Портартурцы
Шрифт:
Не менее пятидесяти процентов потерь было нанесено русскими снарядами, а потери эти достигли уже трех тысяч человек…
Генерал Матсумура решил, что он не может далее удерживать захваченных позиций. 9/22 сентября Высокая гора была очищена японцами, и удержали только Длинную гору, которую русские, по-видимому, не считали нужным защищать. Отступление с Высокой было тяжелым ударом для Ноги. Планы барона были расстроены. Хотя Длинная и была взята, но обладание ею оказывалось бесполезным.
Взятие Водопроводного редута стоило шестой дивизии 1000 человек. С начала кампании за два месяца (дивизия высадилась в Дальнем лишь в конце июля) дивизия потеряла 10 000 человек убитыми, ранеными и больными.
Красный Крест не уважался. Японцы не допускали перемирия, чтобы подобрать раненых и похоронить убитых. Слишком много накопилось озлобления в чувствах осаждающих. Во всякой большой борьбе, тождественной порт-артурской, наступает момент, когда Женевская конвенция разлетается по ветру, лишь действительные чувства, воодушевляющие храбрых людей, поставленных лицом к лицу с реализмом войны, начинают проявляться в полной мере перед глазами возмущенного человечества.
В тяжелое положение попадали русские при отступлении из нижнего кольца своих траншей. Они кидались вверх на крутые склоны и служили прекрасной целью для японских пехотинцев и артиллеристов. Невероятно много требовалось пуль, чтобы убить одного человека. Один из русских сперва бросился бежать вверх, затем на восток, повернул в сторону своих врагов и опять бросился назад. Пули поднимали вокруг него облачка пыли… Вскоре тело его осталось черным пятном на склоне горы. Второй бегал, пока не устал. И, очевидно, решив, что игра не стоит свеч, он сел и стал поджидать своего конца, который не замедлил прийти. Гибель товарищей была видна русским. Несомненно, их злоба разгоралась до высших пределов. Мы были на войне, лишенной гуманных прикрас.
Начали поговаривать о штурме в половине октября. Японская армия очень бодро смотрела вперед. Солдаты хотели показать, что после первых неудач они теперь способны захватить крепость, лишь бы тяжелые мортиры подготовили им путь. План предстоящих операций отличался большой самоуверенностью. После длительного обстрела фортов должен был начаться общий штурм. Эта новая атака на укреплениях вокруг форта № 3 была прыжком в неизвестность. Объявили о предстоящем штурме 12/25 октября. Надеялись, что пятидневная бомбардировка достаточно подготовит путь для успешной атаки 17/30 октября, что в этот день возьмут передовую линию укреплений, а затем через четверо суток, ко дню рождения императора, будет пройдена и вторая малозначащая линия обороны.
Армия ждала с нетерпением приказ на общую атаку. Японцы желали показать, что храбростью и решимостью они превосходят русских.
Во многих местах у японцев были устроены походные молельни, из одеял и бесчисленных флагов. Священники служили в праздничных одеждах. На алтарь клали лакомства, купленные в лавочках. Воодушевление было необычайное; его поддерживали пением и выпивкой.
С 14/27 по 16/29 октября японцы поддерживали непрерывную бомбардировку. Забрезжило утро 17/30 октября, а штурма все еще не было. Сражаться на рассвете не в характере японцев, они предпочитают дневной свет.
В девять часов утра начался исключительный обстрел, мне кажется, вряд ли когда виданный на суше.
Только после двенадцати часов дня офицеры развернули ротные значки, изготовившись нести их впереди колонны. Старшие офицеры, находясь в траншеях, держали телефонные трубки, ожидая приказания.
В час дня атакующие покинули свои закрытия.
Взглянув на батарею лит. Б, я увидел, что японская колонна прошла сквозь проволочные заграждения, теряя людей целыми рядами, но голова колонны каким-то чудом уцелела и двигалась вперед. Три белых флага с восходящим солнцем мелькали на склоне высоты. Под бруствером собралось лишь тридцать — сорок человек, то есть незначительный остаток от грозной вначале колонны. Все три флага поникли одновременно и остались лежать на скате. Добравшиеся до гребня солдаты скрылись у дула пушек, но их тела сейчас же были выброшены через бруствер, и они лежали распластанными, как мертвые мухи на стене после первого мороза.
Так окончился штурм на батарею лит. Б.
При атаке Куропаткинского люнета целая шеренга упала одновременно, сохранив даже строй. Они пролежали так весь день, и стало ясно, что это лежат убитые, а не притаившиеся для атаки. Подошел второй отряд и бросился вверх, но шрапнельный огонь русских уничтожил и его.
Артиллерия японцев открыла огонь по второстепенным позициям, пытаясь заставить замолчать русские полевые пушки, но это было безуспешно: третий отряд постигла та же участь, он только увеличил количество убитых и раненых.
Японские генералы отказались на этот раз от мысли овладеть Куропаткинским люнетом, только артиллерия продолжала бешеную бомбардировку. Но стрельба японской артиллерии стала очень плоха. Снаряды один за другим падали в самой середине убитых и раненых японцев. На этот раз оказалось, что среди трупов лежали совершенно здоровые: они вынуждены были бежать к своим траншеям, но редкие из них достигли цели.
Вечером русские стрелки вернулись в оставленные ими окопы и хладнокровно пристреливали каждого, кто шевелился среди груды убитых.
На капонире № 2 разыгралась интересная сценка. Японцы, занимавшие взятое укрепление, вдруг покинули его и бросились вниз по склону. Бегущих задерживала проволока, поэтому многие из отступающих, не желая стоять в очереди в прорезах заграждений, пытались пролезть под проволокой, но это было очень трудно… Гибли они затылком к крепости.
После окончания пехотного боя, в час заката солнца, порт-артурские форты были окутаны красноватым блеском, вызванным огромным количеством порохового дымы, все еще висевшего над ними. В своеобразном тумане отсвечивали прожекторы, усиливая тона странного и сказочного освещения. Русские, как бы празднуя свой успех, освещали линии японцев своими прелестными звездными ракетами.
Я возвращался из наблюдательного пункта через японские лагеря, но в них царило уныние, и от предштурмового оживления не осталось и следа. Офицеры и нижние чины были подавлены исходом боя.
Результат оказался действительно плачевным. Четыре дня непрерывной бомбардировки пропали бесследно. Причем следует помнить, что обстрел производился из орудий самых крупных калибров, когда-либо применявшихся на войне. Было израсходовано около миллиона долларов на одни боевые припасы. И все же русских не удалось выбить из их укреплений. Они стреляли по японской пехоте, как по зайцам, когда эта пехота пыталась забраться на полуразрушенные укрепления.