Поручик Ржевский или Любовь по гусарски

Ульев Сергей

– Ваше благородие, мы люди простые, штатские. И защитников отечества своего мы уважаем. Но нам обидно видеть, как ваш сослуживец портит нам тут именины своим, простите, пердежом.

– Унесите его отсюдова подобру-поздорову, пока я ему кишки не выпустил, - прохрипел второй мужик, что выглядел повыше и покрепче первого. И показал из-под полы поручику длинный нож.

– Ну зачем ты так, Вася, - с укоризной сказал ему его вежливый приятель, но было поздно.

Поручик Ржевский вскочил, гневно

зашевелив усами.

– Молчать! Вы, пьяный сброд!
– заорал он.
– У человека констипасьон, а вы скандалить вздумали?! Мерзавцы!! Да я... да я вас... Фомич, где ты, сукин сын?

– Я здесь, ваше благородие, - подскочил к нему трактирщик с подносом, на котором дребезжали два стакана и катался мокрый огурец.
– Ваш заказ.

Ржевский взял в левую руку стакан с вином, в правую стакан с водкой.

– Ну, мерзавцы, сейчас я вам покажу, - сказал он мужикам.
– За Его Величество Александра Павловича!
– Он залпом осушил водку.
– За Ее Величество Елизавету Алексеевну!
– Он залпом выпил вино и громко захрустел огурцом.
– Сейчас, мерзавцы, вы у меня получите.

– Да, барин, мы чего... мы так...
– забормотал мужик, что пониже.

– Сейчас, сейчас, - приговаривал Ржевский, доедая огурец.

Потом бросил огрызок трактирщику на поднос и выхватил из ножен саблю.

– Пор-р-рублю!!
– заорал он не своим голосом.

– Я же говорил тебе, Вася, "зажми ноздри", - простонал низенький мужичок, подталкивая своего приятеля к выходу.
– А ты все "кишки", "кишки"...

Но Ржевский, резво перепрыгнув через несколько столов, отрезал им все пути к отступлению.

В трактире повисла тревожная тишина. Все, кто еще был в состоянии держать голову, во все глаза уставились на разгоряченного гусара, лихо размахивающего сверкающей саблей.

Два несчастных мужика застыли в пяти шагах от Ржевского, не зная, куда бежать. Их разделяло два стола. Первый стол был пуст, за вторым безмятежно дрых пьяный поп. Перед его носом стояла пустая бутыль.

– Смотрите, сучьи дети!

Ржевский рубанул саблей, и от бутылки в один миг слетело горлышко, причем сама она даже не покачнулась.

Мужики попятились.

– Ма-ма ро-одная!
– заголосил вдруг низенький, и в штанах у него затрещало.
– Убивают!

Ржевский хватил саблей по пустому столу. Стол переломился пополам.

– Ага-ха-ха-ха!
– торжествовал поручик, приближаясь к мужикам.
– Видали, мерзавцы!

– Отче наш, - забормотал мужик, который еще недавно грозился ножом, а теперь совсем сник.
– Ежи си на небеси...

– Иже еси на небесех, дурак!
– сквозь дрему поправил поп, сползая со стула.
– Язычники-и-и...

– Помилуй мя, грешного.

– Да святится имя твое, - подхватил низенький, пятясь от наступающего Ржевского.

– Куда же вы, засранцы?
– подзадоривал их поручик.
– Как оскорбить гусара - нате вам, пожалуйста, а как ответ держать сразу к Господу Богу под подол?

Мужики, спотыкаясь, бросились к раскрытому окну. Но тут из-под стола вылез пробудившийся от шума Лейкин. Он едва держался на ногах, и ничего ровным счетом не соображал. Его туманый взор остановился на Ржевском, но Лейкин его не узнал. Зато он хорошо видел простых русских мужиков, которых гнал на него поручик.

– Француз?!
– воскликнул ротмистр, целясь в Ржевского из сапога.
– Русских з-забижать?! Не п-позволю! Я тебе покажу парлэ ву франсэ. Пуф! Пуф!
– шлепнул губами Лейкин, потом с досадой посмотрел на сапог.
– Не стреляет... А ладно, и так сойдет. По ко-о-ням! В ата-а-ку!

Пробежав мимо оторопевших мужиков, Лейкин замахнулся на Ржевского сапогом. Трактирщик зажмурился.

Поручик проткнул сапог саблей и заключил ротмистра в объятия.

– Победа, Семен Петрович! Француз бежал.

– Бежал?
– с сомнением повторил Лейкин, вглядываясь в расплывающиеся у него перед глазами черты.
– А вы кто такой?

– Поручик Ржевский.

– Парлэ ву франсэ?

– Уи.

– Этву марье?

– Жё сюи сэлибатэр.

– Авэ ву дэ занфан?

– Уи.

– Бьен. Комбьен?

– А черт их знает.

– Бон идэ! Парлэ ву рюс?

– А как же.

– Вы - Ржевский, - заключил Лейкин.
– Я вас узнал.
– Он с удивлением взглянул на то, что продолжал крепко сжимать в руке.
– Зачем вы зарезали мой сапог?

– Это не ваш сапог, а трактирщика.

Ротмистр брезгливо запустил сапогом в Луку Фомича.

– Свинья. Сапогами офицеров кормишь?!
– Лейкин повис на Ржевском.
– Пойдемте отсюда, поручик. В подобных местах меня всегда тошнит.

Он сделал попытку взобраться на подоконник, но Ржевский его не пустил.

– Куда вы без парашюта, господин ротмистр? Расшибетесь.

– Нельзя, значит, нельзя, - флегматично рассудил Лейкин.

И они вышли через дверь.

Глава 15

Пьяный винегрет

Темнело. Летнее солнце садилось медленно и неохотно. Поручик Ржевский вез ротмистра Лейкина на своем коне из трактира домой, к Клавдии Васильевне. Сидевший сзади Лейкин мотался всем телом, держась обеими руками за поручика.

– Скажите, поручик, - промямлил он, - почему я сижу у вас за спиной?

– А вы хотели бы идти пешком?
– сказал Ржевский, не повернув головы.

Вопрос сбил Лейкина с толку.