Попаданка в академии драконов 2
Шрифт:
— Валерия, только ты сначала обдумай идею, а только потом суди, ладно? — он пятится через проезжую часть.
— Тарлон, ещё шаг, и я попрошу тебя скрутить.
— Злая ты, — вздыхает он. — Но, надеюсь, разумная и сможешь оценить всю глубину замысла.
Что он такое натворил?!
Глава 46
«Мечтаешь ли ты, прекрасная дева, соблазнить принца?»
С первых чёрных на розовом
«А может, твоё сердце бьётся ради другого?
Принц или нет, он не пройдёт мимо, если ногти украшены в «Неотразимой правительнице сердец».
Эффект проверен на наследнике империи!»
Сую розовый буклет в цветочках под нос Тарлону.
— Что это? — рычу под стать своему драконищу.
— Реклама, — невозмутимо сообщает Тарлон. — Отличная реклама.
— Её даже цензура забраковала!
— Бюрократы, — фыркает Тарлон.
— И что за «Неотразимая правительница сердец»?
— Так называется наш салон.
Вдыхаю и выдыхаю, вдыхаю и выдыхаю. Снова встряхиваю буклет.
— Зачем ты написал, что эффект проверен на Арендаре?
— Для привлечения внимания, конечно. — Тарлон оправляет воротник сюртука. — И что за допрос? Нет бы спасибо сказала, что я снял с тебя заботу придумывать названия и лозунги. Тебе остаётся только рассказать технологию процесса, помочь с закупкой материалов, рисовать эскизы и получать денежки в банке. Кстати, о банке: нам пора.
Перехватив коробку, он бодро вышагивает по тротуару.
Следуя за ним, читаю буклет.
Коллекция «Соблазни своего принца» идеально подойдёт для дам, нацеленных на самые блистательные вершины. Создательницу этих узоров очарованный ими наследник носил на руках. Попробуй! И ты узнаешь силу необоримой красоты…»
Тяжко вздыхаю. Но читать продолжаю. К счастью, перед гвардейцами горожане расступаются, так что путь свободен, ни с кем не столкнусь.
«Эффектный, стильный маникюр. от которого сложно оторвать глаз, сделает вас звездой любого мероприятия. От похода к булочнику до бала у самого высокопоставленного лица — вы всегда будете во всеоружии!»
Кошусь на Тарлона. Он гордо интересуется: — Отлично придумано, правда?
Слов у меня нет.
«Стоит этим великолепным узорам оказаться на ваших пальчиках, и на вас обратят внимание лучшие кавалеры.
Станьте яркими! Станьте чувственными! Соблазните своего принца!»
— Тарлон… — Со стоном закрываю лицо буклетом с одуряющим запахом типографской краски. — Я тебя… Ты… — Догоняю Халэнн и сую ей этот ужас.
— Надеюсь, ты мне это сделать не предлагаешь, — так произносит она, что мороз по коже.
— Нет, — мотаю головой: у неё такой принц,
— Они хотели взятку, — ворчит Тарлон.
Забрав буклет, Халэнн равнодушно его прочитывает и возвращает:
— Ты соблазнила наследного принца. Проверять, ногтями или нет, никто не будет, значит, сообщение выглядит правдой. Значит, формально оно в рамках закона. Но это может стать поводом для проверки, не зачаровала ли ты наследника.
— Проверка плёвая, — вставляет Тарлон.
С кем я связалась? Да этот проныра меня под монастырь подведёт!
— Всё будет хорошо, — ласково клянётся Тарлон. — Будешь у нас невестой с приданным.
— Если в тюрьму не сяду.
— Эти ребята тебя тюремщикам не отдадут, — Тарлон указывает на моих охранников. — Правда, ребята? Вы же не дадите нашу Валерию в обиду? Ай!
Подскочив, он потирает зад. Пушинка, вздёрнув подбородок, его обгоняет.
— Она ядовитая, — сообщаю я и чуть не спотыкаюсь: уголок губ Халэнн приподнялся в намёке на улыбку.
— Да вроде не прокусила, — беззаботно отмахивается Тарлон. — Давай лучше обсудим технологию производства и объём первой партии эскизов.
Халэнн поглаживает догнавшую её Пушинку между ушей. Похоже, Пушинка Элоранарру не только за меня отомстила.
В банке очередь, поэтому Тарлон предлагает нам с Халэнн подождать в маленьком уличном кафе, а сам собирается отдать листовки на реализацию. Все мои замечания о поспешности, напоминания, что к следующей неделе мы можем просто не успеть открыть салон, он начисто игнорирует.
— Положись на меня, мы всех порвём, — подмигивает Тарлон перед побегом. — Обдумывай эскизы.
Едва мы с Халэнн подходим к пяти столикам под навесом, трёх посетителей как ветром сдувает внутрь помещения. Охранники садятся по периметру, а мы с Халэнн и Пушинкой — за центральный квадратный столик. На столиках нет скатертей, они из светлого лакированного дерева. Опускаю ладонь на тёплую от заглядывающего под навес солнца поверхность. Так непривычно ощущать настоящее дерево вместо пластика.
Подошедшему кланяющемуся старичку-хозяину я заказываю сладкий кофе с молоком. Хозяин вопросительно смотрит на Халэнн, но та неподвижна, будто статуя, и смотрит мимо него на прохожих, ползущую бричку со статной дамой в чепце.
— Что-нибудь будете? — робко интересуется старик и теребит передник.
— Воду, — бесцветно заказывает Халэнн.
И снова застывает в мертвящей неподвижности. Погасшая — вдруг пришедшее на ум слово резко и всеобъемлюще дополняет и объясняет её образ. Халэнн — погасшая, вся: от неестественно трансформированного тела, голоса, взгляда до самой глубины души. И мне жутко. До дрожи. Словно рядом с выгоревшим дотла остовом дома, когда понимаешь, что когда-то там кипела жизнь, а теперь — пустота.