Порвали парус
Шрифт:
Он кивнул.
– Я тоже. Политики меняются, а ученые всегда во всех странах и при любых режимах улучшали мир. Потому мы не должны заниматься такой ерундой, как политика, за кого-то голосовать или кого-то там поддерживать.
– Но что со мной? – спросил я.
Он тяжело вздохнул, отвел взгляд в сторону.
– Как тебе сказать… Все законы в нашем мире выросли из заповедей, данных Ною, а потом Моисею. Я их все не помню, но там что-то типа «не убий», «не укради» и так далее. Люди то и дело начинали толковать
– Да, - ответил я настороженно, - Кажется, понимаю. С этой чехардой наверху, когда то дружим с Западом, то не дружим, то деремся за Арктику, то как бы и не нужна… политика меняется, но база остается неизменной?
– Верно, - сказал он.
– Точно что? – спросил я.
Он попытался приподнять голову, но не смог, лицо совсем невеселым, словно увидел мое печальное будущее.
– Верь тому, - произнес он слабо, - на чем основывается политика. Но не очень доверяй самой политике… особенно политикам. Это все изменчиво.
– Я доверяю только науке, - согласился я. – Она никогда не подводит и никогда не врет.
– Только результаты, - произнес он тихо, - частенько интерпретируют…
В комнату заглянула Екатерина Васильевна, я сделал попытку приподняться, но он остановил меня жестом, а ей сказал:
– Дорогая, я чувствую себя… терпимо. Визит моего лучшего ученика взбодрил…
Она исчезла так же неслышно, я расправил было плечи, но они согнулись сами по себе, словно под неведомой тяжестью.
– Значит, никому не признаться?
Он указал взглядом на кофейный аппарат, я спросил тревожно:
– А вам можно?
Он тихо улыбнулся.
– Володя, мне уже все можно.
Не поднимаясь от постели, я вошел в сеть его квартиры, дистанционно включил кофейный аппарат, оставив те же настройки.
Он чуть приподнял мохнатые брови, прислушался, перевел взгляд на меня.
– Двойной экспрессо?
– Да, - ответил я. – Там еще настройка «средний», но используется реже и нерегулярно, так что явно не для вас.
– Для гостей, - сообщил он. – А Катя кофе не пьет… Да, Володя, у тебя такие возможности… Ты же можешь включить не только кофемолку, но и зажигание в баллистической ракете с ядерной головкой?..
– Могу, - ответил я тихо, - потому ночью просыпаюсь от ужаса, что кто-то другой такое сделает… А такое время на подходе.
Он прошептал с закрытыми глазами:
– Даже не знаю, что посоветовать. Такие силы как бы нехорошо держать под замком… однако как их использовать?
Я сказал невесело:
– На роль таинственного борца с преступностью я не гожусь. Да и противно это. Но… что? Понять, как быстро заработать гору денег, купить дворцы, личные самолеты, яхты, приобрести остров в Тихом океане?
Он улыбнулся уголком рта.
– Это тоже не так уж плохо, как тебе кажется. Можно часть средств, которые идут на дурацкие развлечения, перебросить на финансирование науки.
– Да, - сказал я, - хотя это и будет нарушением… Будет? Нарушением закона будет точно, а нарушит ли это нравственные законы? В смысле, чтоб не так высокопарно, честно это будет или нечестно?
Кофейный аппарат перестал размалывать зерна, треск прекратился, в обе чашки хлынули две почти черные струйки.
Я перенес их к кровати, профессор взял свою достаточно твердо, хотя ниже пояса уже мертв, я то и дело дергался, пытаясь ему как-то помочь, но он держит двумя руками и отхлебывает аккуратно, не проливая ни капли.
Так в молчании пили некоторое время, наконец он протянул мне уже пустую, на блюдце рядом с постелью остались две штучки миндального печенья, такого с ним никогда раньше не случалось.
– Не знаю, - ответил он, - не знаю. Мне очень не хотелось бы что-то советовать, но, как твой учитель, могу сказать только… на твои плечи рухнула тяжелая ответственность. Кому много дано, с того много и спросится. Если не воровать деньги… я имею в виду с помощью легальных финансовых операций, то… тогда остается только…
Голос его становился все тише, глаза закрылись. Я сосредоточился, на экране смартфона, который я не стал вытаскивать из кармана, появилось волевое лицо энергичной женщины.
– Здравствуйте, Валерия Викторовна, – сказал я, успев посмотреть о ней все в инете, - примите заказ на криозамораживание. Простите, что сразу к главе корпорации, просто дело неотложное… Да, оплату сразу… Полностью все тело, отдельную капсулу… Нет, он жив, но врачи говорят, пошли не последние дни, а часы.
С экрана прозвучало деловое:
– Давайте адрес, высылаем бригаду.
Глава 5
Небоскребы раньше официально именовались тучерезами. Сейчас вижу насколько назвали правильно, высокие башни Южного Бутова распарывают низкие тучи быстро и безжалостно, как острые ножи умелых поваров толстую рыбу.
Ингрид позвонила, едва я вышел из дома своего старого учителя. Навстречу уже катит массивный автобус, в котором вся необходимая аппаратура для подготовки к заморозке, как говорят в народе, я успел увидеть в окна зеленые халаты и лица медиков.
Когда я садился в автомобиль, автобус остановился перед подъездом, задние дверцы распахнулись, выпрыгнул жизнерадостный толстяк с надписью на спине рубашки «Роман Любимов, тот самый!» и начал вытаскивать аппаратуру.
– Привет, - сказала Ингрид, - ты что, совсем забросил свой отдел?