После бала
Шрифт:
– Измену я прощать не умею!
– Алиас отвернулся.
– Ты уже кого-то убил из ревности, да?
– подрагивающим голосом спросил Герберт.
– Мне всю жизнь не везет в любви, - Алиас, не раздеваясь, лег на кровать. Он предпочитал не вспоминать о тех временах, когда жил в Верхнем мире.
– Впрочем, ты, я полагаю, за семьдесят пять лет убил гораздо больше людей, имевших несчастье в тебя влюбиться. Но со мной тебе не сладить, даже не мечтай.
– Я и не хочу твой смерти!
– отчаянно запротестовал Герберт.
– Ну прости меня, Алиас! Не было никакой измены, Джулиан вообще для меня ничего не значит!
Алиас не ответил. Он сбросил сапоги, расстегнул пояс с ножнами и повесил его у изголовья. Хоть бы Джарет приснился этой ночью. Алиасу очень хотелось услышать
– Алиас, ну не злись, - Герберт осторожно шагнул к нему, - Я ведь не остался у эльфов, хотя и мог бы...
– Ты ничего не можешь!
– Драккони повернулся так резко, что Герберт отпрянул.
– И ничего не решаешь. Я дал тебе слишком много воли. Но если у тебя появились какие-то иллюзии относительно своего положения, выбрось их из головы. Ты не граф, Герберт. Твое наследство — фикция. По законам Подземелья ты — раб.
– Но ты отпустил меня на свободу!
– Герберт возмущенно выпрямился.
– И чем закончилась твоя свобода? Ты отдал себя Джарету. У тебя ума не хватит выжить в этом мире самостоятельно, Герберт.
– Даже если так, ты мне не хозяин. И я не обязан тебя слушаться!
– Герберт кинулся к двери.
Алиас взмахнул рукой. Герберта отшвырнуло к стене с такой силой, что из глаз искры посыпались.
– Нет, по-хорошему с тобой нельзя, - некромант потянулся к хлысту. «Тихо, тихо, нужно взять себя в руки, иначе я сейчас наделаю дел...»
Герберт забился, пытаясь вырваться из невидимых пут.
– Отпусти! Я тебя ненавижу!
– Вот теперь я тебе верю!
– Драккони начертил хлыстом в воздухе пару знаков.
– Постой там и подумай, если, конечно, способен на такую сложную деятельность. В чем я лично сомневаюсь.
Он лег и закутался в одеяло. Герберт затих. Он стоял неподвижно не меньше часа, пока не уверился, что некромант действительно уснул. И всё это время в нем медленно, но верно созревало решение. Он сбежит и от Алиаса, и от короля гоблинов. Хватит им помыкать! У него талант, в конце-концов! Его права на титул и замок признал король эльфов. Герберт перебрал в уме подходящие к случаю заклинания и, холодея от собственной решимости, зашептал, вкладывая в слова всего себя.
На второй день поток кающихся грешников закончился. Джарет вынужден был признать, что его обыграли. Он узнал много интересных историй из тайной жизни гоблинов, но это было слабым утешением. Неужели придется ждать следующего хода неизвестного противника? Джарет разослал по замку и основным путям Лабиринта следящие сферы. Но как только начал просмотр, спохватился, что забыл о песне для Игрейны. Отложив кристалл, Джарет вылетел в окно.
Лия устроила себе наблюдательный пункт в кроне дерева, растущего над кустом, где она спрятала гнездо. Поодиночке феи были не слишком опасны даже для мелких гоблинов. Другое дело — рой. После вылета молодые феи выбирали себе пары и разлетались строить новые гнезда. Но прежде им требовалось основательно подкрепиться. Прежде чем распасться, рой действовал как один организм — хищный и голодный. Феи не отличались особой сообразительностью, особенно в момент вылета. Им было всё равно, на кого нападать — на человека, оленя или короля гоблинов.
Как только Джарет сел на свое обычное место, она дотянулась прутиком до гнезда, и тихо постучала. В следующую секунду воздух над головой короля гоблинов замерцал от множества радужных крыльев. Танец фей длился всего пару секунд, а потом рой накрыл Джарета. Он закричал от неожиданности и боли. Лия сжалась на своей ветке и зажмурилась. Ей стало страшно. А вдруг они его убьют? Да нет, что за глупости, он же маг, справится. В крайнем случае, поболеет пару дней. Но почему он всё еще кричит?! Или это ей чудится?
– Болван! Бездарь! И это мой сын!
Голова Джулиана моталась от пощечин.
– Отец, умоляю! Я старался изо всех сил!
– Нет, Джулиан, если бы ты старался изо всех сил, этот проклятый вампир остался бы в замке. Или был уже мертв! А теперь нам придется обращаться за помощью к Селару. Могу себе представить, сколько он запросит за свою свору!
– Арден махнул рукой на поникшего сына и взял зеркало.
Герберт, крадучись, выбрался с постоялого двора и зашагал по пустынному тракту. Примерное направление до замка он знал, но сколько придется идти, не имел ни малейшего представления. Конечно, можно было полететь, но его почему-то слегка мутило. Только после получаса на свежем ночном воздухе самочувствие немного улучшилось, Герберт повеселел и даже начал мечтать, как будет жить в своем замке в полном одиночестве. И принимать иногда гостей. И однажды, особо снежной зимой... Ой нет, здесь же не бывает зимы.
Совсем рядом раздался протяжный вой. Герберт очнулся от мечтаний и обнаружил, что обзавелся попутчиками. Среди придорожных кустов мелькали чьи-то стремительные тени. Волки? Герберт обрадовался. В Трансильвании граф научил его управлять этими животными. Герберт коротко провыл приказ подойти. В ответ послышалось неприятное ворчание. На дорогу перед ним выскочили три существа. С волками их сходство ограничивалось вытянутыми мордами и сероватым мехом. В остальном они больше походили на охотничьих собак, но гораздо более крупных. Герберт оглянулся. Сзади него стояло еще трое скалящихся тварей. Да их здесь целая свора! И как назло поблизости нет ни одного дерева. Неужели придется лететь назад? Герберт оттолкнулся от земли, но твари оказались быстрее. Три из них взвились в воздух, вцепились в вампира и повалили на землю.
Алиас не сразу понял, что его разбудило. Опасности нет, в комнате никого. Нервы что-ли расшалились? Нет, определенно, вовремя он ушел на покой. Алиас поворочался, натягивая одеяло на голову, и тут же вскочил. Как это, никого?!
На ходу застегивая пояс, прыгая через ступеньку, некромант выбежал на улицу. След Герберта еще не развеялся. Проклятье, поймает, заставит пожалеть, что на свет родился! Только бы с ним ничего не случилось. Владения эльфов совсем рядом, а от них всего можно ожидать.
Услышав вдали визг и леденящее кровь рычание, Алиас бросился бежать со всех ног, истово надеясь, что успеет до того, как Герберта порвут на клочки. Против гончих Дикой охоты шансов у вампира не было. Честно говоря, как и у самого Драккони.
Гончим был дан приказ не спешить. И они больше играли, чем терзали свою добычу, легко уворачиваясь от клыков и когтей вампира, но не давая ему подняться. Алиас взмахнул хлыстом, посылая в гончих заклинание, способное упокоить любую нежить. Чудовищным псам оно заметного вреда не принесло, но зато отвлекло от их жертвы. Из дюжины гончих половина кинулась на некроманта. На дороге завертелся вихрь из серебра, оскаленных морд и мелькающих лап. Герберт воспользовался передышкой и вцепился в одну из гончих. Остальные опомнились и кинулись на него всерьез. Но вампир уже взвился в воздух, с размаху швырнув полузадушенную тварь в ее сородичей. Вихрь на дороге распался. Четверо гончих остались лежать без движения. Остальные кружили вокруг некроманта. В одной руке он держал кинжал, в другой — хлыст, сияющий холодным светом. Куртка на нем была располосована. Герберт спикировал к Алиасу, но, опережая его, оставшиеся семь гончих прыгнули одновременно. Некромант упал, хлыст отлетел в сторону. Раздался чей-то предсмертный вой. Герберт метнулся к хлысту, на лету доставая из кармана платок. Серебро обожгло сквозь шелк, но он только стиснул зубы и снова взлетел. Попав под удары сверху, гончие разбежались. Герберт подхватил приподнявшегося Алиаса и рванул его вверх. Некромант прошипел какие-то слова. Под ними полыхнуло так, что ослепленные гончие с визгом заметались по дороге. Герберт завертел головой, отыскивая поблизости хоть какое-то укрытие. До постоялого двора он Алиаса не дотащит. Обожженная рука болела всё сильнее.