Послание из прошлого
Шрифт:
– Несмотря на то, что в отношении вас… – майор с уставшим лицом и черными мешками под глазами вскользь пробежал по его делу – картонной папке, на которой Виктор успел увидеть цифры «Дело № 822/Ф4-41», – …вынесено решение об отмене обвинительного приговора в связи с пересмотром дела, вам придется являться сюда каждую неделю и отмечаться. В противном случае…
Виктор напрягся. Родина не слишком была рада его видеть, даже после того, как выяснилось, что он вовсе невиновен.
– В противном случае… эй,
В соседней комнате засвистел чайник и перекрывая его режущую слух сирену, еще громче заорал напарник участкового:
– Сначала штраф, потом…
Виктор закрыл глаза. Он не мог этого больше выносить.
– Гражданин Крылов, вы все поняли? Тогда распишитесь. Здесь и здесь.
Виктор очнулся, потер виски, взял со стола оранжевую шариковую ручку с отгрызенным кончиком и расписался в журнале.
– Можете идти. И приходите в следующий раз без напоминаний.
Виктор кивнул, поднял небольшой рюкзак, скрючившийся у ног и, взглянув на глобус, точнее, только на одну его половину, служившую украшением огромного старого сейфа, направился к выходу из кабинета.
Знакомая картинка на боку стального железного монстра, выкрашенного в густой вязкий зеленый цвет, на секунду, на мгновение промелькнула перед его глазами.
НО И ЭТОГО ХВАТИЛО.
Виктор почувствовал, как пол под ногами, покрытый блеклым, исцарапанным линолеумом уходит из-под ног.
«Это просто совпадение», – пронеслась в голове мысль. «Банальное, обычное совпадение, ничего больше» – попробовал он успокоить сам себя, но получилось плохо. Сердце екнуло, он открыл рот, пытаясь вдохнуть и… не смог.
Его окатила волна горячего воздуха. Будто бы прямо перед ним находилась тепловая пушка, изрыгающая расплавленный, лишенный любых жизненно важных элементов газ.
Виктор поднял руки к лицу, чтобы этот ветер не высушил его глаза и не выжег слизистую оболочку носа.
1984 год
– Витюша, тебе плохо? – кто-то тряс его за плечо, и он не сразу понял, кто это мог быть. Странная картина, настолько странная, что он даже не мог понять, что бы это могло быть, стояла перед глазами. Какой-то пожилой человек, или, по крайней мере, в приличным возрасте, например, как почтальон Николай Степанович, который явно симпатизировал его маме – сидел за столом… и он был… Витя потряс головой, чувствуя, что прямо сейчас может от страха сходить под себя по-маленькому. Там был человек в форме, похожей на милицейскую и он был настолько реальным, настолько знакомым, что у мальчика скрутило живот от ужаса.
Он закрыл лицо руками, чтобы темнота «съела» эту картинку, растворила ее в своих мерцающих точках, но не тут-то было.
Чья-то теплая рука коснулась его кожи, он сильно вздрогнул и едва не закричал во все горло.
– Господи, малыш! – над ухом раздался женский голос. Это была тетя Оля. –
Как же он ненавидел, когда его так называли! Даже матери он строго-настрого запретил это детское прозвище «малыш», но тетя Оля… ей правила были не писаны.
Витя встрепенулся, открыл глаза. В лицо ему пахнул горячий, знойный летний воздух. Прохладная вода на лбу, щеках и груди вернула его в чувство, и та страшная картинка перед глазами почти сразу же пропала, хотя какая-то то ее часть, фантомная и прозрачная, как тело медузы, продолжала существовать. Он не видел ее, он знал, что она есть. Что она – реальна.
Со стороны лестницы, вскарабкавшись на верхний ряд, к ним приблизился поджарый мужчина, одетый легкие брюки и белую рубашку. К нагрудному карману маленькой блестящей прищепкой крепился, похожий на календарик, небольшой пластиковый прямоугольник.
Витя поерзал на стуле. Он сразу понял, что мужчина пришел явно не просто так. Наверное, кто-нибудь увидел постороннего мальчика в подтрибунном помещении, а может быть… и того хуже – на него пожаловался спортсмен номер один, Илья Шаров.
Мужчина пристально посмотрел на Витю, потом нагнулся к тете Оле и что-то ей зашептал, поворачивая голову то вправо, то влево, отчего Вите казалось, что он нюхает тети Олину шею, страстно и горячо – произнося при этом горячие бесстыжие слова, которые Витя, притворяясь, что он спит, иногда слышал с экрана телевизора во время маминых ночных бдений.
В такие моменты Витя слышал еще, что мама плачет и каждый раз думал, глядя экран телевизора в отражении зеркала, что тяжело дышаший дядя пугает не только тетю на экране, но и маму. А еще он может ненароком укусить прямо за шею.
Глядя на мужчину, Витя подумал, что нужно было уйти сразу, не дожидаясь начала забега – но тогда бы это выглядело слишком подозрительно. Да и деньги уплачены. Теперь же поздно – наверняка этот странный бегун рассказал все судьям, или, хуже того… он вспомнил человека в форме.
Ему грозит по меньшей мере – детская комната милиции, о которой среди пацанов ходили такие истории, что даже ужасный замок Иф, где отбывал наказание граф Монте-Кристо, казался сущей безделицей и совсем не страшным местом.
Детскую комнату милиции, которой пугали непоседливых подростков и чересчур шаловливых детей – на самом деле никто никогда не видел, по крайней мере, в его окружении. Она представлялась пугающим, черным, совершенно изолированным помещением, расположенным в какой-нибудь шахте, на самом ее дне, куда не проникает ни солнечный луч, ни человеческий голос – и там, в окружении отвратительных зловонных существ, напоминающих собак с перепончатыми крыльями, которые стерегут нашкодивших мальчиков (разумеется, девочки в эту комнату не попадали) проходят дни, недели, месяцы и годы перевоспитания.