Попутный ветер
Шрифт:
Летта уже насытилась, и просто сидела, прислушиваясь к исполнению. Музыканту было далеко до ее "колыбельной недоеду", но, судя по всему, песня девушку зацепила. Юноша недолго понаблюдал за происходящим, больше делая вид, что воздает должное еде, чем на самом деле употребляя ее, а потом с шумом отставил от себя миску.
– Не пора ли спать?
– он резко поднялся на ноги, невольно обрывая песню.
– Думаю, да, - Летта кивнула и тоже поднялась со скамьи.
Выглядела она сонной. Олаф махнул рукой хозяину, положив на стол еще несколько монет, в компанию к исчезнувшим в кармане передника привальщика. Тот подскочил и протянул ключ от комнаты.
– По лестнице, первая налево, - пояснил глухо.
– Постель застелена, в камине разведен огонь. Если будет зябко, дрова на полу у двери.
– Разберемся, - юноша кивнул, подхватил поклажу и, непринужденно предложив девушке руку, повел на ночлег.
Лестница была достаточно широкой, чтобы подниматься двоим рядом. Открывшийся коридор освещали едва мерцающие лампы. Впрочем, их света вполне хватало, чтобы без проблем всунуть ключ в скважину.
В комнате было темно и жарко натоплено. Хозяин не обманул - у двери довольно щедрой горкой лежали дополнительные дрова, но можно было не сомневаться - они не пригодятся. Большая кровать под толстым балдахином выглядела громоздко и неприступно. На краю ее лежало свернутое второе одеяло. По правую сторону от окна притулилось расшатанное кресло, а по левую - небольшое трюмо с зеркалом, занавешенным тонким тюлем. Обычная не слишком дорогая гостевая комната, каких немало в многочисленных привалах любого уголка Империи.
Олаф, повернув ключ на два оборота, положил все вещи рядом с дровами и спросил Летту:
– Как это вам пришло в голову назваться моей сестрой?
– Я же не оскорбила ваших чувств?
– она уже не казалась сонной, наоборот выглядела довольно живо и бодро для путешественницы, весь день проведшей в дороге.
– Разумеется, нет.
Девушка присела на край кровати.
– Просто если при мне начинают проверять двор, прежде чем постучаться в дверь, мне становится страшно. А когда страшно, лучше ночевать вдвоем, чем одной, - пояснила сдержанно.
– Мы не выглядим мужем и женой. Хозяин мог воспротивиться нашему пребыванию в одной комнате. Ведь так не положено?
Олаф хмыкнул и пожал плечами. Он очень сомневался, что привальщик не заподозрил ничего эдакого, увидев на своем пороге юношу и девушку с минимумом багажа, и уж, тем более что его могли остановить какие-то моральные принципы в жажде наживы. Но девушка из Златгорода вполне могла этого не знать.
Олаф расстегнул куртку и ослабил пояс. Скинув тяжелые ботинки, расслабленно опустился в кресло, накинув себе на ноги одно одеяло. Кресло скрипнуло, но не развалилось.
– Спите. Если вам удастся заснуть до того, как распоется тот голосистый, будет отлично.
– Музыкант ваш знакомый?
– выказала прозорливость Летта.
– А вы внимательны? Я много странствовал. Музыканта тоже кормят ноги и дороги. Пару раз наши пути пересекались, и только, - ответил юноша, не вдаваясь в подробности, и сделал вид, что задремал.
Девушка устроилась на постели, повозилась немного и тоже притихла. Хотя Олаф мог поклясться, что его спутница бодрствует, как и он, несмотря на ее легкое дыхание.
Некоторое время в тишине было слышно только потрескивание огня в камине. Потом снизу послышалась возня, глухое бормотание, и негромкий перебор тэссеры. У старого знакомца юноши была глупая и досадная привычка петь тогда, когда все другие собираются ко сну. Что ж, это уже мелочь, по сравнению с прошлой ночью. Лучше незатейливые песенки, чем рык недоеда.
Мысли Олафа прервал глубокий вздох девушки. В ее запахе появился легкий цветочный оттенок светлой грусти.
– Мама тоже играла на тэссере. А дядя, напротив, считал непозволительной роскошью наличие инструмента в доме.
– Да? А может он просто побаивался момента, что вы начнете петь, - сквозь улыбку поддержал разговор юноша.
Летта не обиделась. Даже негромко хихикнула, оценив подшучивание.
– Я и пела. Обычные песни. Сестрицы были в восторге. Им не досталось ни голоса, ни слуха, а подпевая мне, они производили впечатление не бесталанных особ. Мы довольно ладно распевали про цветочки в саду, про ленивого пастушка и овечек на лугу. Средний репертуар имперской барышень.
Олаф хмыкнул. Его спутница обладала изрядной долей самоиронии.
– Тот, снизу, считает себя отличным поэтом и летописцем. Но его песни вряд ли у вас на слуху. Они довольно, - юноша задумался, чтобы поточнее подобрать слово, - специфичные. В них минимум двадцать строф и потуги на историческую достоверность.
– Видимо, вы однажды поймали его на лжи?
– она была на редкость проницательной.
– И даже не однажды.
– Например?
– Он утверждал, что драконы вымерли.
– А они?
– Живут, как и жили, только на другой стороне Империи. Им не понравился бы наш климат, - отозвался Олаф.
– И как они выглядят?
– девушка даже присела на кровати, заинтересовавшись разговором.
– Так же, как мы. Только летают временами.
– А как же страшный облик, мощные крылья и змеиная голова?
– в ее голосе послышалось некоторое недоумение.
Юноша рассмеялся.
– Я видел их танец во время грозы. В этот момент у них действительно были крылья. Драконы рвали ими небеса и исторгали огонь из пасти. Но в обычное время, вы даже не выделите драконов в людской толпе. Особенно, если они сами этого не захотят. А все остальное, лишь детские сказки.
– И много сказок пришлось вам опровергнуть?
– Ни одной, - Олаф покачал головой, словно собеседница могла увидеть его в темноте.
– Сказки нужны, для того, чтобы в них верили. А жизнь, - он вздохнул, - это просто жизнь.
Струнный перебор тэссеры дополнился неразборчивым пением. Песня набирала силу, невольно привлекая к себе внимание. А потом вдруг прервалась. Вкупе с веявшим в воздухе душком это насторожило молодого человека еще больше. Он замолчал, быстро обулся, встал и подошел к двери. Летта не могла не заметить его тревоги.
– Может парень в плаще мага захотел спать?
– предположила девушка с надеждой.
Не хотелось ее разочаровывать, но в напрасном обнадеживании толку тоже было мало.
– У него довольно узкая специальность, он не смог бы заткнуть музыканта так быстро и просто, - ответил Олаф мрачно, - этот громила перевозит в Темьгород тех, кто, в отличие от вас, далеко не жаждет туда попасть. Его амуниция - не более чем дань традициям. Умеет пользоваться парочкой разовых заклинаний - и точка. Да, и то их составляют ему более сведущие люди.