Порочный Торн
Шрифт:
— А как насчёт других Блэкторнов? Разве они не захотят чего-нибудь от тебя, если будут знать, что ты рядом?
— Возможно. С тех пор как меня не стало, все кардинально изменилось. Мы точно справимся. На данный момент я точно хочу быть с тобой.
— Тебе придётся познакомиться с моей сестрой.
— И что она подумает о том, что ты приведёшь домой вампира?
Она тихо хихикает.
— Она назовёт меня лицемеркой, а потом спросит, есть ли у тебя братья.
— Мне придётся её разочаровать. Я единственный ребёнок, паршивая овца в своей семье, и я не могу поручиться за
— Из-за чего?
— Это ему рассказывать. Но мы с ним не так уж отличаемся друг от друга, как я когда-то думал.
Её глаза расширяются.
— О.
Я притягиваю её ближе.
— Но иногда нужно отказаться от того, кем ты себя считал, чтобы найти то, кто ты на самом деле. Я стал лучше благодаря тебе.
— Ты и до меня был хорошим. Ты видел, что делает твоя семья, и пытался остановить их.
— А если бы я этого не сделал, я бы носит корону Блэкторн. Кто знает, что бы я сделал с ведьмами за эти столетия. Я содрогаюсь при мысли об этом.
Она смотрит на меня с глубокомысленным выражением в выразительных глазах.
— Не сбрасывай со счетов себя. Ты чуть не умер за нас. Ты отказался от своей семьи ради нас. Это совсем не мелочь.
— И всё же она умерла. Они все. И я никак не могу это исправить.
— Ты положил этому конец. Ты из прошлого. Ты из настоящего. Ты. Так что перестань чувствовать себя виноватым и поцелуй меня уже. Я устала ждать нашего будущего.
Вызов, искрящийся в её глазах, посылает порыв желания по телу.
— Может, мы вернёмся в отель, чтобы начать наше будущее уже сегодня?
Она улыбается.
— Я сделаю кое-что лучше. — Затем она кладёт ладонь мне на грудь, и мы двое не столько исчезаем, сколько мир тает и восстанавливается вокруг нас. Гостиничный номер в точности такой, каким мы его оставили после заселения. Темно, уютно, тихо. Она быстро справляется с моей одеждой, срывая её неистовыми движениями. Когда я обнажаюсь перед ней, она вспышкой силы посылает искры света в воздух над нами. Звезды покрывают потолок и окутывают её холодным голубым сиянием.
— Ты так поразительна в темноте, когда только звёздный свет освещает твои черты, — бормочу я. Как же мне так повезло? После столетий одиночества магия свела нас друг с другом.
— А ты такой… Боже, ты — это всё.
Моя грудь сжимается от эмоций в её голосе. Затем у меня перехватывает дыхание, когда она опускается на колени и проводит ладонями по моим бёдрам, пока не достигает выпирающего члена. Затем обхватывает меня, и она начинает медленно поглаживать от корня до кончика. Я ахаю, и мои пальцы запутываются в её волосах.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, не в силах скрыть надежду в своём голосе. Она никогда не брала меня так, и я хочу этого больше, чем её крови.
— Ты прекрасно знаешь, что я делаю.
Ухмылка приподнимает уголки её рта, а затем она, чёрт возьми, прикусывает нижнюю губу. Красные, полные и просящие моего члена, её губы дразнят мой слабый самоконтроль. Она наклоняется и прижимается поцелуем к моему бедру, её длинные волосы касаются меня и посылают отчаянную потребность.
Мои яйца болят от желания освободиться.
— Проклятье, Натали. Ты порочная.
— Ну, я же ведьма.
Моё ответное рычание прерывается, когда она вбирает меня в себя, и я могу сосредоточиться лишь на влажном жаре и ощущении её языка на нижней стороне моего члена. Я сжимаю шелковистые пряди её волос, и она стонет, вибрация передаётся прямо к моим яйцам. Чёрт возьми, я уже близко. Я пока не могу кончить. Не сейчас. Я хочу быть внутри неё, прижимая её к кровати, наблюдая, как она извивается подо мной, сжимаясь вокруг. Она двигается, принимая меня глубоко, издавая стоны, и я клянусь, я самый счастливый мужчина в мире.
Мой оргазм надвигается, как чёртов товарняк, и если я не остановлю её сейчас, я не получу того, чего хочу больше всего — её криков удовольствия.
— Остановись, сладкая. Я не могу этого вынести. — Я нежно оттаскиваю её, заставляя встать, чтобы я мог снять с неё одежду и насладиться изгибами.
— Я хотела дать тебе…
— Ты это сделаешь, обещаю. Но я хочу, чтобы мы кончили вместе. Я хочу посмотреть в твои глаза и сказать, как я тебя обожаю. — Моя грудь сжимается, и я выдавливаю из себя слова, которые отчаянно хочу признать. — Как я люблю тебя.
Её глаза наполняются слезами.
— Ты любишь меня?
— А ты не знала?
Она качает головой.
— Ты не… после того, как я это сказал… Я думала…
Чёрт возьми, она права. Я никогда не говорил ей об этом, потому что был застигнут врасплох её признанием.
— Я… я никогда этого не говорил, — шепчу я.
Это не потому, что не люблю, а исключительно потому, что я никогда не мог найти слов, чтобы по-настоящему выразить глубину моих чувств к ней.
— Нет.
— Тогда позволь мне точно сказать, как я люблю тебя, поскольку мои действия не показали этого. Я столкнулся лицом к лицу со своим прошлым ради тебя, стал тем, кем суждено стать благодаря тебе, был готов умереть, чтобы увидеть, как ты живёшь. Все это время я любил тебя.
Её губы дрожат, и она шепчет:
— Любовь не меняется с быстротекущими часами и неделями, но остаётся неизменной до рокового конца.
— И кто кого соблазняет Шекспиром?
Она смеётся и крепко прижимает меня к себе.
— Я просто вспомнила страницу из твоей книги.
— Хорошая книга.
— Да.
Её губы касаются моих, мягко и медленно, но огонь, который мы уже разожгли, быстро разгорается, пламя поднимается, пока мы не воспламеняемся. Я хватаю Натали за задницу и приподнимаю, пока она ногами не обнимает меня за талию, а мой член настойчиво толкается в её вход. Мне нужно погрузиться в тугой жар, который она обещала только мне. Мы вместе падаем на кровать, наши рты соединяются, тела дразняще близки. Затем я прерываю наш поцелуй и наблюдаю за ней, пока вхожу в тело. Маленькая морщинка между её бровями и тихий стон желания подстёгивают меня. Мы здесь занимаемся не томной любовью, это — страстный, отчаянный и наполнен обещанием греховных ночей между простынями секс.