Порог между мирами (сборник)

Дик Филип Киндред

— Нужно некоторое время, — объяснил Стэнли. — Продолжай. Понимаешь, машина должна перехватывать образы, возникающие в твоем мозгу, и передавать их прямо в мозг…

— Знаю, знаю, — отмахнулся Диллингсворт. — Вот только успеет ли она сработать прежде, чем он сбежит? Видишь, он уже готов удрать… Мы друзья, мы пришли с миром, — снова повторил он в микрофон.

Неожиданно синантроп заговорил.

Из динамика машины–переводчика донесся приглушенный шум. Запись тут же перемотали назад и пустили снова.

—

Что он сказал? — спросил Петель, беспокойно озираясь. — Что он сказал?

— Ты тоже друг? — спросил Диллингсворт в микрофон. — Вы наши друзья, так же как и мы — ваши?

Сол подошел к Джиму Брискину и положил руку ему на плечо.

— Джим, я хочу с тобой поговорить.

— Ради бога, не сейчас!

— Именно сейчас, — настаивал Сол. — Дело не терпит отлагательств.

— Господи, ты что, с ума сошел? — простонал Джим.

— Нет! — ответил Сол. — Здесь все сошли с ума, кроме меня. Идем. — Схватив Джима за руку, он оттащил его в сторону. — Дай определение человека. Ну же, давай!

— Что? — удивленно уставился на него Джим.

— Дай определение человека! Если не можешь, то это сделаю я. Человек: животное, способное создавать орудия. Так вот, все это — повозка, шапочка, тога, корабль, даже планер с компрессором и турбиной — все это, в широком смысле, орудия. А потому эту чертову тварь следует признать человеком. Да, он уродлив, у него низкий лоб и нависшие брови. Умственными способностями он тоже не отличается. Однако у него вполне хватило ума создать все то, что мы уже видели. Более того, они построили дороги и даже… — голос Сола дрожал от злости, — сбили наш спутник!

— Сол, — устало начал Джим, — сейчас не время…

— Ошибаешься. Самое время, чтобы бежать отсюда. Бежать и навсегда забыть о том, что мы здесь видели.

Но бежать было невозможно, и Сол прекрасно это понимал. Хоппер принадлежал «ЗР», и им управлял пилот «ЗР», а ему Сол приказывать не мог. Это мог сделать только Стэнли, но тот явно не собирался отступать, он, как зачарованный, слушал машину–переводчика.

— Позволь спросить, — злобно прошипел Сол. — Если ты признаешь, что они люди, как ты намерен отказать им в праве голосовать?

— Тебя это так беспокоит? — подумав, спросил Джим.

— Да.

Джим, не ответив, отошел к группе наблюдателей. Сол проводил его взглядом.

— Голосующий синантроп! — сказал он вслух. — Представляю себе. А что потом? Смешанные браки между ними и нами? Господа, прошу вас, давайте вернемся.

Никто даже не пошевелился.

— Не хотел бы предрекать катастрофу, но ничего не поделаешь, стану пророком. Только учтите, потом все претензии к орангутангу, что сидит на повозке. Это его вина. Он просто не должен был существовать.

Из динамика машины–переводчика донесся горловой хриплый шепот:

— …Друг.

Диллингсворт возбужденно обернулся.

— Он заговорил! Это вовсе не эхо моих слов!

— У них даже нет радио, — сказал Сол Хайм.

В своей конторе в Нью–Йорке частный детектив Тито Кравелли получил приведший его в замешательство доклад информатора из «ЗР», Эрла Бохеджана. «Первый отчет с борта хоппера, посланный в «ЗР». Мир, населенный обезьянами».

Изрядно рискуя, Кравелли связался с корпорацией «Земные разработки» по обычному видеофону и спросил, может ли он поговорить с Бохеджаном.

— Ты с ума сошел? Никогда больше не звони мне напрямую, — нервно сказал Бохеджан, когда их соединили.

— Поясни суть своего сообщения, — сказал Тито.

— Они наткнулись на разумных обезьян, — тихо сказал Бохеджан, склонившись над экраном видеофона. — Ну, знаешь, недостающее звено.

— Первобытные люди, — понимающе кивнул Тито, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. — Говори дальше, Эрл, я хочу знать все. И не вешай трубку, поскольку я все равно перезвоню, да поможет мне Бог.

— Отчет передали старику Тэрпину, — сказал Бохеджан. — Сейчас он читает у себя в кабинете. Они собираются решить, закрывать проход или нет. Но лично я не думаю, что закроют.

— Да, этого они не сделают, — согласился Тито. — Иначе слишком многое потеряют.

— Но они беспокоятся. Впрочем, кто бы не беспокоился? Только представь себе — до сих пор мы считали, что лишь люди, подобные нам…

— Ученые определили, к какому подвиду принадлежит этот получеловек? — спросил Кравелли, вызывая в памяти свои познания в антропологии.

— Синантроп. Это тебе о чем–то говорит?

Кравелли прикусил губу.

«Одни из самых древних людей, — подумал он. — Если бы речь шла о кроманьонце или хотя бы неандертальце…» Это меняло бы дело. В конце концов, археологические открытия в Палестине доказали, что гомо сапиенс скрещивался с неандертальцами без каких–либо пагубных последствий… и генетическая ветвь гомо сапиенс стала доминирующей.

— Они собираются забрать с собой одного из туземцев, — продолжал Бохеджан. — Я подслушал в туалете: синантроп уже сидит у них в хоппере. Говорят, он вполне послушный и напуган до смерти.

— А чего ты еще ожидал? — усмехнулся Кравелли. — Вероятно, синантропы помнят свое прошлое, в котором истребили наше племя.

«Так же как мы истребили их в нашем мире, — мысленно продолжил Тито. — Стерли с лица земли».

— А теперь мы снова появились, — сказал он вслух. — Им это наверняка кажется колдовством. Мы для них духи из древних времен. Из их каменного века. Ну и ситуация!

— Пора заканчивать, — прошептал Бохеджан. — Я все уже тебе рассказал, Тито. Если еще что–нибудь…