Порошок идеологии (сборник)
Шрифт:
– Все в порядке? – спросил Николай, – Никто не заметил?
Ольга кивнула головой. Она провела рукой по мокрым волосам, румянец возвращался на ее щеки. С улыбкой она посмотрела на Николая.
– Ну, и тяжело же было! – сказала она. – Понимаешь, в них ведь фунтов тридцать весу. Если взять с прежним, теперь у нас больше двух пудов. Вот мученье! Понимаешь, иду по улице, делаю вид, что гуляю, а мешки тянут вниз, так и хочется упасть на колени. Да нет, никто не заметил. Я следила. Никто…
– Только бы не
– Коля, а как с землей? – спросила Ольга.
– С землей как-будто хорошо. – Николай почесал затылок. – Все грузы приняты, только от Андрея нет ответа. Ну, да, верно, просто запоздал. Завтра пойду на явку, узнаю, в чем дело…
Он расстелил на полу большую газету. Развязал первый мешочек и опрокинул его над ней. Серый свинцовый поток типографских литер хлынул на бумагу…
Ольга развязывала второй мешок. Николай пошел в угол и принес два странных сооружения: ряды маленьких 'карманчиков, один над другим нашитых на грубую холстину.
– Николай, – сказала Ольга, вставая. – Все хорошо, только бы тебя не узнали! Ты рискуешь, тебя ведь арестовали здесь же, в городе. Если тебя узнают…
Николай усмехнулся.
– В том-то и штука, что не узнает ни один чёрт! Уж если не узнал старый партийный товарищ… А потом, знаешь, Оля… говорят, лучше всего прятаться там, где тебя никак не ожидают встретить!
Он сел на пол и стал раскладывать свинцовые буквы по холщовым отделениям. Ольга взяла другую такую же холстину и стала разбирать шрифт…
А в это время в пустом магазине Вачнадзе продолжал одиноко сидеть у мешков. Вдруг он поднял голову. Кто-то стоял в пролете наружной двери.
Он вскочил. Сутулый городовой, придерживая шашку, со съехавшей на бок фуражкой уныло покачивался на пороге. Начальственным взглядом он окинул помещение.
– Ну, как устроились? – спросил городовой. Он звякнул шашкой и шагнул внутрь.
Вачнадзе преобразился. Он заблестел глазами. Счастливая улыбка растянула его рот до ушей. Он бросился к табурету и поставил его у прилавка.
– Устроился нычего. – Он почесал нос. – Садытэсь, господин начальник, гостам будэтэ. Торгуем нэмножко. Нычего!
– Торгуешь? Ладно! – Городовой запустил пятерню в мешок с урюком и сунул полную горсть в карман. – Попробую дома, не гнилой ли товар! Покупателя не надуваешь? Ты, брат, смотри! Что же один сидишь? Жена и приказчик где?
– Прыказчик дома, товар разбирает. Жена гуляет. Скоро придет!
– Гуляет? – захохотал городовой. Он запустил пятерню в орехи и тоже отправил их в карман. – Смотри, чтобы не загулялась. Приказчик у тебя молодой, красивый. Смотри!
– А-ввва-ввва! – Вачнадзе долго смеялся начальственной шутке. – Нэ измэнит! Измэнит – убью. Секим башка, как на Кавказе. Заходите еще,
– Будет время – зайду, – сказал, выходя, посетитель. – Соседи мы. Здесь мой пост, рядом. Ну, и зашел проведать тебя. Прощай!
Вачнадзе усердно обеими руками тряс красную и толстую лапу городового. Но когда тот вышел, и грохот его сапогов утих за дверью, он яростно плюнул и долго вытирал пальцы о борт своего пиджака.
Глава III
Ищейки по следу
На другой день в обеденное время Николай Павлов вышел из лавки и отправился в город по делам.
Он был одет как приказчик-франт – в начищенных сапогах гармошкой, в синей новой поддевке и в суконном примятом слегка картузе. Его пышные усы топорщились особенно парадно. Он свернул направо и неторопливо зашагал вдоль одноцветных домов.
Был ясный сентябрьский день. Только что кончился дождь. Тротуар блестел под солнцем, извозчики цокали по грязи, озабоченные люди спешили, думая каждый о своем.
Николай дошел до перекрестка. Людная улица начиналась здесь. Прозрачные стекла витрин, пестрые вывески, потоки прохожих тянулись с обеих сторон. Серели тяжелые дома, проволоки трамвайного пути рассекали холодное небо. Николай оглянулся. Никто не смотрел на него. Он ускорил шаг, догнал уходящий трамвай и, схватившись за ручку, легко вскочил на подножку.
Первый пункт его путешествия – транспортная контора «Федин и Сын» – находилась на другой окраине города. Контора была возле базарной площади, в переулке, занятом трактирами и постоялыми дворами…
Как раз против конторы под длинной синей вывеской «Трактир П. С. Титова» оживленно хлопала дверь, впуская и выпуская посетителей. Внутри было людно и чадно, играла гармошка, половые метались от стола к столу. Наверху, в отдельной комнатке трактира, за столиком у окна сидел человек в шляпе и в расстегнутом пальто.
Перед сидящим был круглый граненый графинчик и закуска на грязном подносе. Его трепаный зонтик лежал на краю стола. По его квадратной черной бороде й острым глазам мы без труда узнаем в нем филера Архимедова…
Уже второй день, с самого дня своей разведки, на вокзале дежурил Архимедов против транспортной конторы. Сюда назначил его в помощь Филькину Сигизмунд Павлович Потоцкий. «Раскроете, ребята, махинацию – награда за нами!» – еще раз повторил начальник. И в то время, как Ферапонт Иванович рыскал по городу, Архимедов засел здесь, высматривая подозрительных посетителей конторы…
Архимедов протяжно вздохнул и снова налил себе водки.
Ему было скучно. Он уже взял вилку и нацелился на самый большой кусок колбасы на подносе, как вдруг случайный взгляд в окно заставил его подскочить. Он уронил колбасу и приник к засиженному мухами стеклу.