После бала
Шрифт:
– Обо всем сразу, - Герберт потряс списком.
– Тринадцать вальсов! Как ты будешь их танцевать? Как, я тебя спрашиваю?! А виноват я буду?!
– Но ты же танцевал со мной этот самый вальс, - напомнила Лия.
– У меня получалось.
Герберт закатил глаза.
– Нет, ты всё-таки ду... думай, что говоришь! Джарет ростом примерно с меня, когда на каблуках, а он всегда на каблуках. А теперь давай попробуем сделать с тобой хотя бы круг вальса.
Они попробовали. Лия захлюпала носом. А ведь на бал приглашены все знатные фейри Подземелья. И эльфы в том числе. И ей придется так перед ними позориться?!
–
– Герберт кинулся к шкафу.
– Может здесь есть... Ага, вот это вроде бы твой размер!
Он поставил у ног Лии пару вышитых туфель на высоком каблуке. Она скинула свои удобные башмачки, Герберт помог ей обуться и сам застегнул золотые пряжки.
– И — раз, два, три!
Лия выдержала четверть часа, а потом села на пол и разревелась.
– Нет, я не смогу! Это пытка какая-то!
– она сбросила туфли.
Герберт сел рядом. Он судорожно вспоминал всё, что Алиас рассказывал ему о превращениях.
– Игрейна, а как вообще вышло, что ты стала гоблином?
Она коротко рассказала. Герберт вскочил.
– Так ради чего мы мучаемся пол дня?! Джерет может превратить тебя обратно, ведь года еще не прошло!
– Я не хочу!
– Лия вытерла слезы и зло сверкнула покрасневшими глазами.
– Люди неуклюжие, глупые и без хвостов.
Герберт обиделся.
– Может в твое время люди и были таким. А сейчас они, между прочим, всем Верхним миром завладели - без всякой магии. И вообще, при чем тут хвост? Он и у обезьян есть. Ты бы лучше о брачной ночи подумала.
– О чём?
Герберт несколько секунд всматривался в непонимающие глаза Лии, и тут его осенило. А ведь это может сработать! Лучшего стимула и придумать нельзя.
– Что ж, раз я считаюсь твоим учителем, слушай меня внимательно.
Джарет еще ни разу не видел, чтобы слушали так эмоционально. Лицо Лии в течении лекции менялось чуть ли не ежеминутно. «А из Герберта вышел неплохой учитель, - весело подумал Джарет.
– В некоторых вопросах он разбирается досконально. Повезло Алиасу». Король гоблинов отвлекся от кристалла и еще раз проверил, всё ли готово к заключительному акту комедии. Или это будет трагедия? Джарет не был уверен в финале, и в этом заключалась вся прелесть игры. Ранние сумерки уже сгустились в углах его покоев. Романтичный полумрак нисколько не разгонял светящийся магический шар, висящий над накрытым на двоих столом. Джарет повертелся перед зеркало. Уж если это ее не проймет, он уйдет в отшельники.
В дверь, соединяющую мужскую и женскую половину королевских апартаментов, негромко постучали.
– Входи.
Ну почему он так прекрасен? До сердечных спазмов, до кругов перед глазами! Лия остановилась у стола, вцепившись похолодевшими пальцами в спинку стула. Джарет переоделся к ужину. На нем была черная шелковая рубашка, в глубоком вырез поблескивал золотой кулон. Об этом амулете она знала многое.
– Ты выиграл, - прошептала Лия, сглотнула и продолжила громче.
– Я даю согласие на обратное превращение.
Джарет мягко улыбнулся.
– Я очень рад. Тебе лучше снять платье. Если хочешь, накинь мой плащ. Будет больно, с этим ничего не поделаешь, придется потерпеть.
Он отвернулся, давая ей возможность раздеться. Лия аккуратно повесила платье не спинку стула, завернулась в черно-синий шелковый плащ. Острую боль, пронзившую все тело и оставшуюся в нем на долгие секунды, она выдержала молча, стиснув зубы.
– Уже всё.
Кооль гоблинов с удовольствие разглядывал получившийся результат. Человек? Не совсем. Не зря же он выбирал девушку, в роду которой были фейри. В процессе превращения кровь всегда сказывается. Игрейна недоверчиво посмотрела на свое отражение. Ростом она стала до плеча Джарету. Волосы цвета меди, глаза, переливчатые, как опалы, — это осталось. Лицо непривычное, хотя, пожалуй, красивое. Остальное не видно под плащом.
– Вот теперь ты действительно моя, Игрейна.
Джарет развернул ее к себе. Глаза его заледенели. И в них был голод - древний, ненасытный. Губы дернулись, приоткрывая клыки. Правильно, он ведь хищник, как и все старшие фейри. А скоге никогда не могли справиться с гоблинами. Она будет королевой всего одну ночь. Она — добыча. К утру ее кольцо покроется пятнами засохшей крови, так похожей на ржавчину.
– Нет, - Игрейна накрыла ладонью его амулет.
– Я не твоя жертва. Трижды измененным телом и одной душой я присягаю тебе, как королева своему королю. По своей воле и любви.
Джарет засмеялся, и глаза его оттаяли.
– Умница! Но ты всё равно моя, - он поцеловал ее, потом еще раз, - Моя королева. Есть хочешь?
– Хочу, - Игрейна вспомнила, что с утра ничего не ела. Она с сомнением посмотрела на свое старое платье. Не налезет же.
Джарет щелкнул пальцами. Плащ слетел с Игрейны, и ее окутало что-то кружевное.
– В пеньюаре, конечно, не ужинают, - Джарет, усадил жену за стол.
– Но не будем сегодня следовать этикету.
Игрейна почувствовала вкус еды только к десерту, так проголодалась. Джарет стоически выдержал затянувшийся ужин, но на шестой конфете не сдержался.
– А теперь проверим, как ты усвоила теорию, - он поднялся.
– На практике.
– Ты подслушивал?!
– Игрейна положила обратно уже надкушенную седьмую конфету. Ей стало жарко и как-то обмирательно.
– Это же мой замок, я слышу всё, что в нем происходит, - Джарет вытащил ее из-за стола.
– Радость моя, я еще никого не ждал так долго, как тебя.
Он целовал быстро и жадно, Игрейна не успевала отвечать. Она вообще ничего не успевала. Только что они стояли у стола, и вот уже лежат на кровати, пеньюар куда-то делся, и как же это получается, что руки Джарета сразу везде? Никакая теория не подготовила ее к этому шторму. Хорошо, что можно было кричать, иначе ее бы просто разорвало на части. Языка скоге Джарет не знал, и счел за лучшее не переспрашивать. Уж слишком эмоционально звучали некоторые вырывающиеся у Игрейны словечки.
– А теперь повторим, но уже помедленнее, - он сладко потянулся.
– Никогда не думал, что хвост может быть таким эротичным. Кстати, объясни, как тебе удалось его сохранить?
– Не знаю, - Игрейна выпуталась из шелковой простыни.
– Наверное, хвост, если он есть, — это часть души. Им еще вот так можно делать.
Она показала и очень удивилась возникшим ощущениям. Герберт объяснял ей про особо чувствительные части тела, но хвост в этот список не входил. Азарт, появившийся в глазах жены, вызвал горячее одобрение у Джарета. Брачная ночь становилась всё более увлекательной.