Пороховой маг. Повести и рассказы
Шрифт:
В образовавшуюся брешь по четыре в ряд проскакали «Бешеные уланы» с поднятыми пиками. Стальная броня сверкала на солнце, желтые флаги развевались, топот копыт так громко разносился над полем, что Таниэль услышал его на расстоянии. Они держали строй – плечом к плечу, морда к хвосту – с четкостью первоклассной адроанской конницы. Каждый всадник казался миниатюрной крепостью, движущейся по полю битвы, а весь отряд выглядел просто ошеломляюще. Таниэль никогда не видел ничего подобного и знал, что не увидит и за тысячу лет. Мелькнула мысль – как в старину удавалось держать оборону против такой атаки?
Однако кезанцы были современными солдатами, а не средневековыми деревенщинами с копьями. Артиллерийские расчеты бросились перезаряжать орудия – несомненно, капитаны потребовали стрелять картечью.
«Бешеные уланы» скакали по полю между кезанцами и Плантом. Их продвижение казалось невероятно медленным – они перестраивались в клин, на острие которого несся Стайк на огромном боевом коне. Позади ускоренным маршем двигался гарнизон.
Таниэль не помнил, как поднял штуцер, чтобы подстрелить кезанского канонира. Не спуская глаз с улан, он сам перезарядил оружие. Это была отважная, славная атака. Обреченная атака.
Всадники приблизились к кезанцам на триста ярдов, и кезанские пушки извергли пламя и картечь, словно огромные мушкетоны. Таниэль перевел взгляд на Стайка, готовый к тому, что уланы начнут падать как подкошенные.
Картечь отскакивала от зачарованной брони, словно капли дождя. Таниэль услышал собственный радостный крик, когда уланы миновали смертельное облако и ни один конь не споткнулся, ни один человек не упал. Кезанские артиллеристы в панике перезаряжали орудия, а пехота спешила на защиту.
Недостаточно быстро. Пики опустились, канониры полегли под копытами закованных в броню коней. Первый ряд пехоты открыл огонь, и их окутало облако дыма. Таниэлю показалось, что один всадник упал, и тут перед «Бешеными уланами» выросла стена штыков. Бронированные боевые кони смели ее как садовую изгородь.
У Таниэля отвисла челюсть. Он повернулся к Ка-Поэль – та самодовольно улыбалась.
– Откуда ты знала?
Она похлопала по глазу и ударила себя в грудь – нагрудник. Похоже, она долго присматривалась к броне «Бешеных улан» и догадалась, что та прочнее, чем полагал Таниэль. Девчонка даже не потрудилась поделиться с ним наблюдением!
Улан взяли в кольцо, и кезанские пехотинцы отчаянно заработали штыками. Пусть и в заколдованной броне, но люди и кони смертны. Упал один улан, потом еще и еще. Их продвижение замедлилось, увязнув в пехоте, и вскоре они исчезли в водовороте тел и пороховом дыму.
Конечно, никто не выйдет живым из этой свалки. Таниэль подстрелил кезанского майора, сделал паузу, чтобы зарядить две пули, следующим выстрелом убил сержанта с капитаном и стал смотреть, как гарнизон подходит к созданной Стайком бреши в кезанских рядах.
Гарнизон один раз остановился, чтобы открыть огонь, а затем бросился вперед со штыками наголо. Их атака была не такой элегантной, как у Стайка, и далеко не такой мощной. Они врезались в ряды кезанцев как демоны из бездны, но их почти сразу отбросили – кезанским офицерам удалось навести порядок среди солдат.
Перед яростью плантовского гарнизона центр кезанцев прогнулся и подался назад, а затем ряды сломались, и солдаты бросились в бегство. Разгром дошел до флангов и сошел на нет – кезанцы укрепили оборону и попытались окружить противников. Сердце Таниэля упало. Плохи дела. Совсем плохи.
Стреляя и перезаряжая штуцер как можно быстрее, он смотрел, как они сражаются и падают. Дуло штуцера раскалилось, запах пороха жалил ноздри. Вдруг его каноэ оказалось в тылу кезанцев. Он боялся этого момента. Приказать призракам отступать или ввязаться в бой с тыла?
После такой впечатляющей атаки трудно принять решение.
– Идем на другой берег, – рявкнул он, опуская штуцер, чтобы помочь Ка-Поэль грести.
Они достигли противоположного берега через несколько мгновений. Призраки и туземцы спрыгивали на мелководье и выбирались на берег, чтобы подождать, пока все высадятся. Таниэль встал, подняв штуцер над головой. До кезанского тыла не больше сотни ярдов, но враг сосредоточился на «Бешеных уланах» и гарнизоне.
– Огонь!
Они успели перезарядить оружие и дать еще пять залпов, пока к ним не развернулись кезанцы. Таниэль убивал каждого офицера, который пытался отдать приказ. В стане врага царил хаос, солдаты падали десятками, но Таниэль боялся, что этого недостаточно. На призраков маршировали уже три полные роты пехоты, и деваться некуда. Можно прыгнуть в каноэ в надежде увести эти роты за собой вниз по реке.
Или остаться и погибнуть с остальными союзниками.
В памяти всплыли слова отца: «Славная смерть выпадает только двум типам людей: отчаянным, у которых нет выбора, и дуракам». У Таниэля был выбор – каноэ. Он открыл рот, чтобы отдать приказ к отступлению.
Его слова заглушили крики дальше по берегу. Таниэль обернулся. От войска кезанцев отделилась небольшая группа всадников. Понюшка пороха – и группа стала отчетливо видна. Генерал Жиффу с охраной удирал с поля боя.
Причина выяснилась почти сразу. Из общей свалки выскочила и бросилась в погоню небольшая группа улан. Во главе скакал Стайк в перемазанных кровью доспехах. Его конь на вид совсем не устал. Шлем и пику Стайк где-то потерял. Сорвав с седла карабин, он метко подбил ближайшего к генералу телохранителя.
– О Кресимир! – услышал Таниэль. – «Бешеные уланы» еще живы.
Таниэль бросил взгляд на кезанскую пехоту, наступающую на «Тристанских призраков».
– По каноэ! – проревел он. – Плывем сотню ярдов, потом снова сражаемся. Задние гребут, передние заряжают.
Он заскочил в свое каноэ, передал штуцер Ка-Поэль, и они тут же отплыли. Таниэль почти не смотрел на воду впереди – усиленно гребя, он не отрывался от маленькой драмы, что разыгрывалась в тылу врага.
Несмотря на тяжелые доспехи и недавнее столкновение с целой бригадой, уланы Стайка сократили расстояние до Жиффу, и генералу пришлось развернуться и принять бой. Две группы кавалеристов налетели друг на друга с громким треском. Улан было в три раза меньше, чем противников.