После бала
Шрифт:
– Нельзя практиковать некромантию и при этом измениться в лучшую сторону, Арден.
Король темных эльфов усмехнулся.
– Убийство из ревности — это так романтично. А на случай, если Алиас всё же проявит излишнее мягкосердечие, я поговорю с Селаром. Он, насколько мне известно, не давал слова ни Джарету, ни Драккони.
Алиас решительно не желал останавливаться на ночлег в замке графа фон Кролока. Однако их паломничество уже подходило к концу, и Герберт горел желанием посмотреть на свое наследство. Тем более, что Джулиан намекнул, что от последнего источника до замка рукой подать и было бы обидно не воспользоваться случаем отдохнуть после утомительного пути.
Алиас заподозрил неладное, еще когда Арден передал Герберту права на замок. И подозрения его ожили с новой силой, когда они вошли в просторный холл. Отполированное дерево, затянутые набивным шелком стены, сияющий паркет... Только что запаха краски не ощущалось, но и так было ясно — ремонт закончили буквально на днях. То есть, уже после гибели графа. В спальнях всё было подготовлено к приходу гостей. Даже новая одежда подходящего размера висела в шкафах.
Герберт немедленно переоделся в золотисто-коричневую рубашку с кружевами и зеленый камзол с прорезным растительным узором по эльфийской моде. Джулиан рассыпался в комплиментах. Они с Гербертом обежали весь замок, восхищаясь так бурно, что Алиасу стало совсем муторно. Следовало еще до побега объяснить Герберту его правовое положение в Подземелье. Тогда бы он не поверил так легко в это «наследство». Впрочем, еще не поздно.
– Я взял на себя смелость распорядиться об ужине, - Джулиан возник на пороге спальни, которую выбрал для себя Алиас.
– Его уже доставили. Вы пожелаете спуститься в столовую, господин Драккони, или отужинаете здесь?
– Здесь, - Алиас зевнул.
– Я, признаться, устал. А завтра хотелось бы с раннего утра отправиться домой.
– Как вам будет угодно, - Джулиан поклонился.
Показалось, или в глазах эльфа мелькнула радость? Алиас придирчиво изучил принесенную еду. С удивлением обнаружил полное отсутствие вредоносных примесей. Неужели он ошибается в своих подозрениях? Алиас отодвинул опустевшие тарелки, глотнул вина и улегся в постель, не раздеваясь. Притворяться спящим Алиас умел в совершенстве. Заглянувший к нему через полчаса Джулиан ни в малейшей степени не усомнился, что маг заснул.
Эльф вернулся в столовую, где Герберт сидел у горящего камина с бокалом крови в руках.
– Твой мастер спит, - Джулиан остановился в дверях. Зеленые глаза его неотрывно смотрели на вампира.
Герберт повернул голову, чуть приподнял бровь.
– Что с тобой?
– Просто любуюсь, - Джулиан медленно, шаг за шагом, приближался к нему.
– Жаль, что это последний вечер, когда я тебя вижу. Ведь ты не останешься здесь, да? Отец зря старался, украшая замок?
Герберт польщено улыбнулся. Джулиан не демонстрировал открыто свою симпатию, но за неделю достаточно ясно дал понять, что влюбился. И это льстило. Как и более вещественные знаки внимания. Кровь, к примеру, в бокале была человеческая. Она опьяняла с отвычки.
– Возможно, я еще вернусь.
– Ты граф, Герберт, это твой замок. Оставайся, - Джулиан присел перед креслом, глядя на Герберта снизу вверх.
– Роль ученика не для тебя, даже при великом маге. Неужели не надоело, что тобой помыкают? Отец меня любит, он и тебя примет к своему двору. Молю, останься со мной!
Тонкая рука легла на колено вампира. Герберт не спеша допил кровь и накрыл руку Джулиана своей.
– Ты играешь с огнем, дружок, - промурлыкал он.
Джулиан засмеялся и змеиным движением скользнул на колени Герберта.
– Так сожги меня, граф.
Алиас выждал десять минут. Бесшумно поднялся и вышел в коридор. Лестница, ведущая вниз, была покрыта ковром. Он спускался не спеша, прислушиваясь к характерным звукам, доносившимся из столовой. На середине лестницы Алиас остановился, прислонился к перилам и несколько раз глубоко вздохнул. Пальцы сжали рукоять кинжала, с которым он не расставался в этом путешествии. Нет, именно этого от него и ждут. Не стоит радовать короля эльфов своей предсказуемостью. Алиас дошел до конца лестницы. Столовая была освещена лишь догорающим в камине пламенем.
– Прошу прощения, что помешал, граф, - с ледяной иронией произнес Алиас.
– Но планы изменились. Мы уходим сейчас же.
Джулиан испуганно оглянулся и вскочил с колен Герберта. Вампир сжался в кресле, судорожно стянув у горла расстегнутую рубашку.
– Джулиан, передай его величеству мою благодарность, - Алиас вежливо наклонил голову.
– Его гостеприимство выше всяческих похвал. Но увы, нам пора покинуть его владения.
– Прямо сейчас?
– растерянно пролепетал Джулиан, поправляя смятую одежду.
– Но...
– Увы, как мне ни жаль. И поскольку граница буквально в двух шагах, не смею больше тебя задерживать. В услугах проводника я более не нуждаюсь. Насколько я понимаю, в замке сохранился прямой портал во дворец его величества? Можешь воспользоваться им. Полагаю, граф не будет возражать, не так ли?
Герберт замотал головой, тут же спохватился и кивнул. На глядя на него, Джулиан по стеночке выскользнул из столовой.
– Алиас, прости!
– Герберт умоляюще сложил руки.
– Молчи!
– некромант выдернул его из кресла и потащил к окну.
Открывать портал через границу было нарушением правил. Не говоря уже о безумной трате сил. Но Алиас пребывал в такой ярости, что плевать хотел на законы. Пусть потом Арден предъявляет претензии, если посмеет. Из окна замка они шагнули на гномий тракт. Впереди горели огни постоялого двора. Алиас пошел к нему, не оглядываясь. Он молчал, и Герберт не решался заговорить первым. Только когда хозяин постоялого двора проводил их в тесный номер с двумя кроватями и ушел, пожелав спокойной ночи, Герберт не выдержал.
– Алиас, послушай, я...
– он нежно дотронулся до плеча мага. И тут же оказался прижатым к стене с кинжалом у горла и без возможности вырваться.
– Ты — шалава, - Алиас говорил тихо и спокойно. И это спокойствие пугало Герберта до обморочной слабости.
– Забыл свое место? Графом себя возомнил? Я не отрезал тебе голову только потому, что не желаю плясать под флейту Ардена, подстроившего всё это.
Он отпустил перепуганного вампира и убрал кинжал.
– Прости, - едва шевеля губами прошептал Герберт.