Порочестер или Контрвиртуал
Шрифт:
– Любимые Ленкины поэты, - злорадно прокомментировал несчастный больной.
– То-то она разозлится!..
– Так, а это что такое?..
– Но "это" я комментировать уже не стал - и поспешил убрать выплывшую картинку, чтобы не расстраивать Порочестера, который мог углядеть её со своего дивана. То был уже виденный мной гигантский портрет Елены, только теперь он висел, что твой плакат, на форуме и под ним стоял комментарий: "Именно так должна выглядеть настоящая русская поэтесса!" Кто постарался? Ну, конечно же, И.П. Козлов - поэт и по совместительству историк-ревизионист, посвятивший последние 30 лет жизни доскональному изучению Торы, Талмуда и "Протоколов…". Ныне же он усиленно подбивал клинья к Елене - искал, гад, дешёвой популярности. Но выбрал неверный путь. Лена, которой светлые волосы и голубые глаза достались, собственно, от бабушки-немки, терпеть не могла, когда с её личными фотографиями обращаются так фривольно.
– Дружище… - обессилено простонал Порочестер из-под одеяла. Я обернулся к нему:
– Что, дружище?..
– А сама Лена… - он облизнул пересохшие губы.
– Лена так и не появилась?..
Я покачал головой. Видимо, Елене тоже было стыдно перед форумчанами. Что, по-моему, характеризовало её с очень хорошей стороны.
– Дружище, позвоните ей… Скажите ей, что я болен… Я знаю, она приедет…
– Да Вы с ума сошли, дружище?!
– не выдержал я.
– Второй час ночи, она спит давно!
– Нет… Не спит… - настаивал мой друг.
– Она не может заснуть. Плачет и ждёт нашего звонка. Я знаю…
– Плачет она… - буркнул я.
– Вы её последнее стихотворение-то читали?
– "Набат"!
– оживился Порочестер, - читал, конечно! Вот я Вам о чём и говорю! Это она нарочно для меня написала! Разве не понимаете: она хочет помириться, вот и пытается привлечь моё внимание, зацепить меня чем-то, спровоцировать. Страдает… Наверное, я очень внушаемый человек, а, может, это Порочестер владеет какими-то тайными техниками, позволяющими убедить человека в чём угодно, - но факт есть факт: на третьем часу ночи, устав с ним спорить, я изменил своим принципам - и, достав мобильник, позвонил Елене. Позвонил сам, лично - пусть уж, если всё кончится плохо, она пошлёт на три буквы меня, а не больного, измученного Порочестера. Жертвовать собой ради друга уже, кажется, входило у меня в привычку. И что же? Друг оказался прав. Лена, даром что я и впрямь разбудил её, не только не рассердилась, но обрадовалась до слёз, - а, услышав, что Порочестер болен, так же страшно перепугалась - и, наверное, рванулась бы к нам прямо сейчас, если б не разделявшее нас расстояние: транспорт из тех краёв в эту пору уже не ходит. Я и сам, поддавшись на уговоры Порочестера, не стал заморачиваться ловлей частника, - а махнул рукой и остался ночевать. Благо у Порочестера нашлась запасная зубная щётка. А наутро Елена уже была у нас! И не с пустыми руками: притащила из супермаркета огромную круглую дыню, и мы тут же, усевшись за стол, её и разрезали. Дыня оказалась на редкость удачная, спелая, сладкая - Порочестер, пока резал, весь изошёл слюной. Тут Елена, в которой никогда не засыпал народный целитель, заметила, что, дескать, дыня вещь хоть и замечательная, но коварная - её не стоит сочетать ни с какой другой едой, а уж в сочетании с мёдом она и вовсе превращается в смертельный яд.
– В этой жизни много замечательных, но коварных вещей, - со вздохом заметил я. Зато сладкоежка Порочестер, обожавший и мёд и дыню с одинаково болезненной страстью, тут же вспыхнул, как порох:
– Что за ерунда?!.. Леночка, кто тебе сказал такую глупость? Твои любимые экстрасенсы?..
– Сам ты, Славик, экстрасенс, - приподняла почти отсутствующие бровки Елена.
– Мой бывший как-то ездил в Казахстан - сватать невесту для одного нашего друга; так вот, он своими глазами видел, как из-за такого вот незнания гибли люди… Между прочим, ничего смешного!.. Пол-аула тогда вымерло… от обезвоживания… Но Порочестер уже трясся в припадке оскорбительного клохтания.
– Ну и дурёха ты, Леночка, одно слово - блондинка. Ты сама подумай: ну кому придёт в голову есть дыню с мёдом?!.. Они оба - сладкие! Это всё равно что сало колбасой заедать… А муженёк твой тебе просто лапшу на уши вешал. Специально издевался, чтобы потом похохотать над тобой, душа твоя кефирная…
– Не вижу, что тут глупого, - сказала Елена ледяным голосом.
– Это элементарная химическая реакция. У тебя в школе по химии хоть тройка-то была?.. Это была её ошибка - Порочестер ненавидел, когда что-то хотя бы случайно напоминало ему о его детстве. Елена, конечно, знать таких подробностей не могла, зато мне достаточно было мельком взглянуть на его лицо, чтобы понять: он вот-вот заведётся.
– Сейчас я развинчу ещё один миф в твоей глупой
– Я помню, где-то тут стояла плошечка с мёдом… Куда ты его спрятала? Ну-ка, дружище Герцог, проверьте холодильник!..
– Развенчаю, а не развинчу, технарь несчастный, - снисходительно сказала Елена. Но Порочестер уже порывался встать с табуретки, чтобы отправиться на поиски мёда самостоятельно, и встал бы, если б я его не удержал:
– Ребята, ребята, не ссорьтесь. Давайте заглянем в Гугл, там всё про всех написано…
– Мы же договорились компьютер не включать!
– с завидным согласием выкрикнули мне в лицо эти двое. Я не выдержал и усмехнулся, а у Порочестера тут же побагровели кончики ушей. Но всё же он убавил свою прыть и согласился хотя бы в порядке исключения ознакомиться с теорией вопроса, прежде чем ставить эксперименты на собственной шкуре. Увы, как это всегда бывает, Интернет не только не прояснил ситуацию, а только ещё сильнее всё запутал. Много ссылок будто бы однозначно подтверждали слова Лены, предъявляя как прискорбные факты из истории, так и свидетельства очевидцев страшной гибели неосторожных едоков; на одном медицинском сайте мы узнали, что дыня и мёд в тандеме чреваты вздутием, кишечной коликой и тяжёлым пищеварительным расстройством. Однако тут же обнаружился и совет из дамского журнала - дескать, дынные семечки с мёдом улучшают потенцию; и рецепт вегетарианского салата - дыня, тыква, яблоко, лимон, мёд; и даже один ресторанный рецепт, который так и назывался - "дыня с мёдом и сыром": там велели "перемешать дынное пюре с тремя столовыми ложками меда, уксусом, маслом из тыквенного семени, соком, цедрой и мятой." Воплощать все эти рецепты в жизнь прямо тут же, на кухне, как призывал торжествующий Порочестер, мы, конечно, не стали, - но повеселились изрядно и пришли в самое лучшее настроение. Вообще, мы с удивлением замечали, что, как бы ни были запутаны и сложны у нас отношения каждого с каждым, втроём мы ощущали абсолютную, полную, ничем не замутнённую гармонию. Кажется, именно в тот вечер, овеяв нас еле уловимым дуновением, пронеслась где-то в воздухе пока невысказанная тень возможности поселиться вот так и жить где-нибудь всем вместе - лучше всего именно там, в знакомом тихом уголке природы, в которую мы - по отдельности сугубо городские люди - втроём вписывались до странности органично. Но пока до этого было ещё далеко. Каждого держали и мучили собственные дела и делишки, а я к тому же и права ещё не получил. А разной суеты, беготни по городу и мелких закупок в ближайшее время предстояло много. Приближался Новый Год.
конец первой части Часть II
1
– Ой, мамочки, пусто!.. И здесь ничего… Как это я так лопухнулась?.. Андре, будь другом, а? Сгоняй на колонку по-быстрому…
– Лен, у меня бензину - до ближайшей заправки. Давай завтра.
– Ну так съезди заправься, кто ж тебе не даёт…
– Сдурела, что ли?.. Куда я тебе на ночь глядя попрусь в такой мороз? Ну до утра-то уж как-нибудь доживём? А завтра на обратном пути заскочу в сельпо. Сельпо-лимпопо. "Шишкина Леса" возьму гламурного…
– Ну Дроооончииик… Ну хоть пешком сходи, пару баклажечек принеси?.. Чайку попить? Ильич перед сном в душ пойдёт, все остатки выльет…
– О*кей. Пусть твой Ильич задницу от компа оторвёт - вместе сходим. Оно и веселее и полезнее. Ходить февральской ночью за водой - лучше физзарядки.
– Да ты с ума сошёл, он на работе целый день. Имей совесть.
– Ага. А я, значит, не работаю. Так, приживал. Пусть лучше этот отдыхающий, когда дневные грехи смывает, воду по всему дому не расплёскивает…
– Ну да и пошли вы все. Сама схожу!
– и в следующий миг она, не по-женски матерясь, на весь дом загромыхала вёдрами. Загромыхала демонстративно, назидательно и лживо: на самом-то деле для этих целей мы давно приноровились пользоваться лёгкой пластиковой тарой из-под дорогущей, но, если верить рекламе, экологически чистой воды. Делать нечего, пришлось догонять, отнимать, просить прощения и в кромешной тьме по пятнадцатиградусному морозу тащиться на колонку. Оскальзываясь на гололёде и чертыхаясь, пытаясь балансировать зажатыми в обеих руках баклагами, которые бились на ветру как два паруса, я в который уж раз смекал, не бросить ли мне всё это к чертям - и не вернуться ли в Москву, к нормальной привычной жизни. Но тут же, как всегда, понимал, что возвращаться нельзя. Здесь, в этих антисанитарных условиях, в этой холодрыге, с этими людьми, к которым я большую часть времени ничего, кроме лютой ненависти, не испытывал - я с удивлением чувствовал, что впервые за последние, наверное, лет сорок чувствую себя по-настоящему живым, сильным и злобным. И это с лихвой окупало все житейские неудобства.