Порченная кровь
Шрифт:
— Мерзкие извращения! — ревел он. — Поганая мразь! Не прикасайтесь к камню!
Теперь, когда нужда сражаться отпала, Райнер наконец мог поразмыслить, откуда взялась черная стрела, сразившая Теклиса. Кто выпустил ее и зачем? И какой страшной силой должна была она обладать, чтобы так легко пробить его броню? За этими вопросами пришли и другие. Почему мутанты, что еще недавно прятались от отряда, внезапно атаковали так яростно и так единодушно? И как они узнали о камне?
Их островок достиг дверей, и Черные сердца протиснулись внутрь в окружении копейщиков
— Идите, — прокричал фон Пфальцен и махнул рукой, — мы их задержим. Отнесите камень графине!
Манфред салютовал ему:
— Держитесь, капитан!
И они двинулись по коридору.
Райнер оглянулся на фон Пфальцена. Возможно, подумал он, капитан — единственный здесь, кого волнует безопасность Талабхейма, а не собственная карьера.
Люди Данцигера шли в арьергарде, пока отряд спешил по лабиринту катакомб. Люди Родика разведывали путь. Черные сердца шлепали по затопленным комнатам и нагибались в тесных лазах. Вскоре камень стал казаться вдвое тяжелее, чем когда его только подняли, и они основательно взмокли.
Пробежав череду разграбленных крипт и усыпальниц, Родик вернулся к Манфреду.
— Вы долго несли камень. Мы снова возьмем его.
Граф усмехнулся:
— Какое честолюбие, Унтерн. Неважно, кто его несет, доставим все равно Теклису.
— А у вас что, нет честолюбия? — спросил Родик.
— Я лишь стремлюсь служить Империи и своему императору, — вспыхнул Вальденхейм.
Их спор прервала толпа мутантов, с воплями хлынувшая из другого коридора. Они налетели на людей Данцигера, рвали их голыми руками и колотили кирпичами и палками. Мечники рубили их и пинали, крича от изумления и гнева. Мутанты умирали десятками, но на место этих заступали всё новые.
Райнер обернулся в недоумении.
— И откуда они все берутся? Как они нашли нас?
Манфред усмехнулся:
— Не смотри в зубы дареному коню. Пошли, пока они там возятся.
— Но лорд Данцигер останется позади, — сказал Август.
— Именно. Задержите их, Данцигер! — крикнул Манфред. — Не бойтесь, мы отнесем камень Теклису!
— Будь ты проклят, Вальденхейм! — заорал Данцигер. — Вернись!
Граф вздохнул. Черные сердца поспешили вслед за солдатами из Нордбергбрухе и людьми Родика и свернули за угол.
— И что только стало с духом благородного самопожертвования, возвысившим Империю...
Родик хмыкнул. Райнер прикусил язык.
Мутанты все еще преследовали их, словно волки свою жертву. Они держались поодаль, но Гетцау слышал их монотонное бормотание: «Заберем камень... Заберем камень...»
Черные сердца отдувались и спотыкались под тяжестью ноши. Лицо Герта побагровело, как сырая отбивная. Глаза Франки казались стеклянными. У Райнера болели ноги и тряслись руки. В потных ладонях шесты немилосердно скользили. Он проклинал Манфреда, что тот не дал людям Родика тащить добычу, и был бы вполне счастлив избавиться от нее.
Наконец
— Опускайте! Опускайте его! — выдохнул Райнер.
Они с облегчением спустили камень на землю и обернулись. Мутанты приближались, волоча ноги. Их было несколько десятков, и кое-кто уже ранен в предыдущих схватках. Райнер не понимал, что гонит их вперед. Многие на каждом шагу вопили от боли, но продолжали движение, бормоча свое бесконечное: «Заберем камень. Заберем камень».
Он оценил имеющиеся силы. От отряда из Нордбергбрухе остались лишь Баэрих и пятеро копейщиков. Родик потерял только одного человека — видно, что его отряд не особенно рвался вперед в бою. Черные сердца все были на месте, хоть и не в лучшем состоянии. Райнер едва мог поднять руки.
— Наверх, — скомандовал Родик и полез по косым полкам и мусору, завалившему выход из подвала, его люди — за ним. — Быстрей! — крикнул он оттуда. — Пока они до нас не добрались. Передайте камень!
— А ну вниз, чтоб тебя! — рявкнул Манфред. — Держи оборону! Твои люди невредимы.
— Но мои люди уже здесь, и меняться недосуг, — передразнил его интонацию Родик.
— Вы что, сударь, издеваетесь? — Манфред оглянулся. Мутанты были уже близко. Он досадливо фыркнул. — Смерть Зигмара! Копейщики, задержите их! Черные сердца, давайте камень наверх!
— Ага, слушаюсь, — отозвался Райнер. — Поднимаем, ребята. Франк... Франц, веди нас.
Пока Баэрих и его оставшиеся бойцы выстроились жидким полукругом, Райнер с товарищами поднимали камень на шестах. Позади было слышно, как мутанты сминают копейщиков. Он вздрогнул. Прямо чувствовалось, как кинжалы и мечи целятся ему в спину. Он ощущал на шее зловонное дыхание.
Полки угрожающе заскрипели, когда Павел и Халс вступили на них с камнем. Двое из людей Родика показались в провале и шагнули на верхнюю полку, чтобы принять ношу. Один из них случайно оперся на тяжелый кусок гранита и едва не упал.
— Осторожней, — крикнул Родик.
Райнер услышал позади крик боли и ругань Манфреда.
— Скорее, лентяи! — орал граф. — Они одолевают!
Черные сердца сделали еще один шаг. Полки прогнулись под ними. В ушах у Райнера звучали завывания мутантов и проклятия копейщиков.
— Еще шаг! — крикнул он.
Полки заскрипели под новой тяжестью, края их изогнулись. Камень угрожающе накренился, и веревки, привязывающие его к шестам, затрещали. Люди Родика потянулись вниз, навстречу им. Сам Унтерн присоединился к ним, тоже протягивая руки.
— А теперь передавайте, — распорядился Райнер.
Крякнув от натуги, они передали четыре шеста вверх, из рук в руки. Наверху Павел и Халс вручили первый шест людям Родика и забрали второй у Дитера и Румпольта. Йерген и Август отдали последний Райнеру и Герту и встали у краев полок, пытаясь удержать их на месте.