Портартурцы
Шрифт:
Какой-то капитан, увидев, что при атаке на русскую траншею люди его были отбиты, решился пожертвовать собой. Он навесил на себя столько ручных гранат, сколько мог нести, а один из его людей зажег все фитили одновременно. Получился исключительный взрыв, позиция была взята.
На набережных города Дальнего особенное внимание обращали на себя нижние чины несчастного восьмого полка, отказавшиеся атаковать в августе Скалистый кряж. Они работали на выгрузке.
В городе Дальнем у японцев было собрано такое количество запасов, которого хватило бы для довольствия всех трех армий, действовавших в Маньчжурии в течение шести месяцев.
Мне казалось, что из всех событий осады нет более трагического, как почти полная гибель седьмой дивизии менее чем в неделю со дня прибытия ее к армии. Генералу Осака выпало на долю быть очевидцем гибели 6000 человек в первом бою.
«Всю свою жизнь, — говорил Веллингтон, — я старался увидеть, что находится на другой стороне высоты». В последние четыре месяца под Порт-Артуром японская армия пыталась разрешить тот же вопрос. Много офицеров и нижних чинов доходило до «той стороны» и ни разу не возвращалось.
К 10/23 ноября все подготовительные работы для штурма батареи лит. Б окончились.
Наступление было назначено на пять часов тридцать минут дня и без предварительной бомбардировки, что-бы застать русских врасплох.
У подножия горы Дагушань я встретил группу иностранных агентов, и мы в сопровождении японских офицеров взобрались на вершину для обозрения русских укреплений.
За несколько минут до начала атаки при спуске вниз я встретил генерала Тсучийя, который очень любезно пригласил меня в свой блиндаж на наблюдательном пункте. Внутри укрытия, под бойницами, выдавался земляной уступ, сидя на котором, можно было наблюдать за полем сражения. На уступе лежали красный войлок и водонепроницаемые полотнища. В углу блиндажа горел огонь, распространявший приятное тепло. На мягких сиденьях, приставив глаза к бойницам, сидел генерал Тсучийя, офицеры его штаба, два военных агента и я. Прямо перед нами в расстоянии около тысячи метров была батарея лит. Б.
В этот день не было стрельбы. Я невольно сравнил удобства, которыми пользовался, с судьбой тысяч солдат, дрожащих от холода в траншеях. Почему некоторые пользуются преимуществами смотреть на бой, не подвергаясь при этом опасности?
Ровно в 5 часов все орудия окружающих нас батарей выстрелили одновременно. Траншея превратилась в костер из разноцветных огней: пехота бросала в изобилии бомбочки, а русские осыпали японцев шрапнелью.
Огни винтовок и орудий сверкали точно молнии. Часто вспыхивали большие языки красного или синего цвета — это взрыв ручных гранат. Казалось, никто не может уцелеть в этом аду. Генерал сидел и спокойно принимал известия. Через полчаса было получено сообщение, что 12-й полк благополучно достиг передовой траншеи, а оставшиеся в живых русские отступили на восток. Все очень обрадовались. Генерал послал в штаб-квартиру за шампанским. Присутствующие сейчас же выпили за здоровье войск и за дальнейший успех.
Возвращаясь с Дагушаня, мы услышали ружейную трескотню около атакованной батареи, но никто не обратил на это внимания. Хорошее расположение духа после шампанского не покинуло нас.
Утром 11/24 ноября я узнал: японцев выбили из занятых ими окопов; следовательно, накануне мы отпраздновали успех японского оружия преждевременно.
В четверть первого часа дня 13/26 ноября 500 орудий бомбардировали русские форты, а 5000 человек ждали сигнала, чтобы броситься в атаку.
Небольшая группа офицеров посмотрела в бинокли на дымящиеся впереди высоты. Начальник штаба сказал несколько слов генералу Ноги, тот ответил ему тихим голосом. Генерал Иджичи передал ординарцу, стоящему у телефона, распоряжение, и оно пошло во все направления. Группа на высоте, тем самым сделав свое дело, расположилась вдоль траншеи и начала внимательно наблюдать. Бой начался.
Все офицеры производившего атаку батальона выбыли из строя, сраженные пулями или ручными гранатами, которыми русские пользовались весьма успешно.
Второй форт 13 ноября представлял картину, редкую в войнах всех времен. В первые же моменты сигнала к наступлению верхушки бамбуковых лестниц поднялись со дна рва. Пользуясь ими, группы в двадцать — тридцать человек заняли всю наружную отлогость бруствера; задние ряды стояли на лестницах. Густая масса людей, цеплявшихся друг за друга, с офицерами на флангах, все время размахивающими шашками, двигалась вверх. Передняя шеренга, добравшись до гребня бруствера, оказалась совершенно открытой. Залп русских смел голову колонны. Наступающие остановились. Вторая и третья шеренги пытались уйти назад. Люди задних рядов и на лестницах старались продвинуться к цели, они кричали «вперед!», а бывшие у гребня бруствера кричали «назад!»
Русские вышли из-за своих укрытий. Великаны-бородачи выпрямились во весь рост и встретили лицом к лицу солдат микадо, выглядевших перед ними карликами.
Русские бросали небольшие жестяные коробочки, от разрыва которых несчастные японцы разлетались во все стороны. Скоро стало заметно, что атака ослабевает. Офицеры выдвигались вперед, махая своими саблями, но их порывы были напрасны: солдаты перестали бросаться на форт. Один офицер, делая большие шаги, точно пьяный, долго расхаживал у бруствера, махая по воздуху самурайским мечом. Он казался заколдованным, но пуля подшибла его. Скатившись вниз и опомнившись там, он сел под скатом бруствера, и к нему присоединились еще два офицера. Упал снаряд. Когда дым рассеялся, от трех офицеров не осталось и следа.
Японская артиллерия, установленная за высотами, не имела возможности видеть свою цель и постоянно пускала снаряды в середину своих же войск. Японцы вообще были расточительны в расходовании человеческих жизней.
Огромные потери японской пехоты вызвали панику. Солдаты убегали вниз и в конце концов скатывались на дно рва.
Когда день начал меркнуть, вершина третьего форта покрылась черными фигурами, лежавшими без движения. Отчаянный натиск японской пехоты не привел к успеху.
Атака на Курганную батарею проводилась по проекту генерала Накамура и им лично. Русские, заметив колонну в 2000 человек, подпустили ее на половину склона высоты, а затем под свет прожектора облили ее свинцовым дождем. Накамура упал с простреленными ногами, полковника сразили намертво. Подбадриваемые другими офицерами, солдаты шли вперед, но ни один из них не проник за проволочное заграждение, все они были пристрелены.
Медленно шла эта ужасная ночь, в течение которой тысячи человек погибли. При этом вражда людей была не их личная и не ими созданная. Люди дрались по приказу повелителей, находившихся за тысячи миль от кровавой бойни. Нарушился ли их сон в эту ночь, когда 12 000 молодых подданных было убито и искалечено?
Обыкновенно во всех армиях отдельные солдаты не особенно понимают действительное значение позиции, которую они призваны атаковать или защищать, но бой за Высокую гору составлял исключение. Как бы ни был малоразвит сибирский мужик, лежавший в траншеях на вершине горы, как бы мало ни был ознакомлен со стратегическими задачами японский солдат, сидевший в траншеях у подошвы горы, но и они могли понять, как много ставится на карту и какие последствия могут получиться от успеха или неудачи.
ТРОФИМ МИХАЙЛОВИЧ БОРИСОВ
(слово о человеке и его книгах)
Литература Дальнего Востока богата яркими дарованиями. Самобытный и мудрый В. Арсеньев, философичный М. Пришвин, романтически искрящийся и эпически широкий А. Фадеев; В. Нагишкин, Ю. Санги — все это многоцветье талантов составило славу дальневосточной литературы. Среди других приметен и талант Трофима Борисова.