После бала
Шрифт:
– Что я надену?
– глаза Герберта стали совсем круглыми.
– Увидишь, - туманно ответил некромант.
Они благополучно выбрались из Лабиринта, хотя Герберт и вздрагивал от каждого шороха. Из калитки Алиас перенес их сразу в свой дом, хотя и жаль было тратить еще не восстановленные до конца силы. Герберт поставил личный рекорд, переодевшись за пять минут. Алиас ждал его у выхода, покручивая на руке тонкий золотой обруч с яркой рубиновой звездочкой.
– Тебе пойдет, - он надел необычное украшение на голову Герберту и повернул рубин.
– Меня действительно не видно?
– недоверчиво спросил вампир.
– Видно, разумеется, он просто отводит от тебя глаза. В общем, сам
Алиас отворил дверь. Пахнуло холодом. Они вышли на горный перевал. Путешествие началось.
Все гоблины Лабиринта получили строгий наказ не мешать побегу.
– Это игра, - объяснил им Джарет, - Но один из игроков воспринимает ее всерьез, поэтому не мелькайте в зоне видимости.
И вот поди ты, нашлась новенькая гоблинка, которая не слышала распоряжения. Та самая, Лия. Подняла тревогу, разбудила Джарета. А он только-только заснул наконец.
– Убежали?
– Джарет, не вылезая из постели, посмотрел на охранника в помятом шлеме, которого притащила с собой Лия. Тот радостно заухмылялся.
– И скатертью им дорога. А теперь сгиньте с глаз моих!
– Но, п-повелитель, - Лия говорила с небольшой запинкой.
– А как же...
– Тебя это не касается!
– рявкнул Джарет.
– Иди, займись своими делами. Я же тебя к Хогглу приставил, так? И что он тебе велел? Обрезать розы? Вот и работай!
Лия послушно вышла. Надо же, из сумасшедшей девушки получилась вполне себе приличная гоблинка. Чересчур высокая, конечно. Превращать взрослых людей в гоблинов Джарет не любил. Не потому, что низкорослые подданные нравились ему гораздо больше. Просто дети легче переносили трансформацию и быстро забывали прежнюю жизнь. Правда гоблины при этом до конца жизни сохраняли некоторые детские черты натуры. Но это было даже забавно. Джарет хорошо помнил времена, когда гоблины были гораздо выше. И опаснее. Но войны в Подземелье выкосили тех, настоящих гоблинов. Он последний. Да и то не чистой крови.
Джарет закинул руки за голову и вытянулся под одеялом. Теперь эта Лия будет постоянно напоминанать о его неудаче. Но сделанного не исправить.
«Мы всё равно будем вместе, Игрейна, - уже в полусне подумал Джарет.
– Я своего добьюсь».
Лия (Игрейна даже в мыслях старалась теперь называться этим именем, чтобы не выдать себя) хищно пощелкала садовыми ножницами. Обрезать розы? Ну-ну. Сейчас от них одни пеньки останутся! Хоггл ее настроения не замечал. Карлик был в эйфории от того, что ночной магический шторм унес из Лабиринта всех фей.
– Обрежь вот эти два куста, - садовник показал на пышные заросли с синими цветами.
– А потом те, что на площади. И на сегодня будешь свободна.
Он вприпрыжку уковылял куда-то за угол замка, а Лия осмотрела кусты роз. Цветы были красивые. Самые красивые из всех, что она видела за свою жизнь. И цвет необычный — такая глубокая синева, что хочется в них нырнуть. Жалко резать. Лия принялась отсекать сухие ветки. Их тут же собирали маленькие гоблины — для растопки печей на кухне. Кусты разрослись пышно, так что только через два часа Лия закончила работу. Не удержалась и срезала одну розу. Вплела ее себе в волосы.
– Ужин!
– на крыльцо замка вышла повариха и со всей силы ударила в огромный бронзовый гонг.
– А ты молодец, аккуратная, - к Лие подошел Хоггл и забрал ножницы.
– Беги в столовую.
Кормили у короля гоблинов отменно. Вкусно и сытно. Лия наелась до отвала. Среди замковых гоблинов она была одна из самых рослых, но ее не дразнили. Здесь вообще не принято было задевать девушек, как поняла
Шла вторая неделя побега. Алиас Драккони сидел в таверне «У горного духа», пил горячий целебный чай и подсчитывал плюсы и минусы путешествия. За первую неделю Герберт дважды сорвался в пропасть, вывихнул ногу, потерял волшебный обруч, закатил Алиасу три истерики, отравился ядовитой кровью пятипалого улара и ни в малейшей степени не отреагировал на три самых сильных магических источника в землях троллей. Но были и плюсы: Герберт вовремя вспомнил о своем умении летать и не расшибся вдребезги. И даже отыскал потом обруч. Алиас тяжко вздохнул.
Вторая неделя выдалась не лучше первой. Она еще не закончилась, а некромант уже успел простудиться, отыскивая заблудившегося в пещерах Герберта. При этом он сам чуть не свалился в пропасть, потерял любимый амулет и с досады закатил Герберту три оплеухи. И чего ради? Четвертый источник вампир опять же проигнорировал. Алиас отодвинул опустевшую чашку. Перед ним тут же поставили новую, над которой поднимался ароматный пар.
– Как ты себя чувствуешь?
– за стол подсел Герберт.
Алиас хмуро посмотрел на него. Надо же, час отдыха в горячей ванне, которая, кстати, в этих местах стоит целое состояние, и этот мерзавец выглядит так, что впору на бал отправляться. Волосы Герберт теперь заплетал в косу, чтобы не мешали. И с этой прической выглядел при определенном освещении переодетой девицей. Если бы не отводящий глаза обруч, не миновать бы ему приставаний со стороны искателей приключений во всех трактирах на перевалах. Да еще это сияющее зеркальным блеском кольцо, на котором только что большими рунами не написано «Волшебное»! Удружил Ториус с подарком, ничего на скажешь. Впрочем, Герберт уверовал в амулет мгновенно и перестал шарахаться от каждой тени.
– Приемлемо, - буркнул в ответ Алиас. Простуда и впрямь почти прошла.
– И мне еще больше полегчает, если ты перестанешь так жадно глазеть на того проходимца с лютней. Можно подумать, никогда менестрелей не видел.
– Ты ревнуешь? Какая прелесть!
– Герберт захлопал в ладоши.
– А я действительно еще ни разу не видел менестрелей. Давай послушаем?
Белобрысый сероглазый юноша в зеленой потрепанной куртке неумело настраивал лютню. Чем-то он Алиасу не нравился. И дело не только в ревности. Плохо, что заложенный нос не улавливает запахи.
– Он же лютню в первый раз в руки взял, - Драккони прищурился.
– Играть, может, и умеет, но на чем-то другом. В общем, не стоит он внимания, пошли спать. Вот спустимся в предгорья, еще наслушаешься. Там менестрели будут чаще встречаться.
Герберт послушно поднялся, но на лестнице, ведущей к жилым комнатам таверны, обернулся. Менестрель уже наигрывал на лютне простенький мотив. С каждой секундой пальцы его бегали по струнам все увереннее. Как интересно! Юноша поднял голову и посмотрел прямо на Герберта. Чуть улыбнулся и быстро подмигнул. А вот это еще интереснее. Когда Герберт был в обруче, люди его не замечали, пока не сталкивались нос к носу. Он улыбнулся в ответ. Определенно, менестрель заслуживал внимания.