Поперечный элемент

Булычева Александра

– Считаете ли вы, что имеете заболевание психики?

– Не больше, чем остальные. Я нормальная.

– Вопрос о вашей нормальности не стоит. Если пациент приходит на приём к терапевту, хирургу, окулисту – никто из врачей не делает выводов о его нормальности, имеет значение только состояние организма. Психиатр – такой же врач. Мне важно, в каком состоянии находится ваш организм, в частности психика, как элемент организма.

– Я видела ваших психов. И не считаю, что психически больна, как они.

– Существуют заболевания психики, которые не

вызывают помутнение рассудка, спутанность сознания и дезориентацию во времени и пространстве. И тем сложнее они протекают для человека. Потому что без соответствующего образования очень сложно распознать симптомы и безотлагательно приступить к лечению. В большинстве случаев болезнь прогрессирует, принимает осложнённые формы, переходит в разряд хронической.

– У меня никаких симптомов нет, кроме ненависти к людям. Хотя это, скорее, особенности личности.

– Попытайтесь охарактеризовать ваше состояние психики на данный момент одним словом.

– Усталость.

– Усталость, обречённость, бессмысленность – всё это не особенности характера. Потеря интересов, отсутствие причин радости, расстройство сна и аппетита являются симптомами тяжелой болезни психики. Всё это – выраженная форма депрессии.

– У меня депрессия?

– Депрессия – одно из состояний вашего заболевания. На момент поступления к нам у вас были абсолютно противоположные симптомы. Гиперактивность, ослабленный самоконтроль, враждебность, агрессивность, высокая конфликтность.

– Хотите сказать, у меня раздвоение личности?

– Нет, не хочу, личность у вас цельная. А вот болезнь – двоякая. Биполярное аффективное расстройство. Иными словами, маниакально-депрессивный психоз. Эпизоды мании и депрессии сменяют друг друга.

– Звучит устрашающе, – прохладно заметила Аделина.

– Ничего страшного в этом нет. Медицина в данной области продвинулась достаточно далеко, чтобы можно было без затруднений купировать симптомы и стабилизировать состояние. Но для достижения результата вы должны сами принимать непосредственное участие в лечении. Это значит: соблюдать распорядок дня, принимать назначенные препараты, неукоснительно следовать инструкциям и предписаниям врача. На всём протяжении нахождения здесь. От точного выполнения рекомендаций зависит, во-первых, срок лечения. Во-вторых, качество терапии. И, в-третьих, возможность рецидива. Вы хотите выздороветь?

– Я случайно попала к вам, а теперь оказывается, что у меня сложновыговариваемый заумный диагноз, требующий строгого обязательного лечения. Да уж, – недовольна цокнула.

– Нельзя сказать, что к нам вы попали случайно. Вы были недобровольно госпитализированы по причине поведения, представляющего угрозу жизни и здоровью граждан. Болезнь прогрессировала много лет и наконец настал момент, когда её течение вышло из-под контроля. Госпитализация стала лучшим вариантом помощи. Неизвестно, чем бы всё могло обернуться, если бы вы продолжали болеть в незнании.

– Значит, поэтому моё настроение так скачет, из крайности в крайность?

– Безусловно.

– Доктор, в чём же тогда смысл моих знаний, если в глазах других я больная? Как я могу на каждом углу кричать о правде своих знаний, если все будут знать, что я психичка?

– Вы не психичка, а заболевшая. Все болеют и всегда болели, и всегда будут болеть. Это аксиома. Когда вы вылечитесь, вам не захочется на каждом углу кричать. Вы сможете себя контролировать, взглянёте на мир по-другому.

– Думаете, мои знания – тоже диагноз?

– Каким образом вам когда-либо приходилось убеждаться, что ваши «знания» правдивы? – вместо ответа спросил врач.

– Мне не нужно убеждаться, я знаю и так.

– Разумеется. Но всё-таки, какое-нибудь реальное подтверждение в реальной жизни вы можете припомнить?

– Нужно подумать.

– Мы не торопимся.

Аделина раздраженно вздохнула.

– Если я не могу вспомнить, это ещё не значит, что мои знания – неправда.

– Я этого не говорил. Когда человек несёт в массы какую-либо информацию, совершенно справедливо, что люди хотят подтверждения её достоверности. И гораздо честнее, когда сам этот человек в достоверности своей информации уверен. Мне важно понять, честны ли вы с людьми и с собой в первую очередь. Насколько вы честны с собой? Готовы ли предоставить неоспоримые аргументы, подтверждающие истинность?

– Вся правда в моей голове. Я же не могу впустить вас в свою голову, чтобы вы поняли.

– Дело в том, что пока правда находится внутри вашей головы, она теряет всякую объективность. Остаётся только вашей правдой и больше ничьей.

– А для меня нет надобности кому-то что-то доказывать, – огрызнулась пациентка.

– И напрасно. Чтобы быть честной с самой собой, прежде всего вы себе должны доказать истинность ваших знаний. Разумно, логически, фактически. Как иначе не сомневаться в себе и своих силах?

– Но я же и так знаю.

– Или думаете, что знаете. Ни один сумасшедший не признается в своем сумасшествии, знаете такое выражение? Если вы здоровы и действительно обладаете уникальными способностями, доказать свою правду не составит труда, верно? Для индивида с интеллектом мало одного чувства уверенности в своей правоте. Нужны факты, аргументы, объективные подтверждения.

Аделина вяло пожала плечами, но промолчала. Психиатр выждал паузу и продолжил.

– Вчера вы сказали, что люди вас не любят. Как думаете, почему к вам так относятся?

– Потому что я ненавижу людей и не пытаюсь этого скрывать, – вдруг ответила резко, напряглась, подалась вперед. – Во мне нет сострадания к их бедам и несчастьям, нет жалости к увечьям или тяжёлой судьбе. Вот если, к примеру, человек – инвалид. С чего он взял, что все вокруг ему обязаны? С чего это я должна пропускать его вне очереди? Его личные проблемы меня не касаются, его переживания меня не трогают. Он заслужил то, что с ним произошло. Ничего не даётся в жизни просто так.

– Как правило, люди получают увечья по обстоятельствам от них не зависящим.