Попытка возврата. Тетралогия

Конюшевский Владислав Николаевич

Наутро нарисовался Гусев. Радостный, как три рубля нашёл. Он хлопнул на кровать пакет с формой и велел одеваться. Шедший за ним боец поставил сапоги возле кровати и удалился. Разорвав бечёвку, я прикинул робу на себя. Вроде подходит. Гусев, видя мои сомнения, уверил, что будет в самый раз. Надел на себя. Действительно, всё впору. Гимнастёрка была без петлиц. На пилотке шёл малиновый кант, но особенно меня вырубили галифе синего цвета. Это что, для маскировки? В траве меньше видно? Или чтоб в толпе гомиков не выделяться? Но я оставил сомнения при себе, что поделать, если сейчас такая форма одежды существует, и, намотав портянки, надел сапоги. Затянул ремень, собирая складки сзади. Гусев

одобрительно кивнул и жестом предложил выдвигаться. Сам, кстати, в фуражке рассекает. А мне пилотку подсунул. Правда, фура у него тоже — с околышком малиновым. Это ж какой род войск? Явно не лётчики — у тех синий. И тут я вспомнил! Следак, что меня допрашивал, в такой же фуражке был. Получается, что Гусев, ну и я теперь, соответственно, из НКВД. Пока соображал, мы вышли из госпиталя и сели в машину. До места ехали почти час, в эмке с крохотными стёклами. Блин, обзор был только чуть лучше, чем в немецком БТРе. Когда прикатили, Серёга начал показывать своё хозяйство. Хозяйство было крохотным и располагалось в двух маленьких домиках. В одном обитались радисты и полковник с Гусевым. В другом — водители и бойцы охраны. Гусев сказал, что жить буду в его домике — койку для меня уже поставили. Так как полковник куда-то укатил, мы прошлись по посёлку. В нём было десятка четыре домов и помимо нас располагались сапёры и банно-прачечный отряд. Но они располагались в здании школы. Я, как о банных прачках узнал, тут же воспылал. Майор же, моментом охладил мою прыть, сказав, что все бойцы в нём мужского полу. Облом-с. Потом пообедали, и тут вернулся полковник. Серёга мне ещё раньше сказал, что звать его Колычев Иван Петрович, а вот чем они занимаются, так и не ответил, конспиратор хренов. Дескать, полковник всё сам расскажет. Вот полковник и начал рассказывать. Точнее, опять спрашивать. Для начала, оглядев затянутую ремнями фигуру, он сказал, что теперь я на человека стал похож. После чего приказал следовать за ним. Расположившись в комнате по соседству с радистами, Иван Петрович начал:

— Вот тебе документ на первое время, пока личность твою не выясним.

И протянул книжечку, в которой говорилось, что Найдёнов Илья Иванович является вольнонаёмным сотрудником НКВД. Классные тогда документы были — даже без фотографии! Только вот, что за импровизации с фамилией? Я так и спросил.

— А чего ты хотел? Гусев тебя нашёл, вот пока с такой фамилией и походишь. До выяснения. Хотя всё может оказаться хуже, чем ожидалось. Централизованный архив в Москве только начали собирать. Многие из округов, туда даже копии личных дел ещё не отправляли. К примеру, если ты был приписан к Западному особому военному округу, то там, при эвакуации многие документы просто уничтожали. Так же и с ПрибВО. Так что живи пока Найдёновым.

А в основном он беседовал на предмет выяснения моих способностей. Очень его заинтересовал способ минирования гранатами. Вот и хотел узнать, что ещё такого интересного я могу.

— Ну… знаю, как из двух гранат хитрую растяжку делать. Если на ней проволоку просто перерезать, то она всё равно ухнет. Ещё как из гранаты и стакана ловушку соорудить. Как при помощи дощечки с зарубками ночью из пулемёта стрелять по целям. Как машину с помощью прищепки и сахара заминировать, чтоб не сразу взорвалась, а только через некоторое время. Да, наверное, много интересного могу, только не помню.

Пока я рассказывал, полковник кивал, а потом потребовал всё это показать. Вышли во двор, и я показал.

— Ведь элементарные вещи! А я про такое даже не слышал! Тебе фамилию Хитров надо было вписать или Лисов.

Я аж подпрыгнул и сказал, что Лисов мне нравится гораздо больше, чем Найдёнов. Полковник посмеялся и пообещал, если пройду испытательный

срок, выписать документы на Лисова. Мы пошли обратно в дом, а я всё не мог успокоиться. Надо же! Знатоки человеков. Даже фамилию со второго раза угадать умудрились! М-да… Иван Петрович явно заслуживает уважения своей проницательностью.

Опять расселись за столом. Наконец Колычев начал говорить, чем будем заниматься.

— Немцы практически вышли к Днепру, появилась опасность окружения. За нами Могилёв, и там сосредоточена большая группа наших войск. Но у противника очень много танков. В вашу задачу будет входить уничтожение всех более или менее крупных мостов, по которым они могут подтянуть эти танки для захвата города… Зараза! А в сводках говорят, что танки у немцев деревянные! По ним бы эти деревянные прошли!

Иван Петрович в раздражении отдёрнул гимнастёрку и продолжил:

— Также, если получится, по возможности уничтожать их рембазы. Разумеется, действовать будет не одна ваша группа. А нашу зону ответственности покажу позже.

Полковник передохнул и, повернувшись к Гусеву, сказал:

— Понимаю, делом ты будешь заниматься не совсем по профилю. Когда сюда ехали, задача стояла совершенно другая. Но обстановка — сам видишь. Из-за этого возможного окружения каждый спец на счету.

Сергей кивнул. Я, чтоб не молчать, с умным видом спросил:

— А немецкие колонны атаковать не надо?

Командир весело посмотрел на меня и хмыкнул:

— А чего их атаковать? Потерь больших не нанесёте, тем более если танковой колонне, а вашу группу засекут и уничтожат.

Тут влез Гусев:

— Сколько человек будет в группе?

— Шесть-восемь бойцов. Рацию в этот раз не дам. Пойдёте дня на три. Ну и разнюхаете заодно, что там к чему.

Тут опять я взял слово. Уж если так лопухнулся с колоннами, надо было спасать авторитет.

— Да и танковую колонну можно хорошо прищучить. Людей вот только мало. Много ракет не утащим.

Полковник вопросительно поднял брови, и я продолжил:

— Если взять РС самолётные и расставить, замаскировав вдоль дороги, метрах в тридцати-сорока, то они очень хорошо танки проредят. Рассеивание на таком расстоянии можно и не учитывать. Направляющими к ним положить листы шифера. И запускать по проводу, издалека.

Иван Петрович расцвёл в улыбке. От избытка чувств он даже хлопнул кулаком по столу.

— Вот! А говоришь, больше ничего интересного не помнишь! Для вас это, конечно, не пойдёт, а вот в войска твою идею передам сегодня же. РС у нас хватает, вот только авиации практически нет.

Он на секунду помрачнел, но после сначала стиснул мне плечи и потом, отступив на шаг, сказал:

— От имени командования объявляю вам благодарность!

Я чуть было не ляпнул: «Служу России!», но вовремя поймал себя за язык:

— Служу трудовому народу!

Полковник, окинув одобрительным взглядом, сказал Гусеву:

— Вот! Память потерял, а как отвечать, на уровне инстинктов вбито! Сразу видно — наш человек. Ну, давайте, собирайтесь. Завтра вечером выходите. И ещё, Гусев, все эти взрывы мостов — задача попутная. А в основном ты мне узнай, какие силы у немцев здесь и здесь сосредоточиваются.

Он ткнул пальцем в точки на карте.

— А то армейцы, если и притащат кого, так это максимум фельдфебеля, который только о своей роте и может сказать.

— Товарищ полковник! Так мне что, майоров с полковниками искать? И где я их ловить буду?

Гусев состроил жалобную морду, но на Колычева это не подействовало.

— Да хоть генералов! Я не обижусь. С тобой вон Илья идёт. А он везунчик. Самого члена военного совета у немцев отбить умудрился.

И уже глядя в окно, добавил вполголоса: