Пороки и их поклонники

Устинова Татьяна Витальевна

Архипов подивился тому, что так точно вспомнилась эта нелепейшая фраза.

Тому, что он подумал о Лизаветином визите как об абсолютно реальном событии – не удивился нисколько.

* * *

Часа в три, когда он только-только разгреб накопившиеся дела и прикидывал, не сходить ли ему поесть, в сотый раз за полдня зазвонил телефон.

Архипов потянулся, закинув за голову локти, зевнул и только после этого

взял трубку.

– Кто, Кать?

– Какая-то Тюрина, – ответила невидимая секретарша, и Архипов, вознамерившийся положить ноги на край стола, неловко промахнулся. Ноги с грохотом обрушились на пол. – Ты там упал, Володь?

– Я тут упал, – согласился Архипов.

– Переключать?

– Да.

– Владимир Петрович?

– Мария Викторовна?

– Здравствуйте, – бойко заговорила она, – я хотела бы с вами встретиться и поговорить.

– Я тоже хотел с вами встретиться и поговорить. Со вчерашнего дня хотел. Где вас носит, Мария Викторовна?

– Это… неважно, Владимир Петрович.

– Это важно.

– Нет, – твердо заявила она, – вопрос в другом. Что вы хотите делать с тетиной квартирой?

– Где вы были? Где ваш брат? Куда вы пропали?

– Владимир Петрович, это совершенно неважно. Я… у подруги. Мне… трудно оставаться дома. Я скучаю по тете и не хочу каждую минуту думать о том, как мне было хорошо с ней. Мне необходимо сейчас побыть одной.

Все это она выпалила необыкновенно уверенным тоном.

– А ваш брат?

– Он вернулся в Сенеж.

– Как?!

– Я сказала ему, что он выбрал неподходящее время. У меня теперь даже нет квартиры. Мне негде его принимать.

Тон все такой же бодро-уверенный. Архипов внезапно насторожился, как Тинто Брасс, завидевший чужую собаку.

– И долго вы намерены оставаться у своей подруги?

– Мне все равно некуда возвращаться.

– Если вы о квартире, то я могу вернуть ее вам в любую секунду, – осторожно сказал Архипов.

В позвоночнике заскреблось, и уху стало жарко – так сильно он прижимал трубку, пытаясь расслышать что-нибудь еще, кроме ее неестественно уверенного голоса. Расслышать ничего не удавалось, как будто она звонила из склепа. Никаких посторонних звуков.

– Вы готовы вернуть ее мне? – переспросила она зачем-то.

– Конечно. Мне она не нужна.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Тогда давайте завтра же оформим все бумаги. Я не знаю, как это делается, а вы знаете?

– Я тоже не знаю. Я не юрист.

– Мы должны обратиться к нотариусу, правильно? У моей подруги есть знакомый в Чертанове, мы вполне можем поехать к нему.

Бензопила развалила позвоночник пополам. Архипов изо всех сил выпрямился, стараясь, чтобы ткань не касалась спины.

– Маша, – спросил он, – где вы? Что с вами?

– Со мной все в полном порядке, Владимир Петрович. Завтра днем

вы можете?

– Что?

– Поехать в Чертаново?

– Да зачем нам ехать в Чертаново, когда есть милейший человек, Грубин Леонид Иосифович, гораздо ближе?!

– Мне там удобнее. Вы подпишете документы, возвращающие мне право на квартиру?

Это уж вовсе не лезло ни в какие ворота.

– Я подпишу, если вы сегодня вечером приедете ночевать домой и объясните мне, что происходит.

– Я не могу.

– Тогда и я не могу. Воцарилось молчание.

– Владимир Петрович, пожалуйста! Ну, пожалуйста! Она вам и вправду не нужна, эта квартира! А мне… мне надо где-то жить.

– Возвращайтесь и живите сколько хотите. Я в ней жить не собираюсь.

– Мне нужны бумаги!

– А мне нужен внятный ответ, что происходит. Опять молчание – как в могиле.

– Я прошу вас, – прошептала она ему в ухо, и он сильно вздрогнул, – я вас умоляю, пожалуйста. Пожалуйста…

Архипов быстро посмотрел на телефон – номер не определился. Он никогда не определялся, если звонок шел через коммутатор. Владимир Петрович выбрался из-за стола и, пятясь и придерживая шнур, чтобы не потащить за собой аппарат, добрался до кабинетной двери.

– Не знаю, что и сказать, – признался он Маше, – все это как-то неожиданно…

И толкнул дверь. Секретарша вопросительно выглянула из-за компьютера.

– Владимир Петрович, я знаю, что это неожиданно, и я благодарна вам за ваше благородство, но мне очень нужно, чтобы мы все оформили именно завтра.

– А что, у вас завтра день рождения? – осведомился он и, прикрыв ладонью трубку, быстро спросил у секретарши: – Кать, номер есть?

Секретарша посмотрела на панель.

– Нет.

– А что написано?

– Владимир Петрович, вы слышите меня?

– Да-да.

– Private call, – прочитала Катя, – частный вызов.

– Часа в четыре, Владимир Петрович! В Чертанове. Давайте встретимся около метро, где выход из последнего вагона.

– Антиопределитель?

Секретарша пожала плечами:

– Скорее всего.

– Из последнего вагона метро, ладно?

– Я не езжу на метро.

– Вы сможете туда подъехать на машине! Пожалуйста! – И вдруг опять в самое ухо тем же кипящим шепотом: – Я очень вас прошу…

– Хорошо, – согласился Архипов, – завтра в четыре, метро “Чертановская”, выход из последнего вагона от центра.

– Спасибо, – бойко поблагодарила Маша и повесила трубку.

Архипов посмотрел на секретаршу, а та на него.

– Что случилось? – спросила она через некоторое время. – Любимая загуляла?

– Ты моя любимая, – задумчиво уверил секретаршу Архипов.

– Ты со мной поосторожней, – сказала Катя, рассматривая его, – я женщина – мать двоих детей. Что случилось, Володь?