Поражение демона
Шрифт:
— Мне это нравится, — Анзу улыбался губами Алана. — Особенно сейчас.
Лианнан прошла мимо Син, мягко задев ее плечо пушистыми волосами, и встала рядом с Анзу. Она провела по его щеке острыми когтями, намеренно оставляя четыре кровоточащих царапины.
— Не такая уж блестящая идея, — с сомнением сказала Лианнан. — Город горит, и он осознает это.
Кровь стекала по коже Алана, рисуя узоры, словно демоны собрались сыграть в крестики-нолики на его лице. Тень упала на следы крови. Ник стоял в дверях кухни, с силой упершись в косяк двери, перегораживая дорогу. Три демона окружили девушку, в доме есть дети, а выход перекрыт.
— Лианнан,
— Но город горит, — возразила Лианнан. — Это так прекрасно! Знаю, ты сердишься на Анзу, что он украл твоего питомца, но мы, наконец-то, вместе. Позволь нам поднять тебе настроение. Давай лучше срывать злость на людях. Мы можем пойти в Тауэр [15] и вновь устроить казни, как когда-то.
Ник равнодушно уставился на неё. Лианнан сделала шаг назад, к Анзу, протягивая руку, но не коснулась его. Он не отшатнулся, потому что знал, что она не станет этого делать. Эти двое с полувзгляда понимали друг друга — прелесть многовекового общения.
15
Тауэр — неприступная крепость, основанная Вильгельмом Завоевателем долгое время выполняла роль тюрьмы. Там пытали и казнили таких известных личностей как Анна Болейн, Гай Фокс, Рудольф Гесс. Последними заключенными Тауэра стали гангстеры — близнецы Крейн (1952 г.).
— Я тоже сожалею о твоей потере, — продолжала Лианнан. — Алан был таким милашкой, но он исчез. Давай пойдем и найдем тебе нового питомца.
— Почему бы тебе не убраться отсюда, — ответил Ник. — Ты меня утомляешь.
— Мы могли бы…
— У меня что-то голова разболелась, дорогая, — насмешливо перебил Ник. — Я мог найти тебя в любое время еще месяц назад, Лианнан, но я не сделал этого. Даю подсказку: я не хочу тебя видеть здесь!
— Я хочу поговорить с Меррис, — голос Син прозвучал в гробовой тишине, повисшей после слов Ника. Демоны уставились на неё в изумлении от того, что она вообще осмелилась заговорить. Анзу дернулся в её сторону, и древние животные инстинкты сообщили Син, что она в опасности.
— Нет, — Меррис потянулась и взяла девушку за запястье. — Не трогай её.
Син позволила ей прикасаться к себе, несмотря на заостренные когти на руках Меррис, та потянула девушку в гостиную. Меррис села на диван, изящно скрестив ноги. Все её тело выглядело моложе. Син с удивлением заметила сильные упругие мышцы на ногах — ногах танцора.
— Что тебе нужно, Тиа? — мягко спросила женщина, совсем как Меррис. Кроме всего прочего, это обнадеживало.
— Ты изменилась, — Син присела на самый краешек дивана, расслабляя руки, сжатые в кулаки.
— Ну, полагаю, что так, — на лице Меррис вспыхнула краткая улыбка. Она выглядела довольной.
— Тебя долго не было на Ярмарке, — осторожно продолжала Син. — Ты была в доме Мезенция все это время?
— По началу да, — пренебрежительно бросила Меррис. — Я оставила своего друга заправлять там. Я не собираюсь просто так отказываться от своих обязанностей.
Руки Меррис раньше узловатые, с выпирающими венами, словно стволы старых деревьев, теперь выглядели гладкими и сильными, жесты стали грациозными. Син любила руки Меррис такими, какими они были раньше. Ярмарка была в них в безопасности. И Син была.
— Как насчет Ярмарки? Ты собираешься оставить ее Мэй?
— Оу, — прошептала Меррис без малейшего удивления, — Она уже на вершине, не так ли?
Син стиснула зубы.
— Она не руководит, если ты об этом, — сквозь стиснутые зубы процедила девушка. — Меня выкинули с Ярмарки, но её не выбрали лидером. Все ждут, что ты вернешься. И я хочу знать, что происходит. Я думала, ты говорила, что Лианнан нашептывает тебе по ночам, но ты заставила её замолчать. Теперь же ты позволяешь ей появляться в течение дня.
— Мы перешептываемся друг с другом теперь, — заулыбалась Меррис. — В молодости я была танцовщицей.
Син кивнула. Меррис приподняла бровь.
— О, ты слышала истории, но никогда не видела, как я танцую. Я была лучше, чем твоя мать, и лучше, чем ты когда-либо будешь. Я танцевала на Ярмарках по всему миру. Самые красивые песни, звучащие сегодня, были написаны для меня. Хочешь знать, почему я была так хороша, Синтия?
В доме Мезенция Син думала, что никогда не сможет танцевать снова. Она рисовала страшные картины, как будет больно оказаться вырванной из привычного мира, но, оказавшись в безопасности, с большей болью смотрела на тех, кто не мог танцевать, как Алан. Син знала, что однажды перестанет танцевать, но что-то в голосе Меррис вызвало в её воображении эту картинку сейчас. Полжизни не танцевать по-настоящему, под фонарями Ярмарки Гоблинов.
— Я никогда не беспокоилась ни о чем другом, а затем все кончилось, — продолжала Меррис. Слова взорвались в мозгу Син догадкой: никогда, ни о чем другом? — Мне пришлось найти другой способ остаться на Ярмарке, и я это сделала. Я основала дом Мезенция, сделала Ярмарку больше, чем когда-либо. Однако, когда я ушла с Лианнан, я снова стала танцевать. И я лучше, чем когда-либо.
— Это демон, — парировала Син, — но я получу жемчуг и принесу его тебе. Я сделаю это.
— Я собираюсь поездить по миру и танцевать на каждой Ярмарке. У меня теперь есть множество ночей для этого. Если бы у тебя было что-то, что ты любишь больше всего на свете, ты бы позволила кому-то остановить тебя?
— Да, если человек нуждается во мне, — ответила Син.
— Вот что с тобой не так, — нежно сказала Меррис. — Вот почему ты никогда не станешь истинным артистом, но ты подошла к этому так близко. Я заботилась о Ярмарке, о наращивании прибыли и магии, но я никогда не была способна позаботиться ни об одном человеке. Ты — другая. Ты почти достигла совершенства, но тебе не хватило дисциплины. Твоя школа, дети, визиты к отцу — о, да я о них знала. Ты никогда не была способна сосредоточиться на чем-то одном. Не настолько, чтобы пожертвовать всем остальным. Ты стала для меня таким разочарованием, но почему-то, я понятия не имею почему, я заботилась о тебе больше, чем о ком-либо до этого.
Син отвернулась, сгорбилась, пытаясь устоять под натиском слов. Она ощутила прикосновение рук Меррис к своему лицу — юных и гладких — и взглянула в глаза демона.
— Если бы у меня была дочь, я хотела бы, чтобы она была похожа на тебя, но только чуточку лучше, — прошептала Меррис. Она не виновата, что не может больше лгать, как и её глаза не станут серыми обратно. Син старалась, как могла, чтобы не разочаровать её, пыталась найти баланс и быть красивой и беззаботной, как мать, но в то же время, стать как Меррис — идеальным лидером.