После конца
Шрифт:
— Алиса…
— Мы ведь могли встретиться с ней раньше, — забавно поморщилась. Как тогда, когда была еще здорова. Когда смущалась от пристального внимания, не зная куда себя деть. — Вы с Соней сбежали, но тем ребятам надо было как-то отдавать долг.
— Но ты оказалась вместе с Антоном в той комнате.
— Я может и хилая, слабая, но кусаюсь больно.
— Ты умница, — улыбнулся Андрей, прижимая ее ближе. Он полагал, что в темноте не будет видно тех эмоций, что отражались на лице. Ив целом был прав. Вот только сердце никто не спросил, нужно ли ему биться с оглушающей силой. — Очень сильная.
— Я
— Не надо…
— Пожалуйста, — ее пальцы, холодные и влажные от волнения, сейчас сжимали чужую руку с неимоверной силой. — Андрей, пожалуйста. Я не хочу быть как они. Быть такой же бездушной тварью, норовящей убить каждого вокруг. Пусть даже и не по своей воле.
— Алиса, я не смогу…
— Нет, сможешь. Сможешь, я знаю. Просто… сделай это, когда меня не станет. Меня такой, как сейчас.
Андрей не знал, что сказать. Приложил затылок к стене, закрывая глаза, стараясь унять колотящееся сердце. Умом он понимал, что ему нужно это сделать. Он должен. И его личное мнение тут не играет главной роли. Последнее слово за той, что уже приняла свою участь и теперь просила лишь об одном — помочь уйти на своих условиях.
Они не знали, что совсем рядом еще один человек не спит. И пусть участия в разговоре не принимает, но отчетливо слышит каждое сказанное слово. Только последнего, самого главного ответа на вопрос нет. И эта неизвестность пугала. Соня не знала, какое он примет решение, но отчетливо понимала — быть на его месте не пожелала бы никому.
***
Это произошло днем. Никаких громких прощаний и слез. Всего один миг. До конца своих дней Соня будет помнить это с точностью до долей секунд. Наверху мелькнул факел в руках Серафима — яркая вспышка, чей свет проник даже на самое дно ямы. И коснулся пожелтевших глаз.
Пожалуй, свет и стал тем триггером, который запустил всю цепочку действий.
Алиса дернулась в попытке избавиться от неприятных ощущений, но уже через мгновение застыла. И сделала вдох. Резкий, свистящий, словно воздух не хотел проходить в легкие.
Вокруг все замерли. Не шевелились. Боялись привлечь внимание. Поняли, что начались последние двенадцать часов.
Понял это и Андрей.
Он не пытался вразумить ту, чье сознание стремительно ускользало, уступая место безумию. Быстро, так, чтобы она не успела вырваться, схватил девушку и, потянув на себя, прижал как можно ближе, закрывая глаза.
Всего на мгновение. И руки коснулись головы, в последний раз обнимая ее за шею, запоминая тепло кожи.
Хруст.
Он не смотрел, как в последний раз хрупкое тело выгнулось неестественной дугой, тут же обмякая в чужих руках. Не видел, как безвольно повисла голова. Как согнулась шея под неправильным углом, так и прося поставить позвонки на место. Но слышал последний выдох.
Конечно, ему показалось. Не могла Алиса на последнем дыхании что-либо сказать. Но сознание хотело верить в иллюзию. Пожалуй, это
«Спасибо»
***
— Папа хочет поговорить с вами.
Длинная тень, накрывшая сидящих внизу ребят, не была такой густой как раньше. Причиной этому был факел в руке человека. Девушки. Лицо скрыто тенями, но даже и без них густые локоны скрывали черты.
Выбираться наружу не хотел ровным счётом никто. Тревожное чувство грядущей беды не покидало сознание, заставляя нервно перебирать возможные варианты отступления. Которых не было. Как и веры в благополучный исход.
— Почему бы ему самому сюда не спуститься? — по сравнению с перспективой нахождения среди любителей религии, яма казалась Соне наиболее безопасным местом. — А лучше просто отпустить нас.
— Он хочет, чтобы вы поужинали с ним, — глухо отозвалась девушка. Да, голос определённо был женским. Но звучал слишком глухо для той, кто не должен бояться говорить. — К тому же, нужно избавиться от… — вовремя осеклась, встречая застывший взгляд. — Нужно похоронить её. Мне жаль, что так вышло.
— Только тебе жаль? — усмехнулся Андрей, глядя в стену напротив. Тело Алисы так и лежало рядом, замотанное в его кофту. Ту самую, которая так нравилась девушке. Полностью накрыть тело не вышло, но примерно до колен чёрная ткань надёжно скрывала посиневшую кожу.
— Через час за вами придут. Будьте готовы выбраться на поверхность, — и уже поднявшись на ноги, добавила тихо, словно не хотела быть услышанной, но понимала, что должна сказать. — Пожалуйста, не спорьте с ним. Папа не любит тех, кто не принимает его веру.
Стоило ей уйти, как четыре пары глаз уставились друг на друга, словно пытаясь прочитать чужие мысли. Выходило откровенно паршиво, так что пришлось говорить словами, не только взглядами.
— Думаете, у нас есть шанс сбежать? — этот вопрос волновал Соню ещё с тех пор, как Иосиф посадил их в яму. Держать ребят внутри все время не было смысла, а значит их в любом случае должны были выпустить. Вопрос лишь когда.
— Вряд ли, — покачал головой Стас, прикидывая возможные варианты в голове. — Даже если не будет охраны, в чем я сильно сомневаюсь, нам нужно оружие и время. Как минимум чтобы понять, где мы и куда уходить в случае удачного стечения обстоятельств. Лучше выждать и посмотреть, что они от нас хотят.
— Ты слышал Серафима? — безуспешно пытаясь выжать сырую от повышенной влажности куртку, пропыхтел Артур. — Они же верующие. От них в принципе нельзя ждать ничего хорошего. Адекватного уж точно.
— Давайте для начала посмотрим, что наверху, — в отличие от других Надя не хотела пороть горячку и строить планы на пустом месте. К тому же, не только о побеге им надо думать. — Андрей, ты как?
Он не сразу ответил. Даже отреагировал с задержкой. Сдержанно кивнул, приподнимая уголки губ в бодром жесте. Только глаза оставались пустыми. Безжизненными.
Соня искоса смотрела на парня, не зная, как справиться о нем. Хотя, может и не нужно было. Он не выглядел как человек, которому нужна помощь. Только тишина. Ну и, может, закопать тело, которое не мог отодвинуть слишком далеко. Возможно, не было места. Возможно, просто не хотел.