Порождения ехиднины
Шрифт:
– А эти ваши радикалы, они стрелять не начнут от такого поворота?
– Начнут, но что-то такое давно пора было сделать. Я собирался...
– лицо у "собаки" пустое, он сейчас не здесь, интерфейс поддерживает мелкая служебная программа, - но тот труп пришлось использовать иначе.
– Хорошо. Мне нужны нормальные вычислительные мощности. Я знаю, что они есть, и они нужны мне все - плюс пара расторопных программистов. Объясняю: мы все три года искали по следам, лежки между убийствами, а сейчас нужно срочно очертить возможное место деятельности. И без хорошей машины мы просто не справимся.
– Машина есть. "Королева Фей" CX. И программисты есть, - это Карл.
– И все данные по городу. И вся документация за последние сорок лет. Что не оцифровано, через час-другой тоже введут. Все в вашем распоряжении.
Пару секунд Кейс раздумывает, не извиниться ли. Потом ловит в его уголках глаз что-то такое, от чего делается неприятно. Не в свой адрес пока что, хотя уже ясно, что здесь нажит очередной враг. В адрес то ли господина Сфорца, то ли Щербины.
– Молодой человек, мне обещали, что вы не будете мельтешить у меня под ногами. Требования были изложены не вам.
– Доктор, - раздается сбоку.
– Карл мой референт, а я занят. И если бы не он, все, кроме машины пришлось бы еще добывать. Давайте...
– странная пауза, - жить дружно.
– I'll do my personal best, - обещает Кейс - и даже не врет.
Антонио да Монтефельтро-младший
15 декабря 1886 года, Флореста, Терранова
Антонио перечитывал записи и морщился. Действительно маньяк. Лечиться нужно. Конечно, иммунные реакции - мощная штука, на них много можно раскачать, но варварство же и вандализм. И, конечно, это еще не все материалы, только небольшая часть. До остальных тоже нужно добраться, только попозже.
И вообще - о чем он думал? Если бы он просто исходники свои с предварительными выводами опубликовал - за него бы дрались по меньшей мере три института. Да дядя Франческо ему бы просто лабораторию с нуля сделал и всех специалистов нашел, даром что он медициной прямо не занимается... Это в сколько раз быстрее работа пошла бы? Надо ж быть таким кретином. А теперь, конечно, нужно готовый результат предъявлять, чтобы руками потрогать можно было. Иначе убьют же.
Может быть, и так убьют: никто же не выжил до сих пор. Хотя если нас все же найдут, но удастся объяснить, в чем дело, то синьора доктора приберет либо отцовская, либо дядина корпорация. Еще и подерутся, кому достанется. Но, конечно, за таким экспериментатором нужен строжайший присмотр. Смешно - настоящий Безумный Доктор из одноименного старого комикса.
– Я нашел вам ошибку. Как минимум одну, - говорит Антонио. Он старается произносить каждый звук как можно медленнее - и двигаться по счету. Потому что нервные узлы отработали классно и сейчас он сам себе напоминает ту ящерку, которая может бегать по поверхности воды. Нужно крепко все тормозить, чтобы тебя слышали, чтобы ничего не разбить, да и самому не покалечиться.
– Она в самом начале совсем. Смотрите, вот.
Это не файлы. Это золото. Нет, не золото. Лучше. Собранные по десяткам тысяч источников медицинские данные времен гражданской войны в Терранове. Времен развала империи. С оглушительным выводом: несмотря на резко ухудшившиеся условия, несмотря на продовольственный кризис, местами переходивший просто в сезонный голод, несмотря на военные действия и нехватку лекарств... общий уровень заболеваемости резко упал. Не только количество обращений, это-то понятно, не только внимание - люди просто стали меньше болеть. И быстрее выздоравливать. И вставать после такого, что при том мясницком уровне медицины ни в какие ворота. По госпитальным данным заживляемость едва на 20 процентов вверх не заехала против нормы, причем, у обеих сторон. Когда первая война кончилась, конечно тут же все пошли болеть и умирать... но пик оказался вполовину не таким крутым, как должен был. И тоже не из-за недостатка учета. А главное, можно было сравнить с более ранними данными. Империя-то была бюрократической донельзя, это еще от инков унаследовали.
Только при следующих конфликтах такого мощного всплеска уже нет. А потом все наоборот, статистика перевернута. Это все очевидно, достаточно свести.
– Видите, да? Вот тут вы и ошиблись. Это не воля, воля тут вообще ни при чем. Это мотивация. Они хотели жить и драться, построить Город Солнца, добыть себе свободу, вернуть все, как было, просто выжить и увидеть родных, просто сохранить детей, просто, чтобы наступил мир - кому как. Но хотели со страшной силой. А потом, в третий, в четвертый раз все уже знали, что ничего не кончится. И ничего не будет. Нечего хотеть, некуда хотеть. Тут что себе ни приказывай, организм не послушает. Не воля, желание. А вы полагались на волю. Вот у вас и шло все прахом. Чтобы что-то заработало, нужна не просто предельная ситуация, нужен очень сильный мотив за нее прорваться. Знаете, я читал одну книгу, фантастику - там человек смог телепортироваться, когда оказался в безвыходной смертельно опасной ситуации. А другие потом уже научились, зная, что это возможно. То, что надо. Вы не читали?
– Нет.
– Кажется, надо говорить меньше, резать мысли тонкими ломтиками, а то Безумный Доктор изумленно встряхивает головой и смотрит на Антонио как на восьмое чудо света.
– Имеет смысл прочитать?
– Вряд ли... там сюжет уже про то, как все потом жили.
– И как?
– Все так же глупо, только с телепортацией.
Хозяин кивает одобрительно, кажется, что очень медленно - нет, просто Антонио разогнался до второй космической. Но... как тест это было здорово, а в чем еще смысл? Препарат плюс нейростимуляция - ну да, конечно же, будешь быстрее соображать, лучше, точнее. Но нам ведь нужен постоянный результат и без внешней химии, верно?
Такое подозрение, что у Безумного Доктора ни плана, ни оснований для составления плана - одно наитие. Покажется - сделаем то, не покажется - сделаем это.
– Скажите... а скольких вы убили?
– Троих, - морщится хозяин. Понятно, остальные сами умерли.
– Вы извините, но так нельзя. Это просто преступная бесхозяйственность. И страшный риск. И потеря времени. Сначала нужно составить план. Что мы хотим получить, как, что будем делать, если оно не даст результата или если результат не впишется в теорию.
– Отца бы сюда. Он на таких вещах собаку съел.
– Ну вот, например, зачем нам нейростимуляция? Проверить, могу ли я вообще измениться?
– Да. Если нет, так и смысла работать дальше нет. И еще, ты меня извини, но если бы ты был латентным шизофреником, например, оно бы проявилось уже.
О. А об этом он забыл. А ведь верно. Разумная предосторожность.
Но этого мало, мало, мало... и не вполне правда. Дважды не вполне. У шизофреников реакции могут проявляться далеко не сразу, не на второй прием. А на пятый, десятый... я где-то это читал. Давным-давно. Интересно, можно ли вспомнить? Да, можно. Медицинская энциклопедия, солидное бумажное издание в кожаном переплете и с золотым обрезом. Где это хоть было? У дедушки, кажется. И там статья "Наркотики" страниц на двести. Про все подряд, и про это тоже.
Мне не очень нравится этот подход, думает Антонио, вычерчивая на листе бумаги блок-схему с простейшим алгоритмом "если-то": к своему компьютеру хозяин не пустил. В нем есть кое-что странное. Ну вот для настоящей трансплантации нужны такие мощности... во Флоресте до сих пор еще отделение трансплантационной хирургии не открыли, потому что мало иметь оборудование, нужен еще и персонал, особенно хирурги, и вот подшивается же - нерв к нерву, сосуд к сосуду, разве прямо тут, в этом доме можно? Нет, можно человеку какой-нибудь кусок чужой живой ткани вшить, как получится в одиночку - и надеяться на результат. Что сепсиса не будет. Будет же. Надеяться и верить, что на иммунном ответе подопытный куда-то выпрыгнет. Ждать как чуда. Как чуда. Интересное такое чудо. Своими руками делаешь, а потом просишь кого-то оживить. Как в очередной прочитанной книжке.