Порочный сексуальный святой
Шрифт:
Когда ее голубые глаза вернулись к его лицу, тихий вздох сорвался с ее губ.
— Ты чертовски сексуален, — сказала она, ее прямые слова были прекрасным признаком того, что она действительно пьяна. Потом она посмотрела на свой пустой стакан и нахмурилась. — Думаю, мне нужен еще один Королевский Трах, или, может быть, ты мог бы дать мне Кричащий Оргазм. — Она хихикнула, как непослушная маленькая девочка, такая милая и озорная. — Я никогда раньше не просила парня о Кричащем Оргазме, но последний был настолько хорош, что я хочу еще.
Уголок его рта
Клэй подождал, пока они уйдут, и услышал, как Тара заперла входную дверь, прежде чем повернуться к блондинке. Он подошел к концу стойки, где она водила пальцем по краю стопки, подперев рукой подбородок. Когда он приблизился, ее взгляд из-под отяжелевших век переместился в его сторону, затем скользнул вниз по его телу, явно оценивая его.
Когда ее голубые глаза вернулись к его лицу, тихий вздох сорвался с ее губ.
— Ты чертовски сексуален, — сказала она, ее прямые слова были прекрасным признаком того, что она действительно пьяна. Потом она посмотрела на свой пустой стакан и нахмурилась. — Думаю, мне нужен еще один Королевский Трах, или, может быть, ты мог бы дать мне Кричащий Оргазм. — Она хихикнула, как непослушная маленькая девочка, такая милая и озорная. — Я никогда раньше не просила парня о Кричащем Оргазме, но последний был настолько хорош, что я хочу еще.
Уголок его рта дернулся от несомненного веселья. Черт, он не хотел, чтобы она ему нравилась. Не хотел видеть в ней ничего, кроме богатой, привилегированной женщины, которой она казалась. Неудобство, о котором он говорил ранее, побудило его положить конец ее вечеру.
Он взял стопку из ее рук и поставил в раковину под стойкой.
— Думаю, на сегодня с тебя хватит Королевских Трахов и Кричащих Оргазмов, кексик.
— Кексик? — ее красивые глаза загорелись, лицо порозовело от алкоголя. — Я люблю кексы. Мне нравится их готовить, и нравится есть. А когда никто не смотрит, я люблю слизывать глазурь, — сказала она тихим, таинственным шепотом.
Твою мать. Ему бы хотелось слизнуть ее глазурь, начиная с сочных губ и двигаясь к ее полной груди и тугим соскам, продвигаясь ниже, где она, без сомнения, была слаще сахара. Эти грязные мысли пронеслись в его голове вместе с внезапным толчком возбуждения, заставившим его стиснуть зубы.
Его физическое влечение к ней было непохоже ни на что, что он когда-либо испытывал, такое грубое, горячее и немедленное. Она даже не была близка к его типу женщин, но являла сабой загадку, и искушение, которое, он знал, обернется ничем, кроме неприятностей. Покачав головой — главным образом для того, чтобы хоть как-то прояснить голову, — он подошел к кассе и пробил ее счет. Когда он обернулся, то обнаружил, что она смотрит туда, где только что была его задница, и теперь бесстыдно разглядывает его промежность.
Она медленно облизнула губы и подняла
— Минет тоже был очень вкусным, — сказала она хрипло. — Возможно, я возьму еще один.
Горячее, чем секс, видение ее мягких розовых губ, вокруг его члена, когда она будет его сосать, появилось в его сознании. Его непослушный член был полностью согласен с этой идеей, и он подавил стон.
Господи Иисусе, она убивала его.
— Бар закрыт и уже поздно. — Он положил счет на стойку перед ней. — Если я сумею заставить тебя расплатиться по счету, мы отправим тебя домой. — И он был уверен, что больше никогда ее не увидит, слава Богу.
Она снова нахмурила брови, с намеком на беспокойство. Полезла в сумочку, несколько секунд рылась в ее содержимом, затем достала бумажник с тем же рисунком, что и на сумочке. Неуклюжими пальцами попыталась вытащить кредитную карточку из отверстия и, когда ей это наконец удалось, отдала ее ему.
Он уставился на Черную карточку «Америкэн Экспресс». Он слышал, что они существуют, знал, что эксклюзивная кредитная карта была предназначена для неприлично богатых, но никогда не видел ее раньше. Его клиенты в баре были «синими воротничками» и платили наличными или обычной кредитной или дебетовой картой. Возвращаясь к кассе, он взглянул на имя, отпечатанное на пластиковой карточке.
Саманта Джеймисон.
Да, она похожа на Саманту, подумал он и пропустил карточку через систему. Через несколько секунд на дисплее появилось слово «ОТКЛОНЕНО». Уверенный, что это ошибка, он провел ею снова… и ответ остался прежним.
Чёрт возьми! Неужели она действительно превысила один из самых высоких лимитов кредитных карт? Он вернулся к Саманте, но прежде чем успел что-то сказать, она посмотрела на него широко раскрытыми, понимающими глазами.
— Не сработало, не так ли? — спросила она страдальческим голосом.
— Хм, нет, — ответил он и вернул ей карточку. — У тебя есть другая, которую можно использовать?
— Нет. Ни одна из них не сработает, — сказала она мягко. — Он действительно это сделал. Отец полностью обрубил все концы, — смиренно пробормотала она.
Прежде чем он успел обдумать это интересное заявление, она покачнулась на стуле, и Клэй инстинктивно потянулся через стойку, чтобы схватить ее за руки, прежде чем она упала бы.
— Комната кружится. — Ее глаза скосились, пытаясь сфокусироваться на нем. — А ты… словно в тумане.
Да, кексик пьяна. Он больше не беспокоился о ее счете, но ему нужно было понять, что с ней делать.
— Саманта, мне нужен твой сотовый, чтобы я мог позвонить кому-нибудь и тебя забрали.
— Я избавилась от него, — пробормотала она. — Не хочу, чтобы отец меня нашел.
Ее ответы становились все более и более странными, и он понятия не имел, было ли то, что она говорила, правдой или влиянием алкоголя. Кто избавляется от своего мобильного, потому что боится, что его найдут — если только не убегает от неприятностей? И теперь она стала его проблемой. Чертовски здорово.