот. — А кто на бумагах лежал? Держал их собой? Кто ножки стола полировал собой? Кто кресло грел и утеплял шерстью? Вот значит как, да? Я официально заявляю. Я глубоко обижен! Тоже мне, забери это блохастое создание! Кстати, если у тебя действительно блохи, то держись от меня подальше! А то я очень мнительный!
— Что? У меня блохи? — возмутилась я, уверенная что «блохастое создание» — это кот.
— Нет, ну надо же! — фыркнул кот, напушив хвост. — Я тут значит и так, и эдак… А мне блохастое создание поручили! Так, погоди… Это что? Правда блохи?
Кот присел, сделав «хоба»!
— Нет, показалось, — снова фыркнул он, когда я потянула входную дверь за ручку. — Я же говорил, что с ним шутки плохи! Горе, а не мужик!
— Что с письмом делать? — спросила я, выходя на улицу. Мой взгляд скользнул по стене и уткнулся в окно. — Даже если я разнесу все письма, то оно останется… Кстати, а он точно выполнит свое обещание?
— Точно! Он — наместник смерти! — усмехнулся кот.
В этот момент я чуть не села на ступеньку, вовремя схватившись рукой за мраморные перила. Значит, я тут что-то пыталась доказать … самому наместнику смерти?
— А что делает наместник смерти? Он, случайно, не смерть? — осторожно спросила я, пока кот гневно расхаживал по нижней ступеньке крыльца.
— О, нет! — возмутился кот. — Ты посмотри на него? Разве он похож на смерть? Для смерти он выглядит еще слишком… живо! Он наместник… Понимаешь, в мире смерти так же как и в мире живых есть свои государства. Так намного удобней. И в каждом государстве есть свой наместник, исполняющий ряд обязанностей! Понимаешь, умирают все. И гады, и хорошие люди. И хомячки. Терпеть ненавижу!
— Кого? Хомячков? — переспросила я, теряя нить разговора.
— Неважно! Так вот, наместники занимаются тем, что охраняют правопорядок, воздают по заслугам и решают другие проблемы. Вот умерла ты, случайненько! Не смотри на меня так, допустим, умерла! Попала сюда. А тут решается, что ты заслужила при жизни. Взвешиваются твои поступки, составляется протокол… И этим занимаются наместники. Они как бы судьи. От них требуется только одно. Быть непредвзятыми. Это долго объяснять! Ты лучше думай, что с письмами делать!
— Я вот что тут подумала, — заметила я, глядя на окна. — Если сумку мне вернут, то мне все равно однажды придется принести это письмо сюда… Рано или поздно… А у меня есть только тридцать дней! И где гарантия, что кто-то будет в хорошем настроении, чтобы его выслушать?
Я снова посмотрела на мятое письмо. Мне уже самой интересно, что в нем, раз его так упорно не хотят читать.
— Поэтому я предлагаю начать разносить его прямо сейчас, — вздохнула я, переводя взгляд на кота.
— Ты что? Я туда не пойду! Это нужно ждать, когда он остынет! Это как минимум пять минут. Он всегда нервничает еще десять минут после того, как ему принесут это письмо. И эти полчаса лучше ему на глаза не попадаться. Поэтому — приходи через месяца два! — заметил кот. И тут же добавил. — В следующем году.
— У меня нет двух месяцев! — возмутилась я, решительно глядя в сторону кота. — А еще мне некуда идти. Не возвращаться мне на почту? Кстати, а в какой она вообще стороне? И сумку мне тоже не вернули… Придется подождать здесь!
Я сидела на ступеньке, как вдруг дверь открылась.
— Ваша сумка, — сухо произнес голос. Мне в руки упала моя сумка с письмами. Я только открыла рот, чтобы поблагодарить и поговорить про письмо, как дверь закрылась.
— Пись… — бросилась я на дверь.
Бу — бубух! Она закрылась перед моим носом.